Сергей Комяков - Посредник

— И кто же? — поинтересовался Мельцер Фрис.

— Надеюсь, что сила вещей, — спокойно ответил Академик.

— Поэтому вы и нарушили Богородицкий договор, послав группу Седова!

— Извините, первыми договор нарушили вы, начал телепередачу на Россию и Евросоюз. А когда вам намекнули об этом, вы отказались ее прекращать! И не отрицайте, это же вы подготовили и внедрили к нам Седова.

— Кого?

— Седова, романтика и бунтаря.

— А мы считаем его бунт вашей акцией, — огрызнулся Мельцер Фрис.

— Хорошо, если вам угодно, — ответил Академик, — а как быть как с передачей на Европу вашего провокационного послания. Скажете, что это тоже сделали мы? И почему вы его не прекратили?

— Потому, что не смогли!

— Не смогли?!

— Да не смогли! Был какой-то технический сбой в нашей системе. Передача шла, автономно меняя частоты. Мы даже не знали, что передает наша станция Мирного и что ретранслируют наши космические спутники. Инженеры разбираются до сих пор!

— Я не верю в это, — сдержанно ответил Академик, — это вы спровоцировали кризис. И сейчас вы решили нам навязать свои условия мира. Как будто мы группа наркоманов российского правительства раздираемых противоречиями и мелкими страстями! Вам не кажется, что вы ставите нас слишком низко!

— Это будет не долго, вам придется смириться, — Мельцер Фрис сжал кулаки, так что побелели костяшки.

— Война это путь обмана, — сказал Академик, — а ресурсов и у нас не мало.

— Люди пойдут за нами.

— Возможно, возможно, — Академик откинулся в кресле, — но мне кажется, что люди пойдут за теми, кто лучше себя подаст. Да и почему вы решили, что вам поверят?

— Нам? — пожал плечами Мельцер Фрис.

— Да, вам, — Академик усмехнулся, — мы тоже будем утверждать, что озеленяем Землю. Мы не сможем влиять на процесс, но сможем влиять на мировое общественное мнение. Мы заняли Россию — это спасательная акция. Скоро наши войска займут Европу. Это освободительный поход. Мы несем доброе и прекрасное. Вместо произвола простые и понятные законы, вместо болезней и нищеты спасение и достаток. Кому же, как ни нам верят? И поверят, когда мы заявим, что создание благоденственного климата на Земле — наша заслуга.

Мельцер Фрис молчал.

Академик добродушно посмотрел на Генерального контролера:

— Но это неважно. Уже не важно. После бунта Седова война между нами стала неизбежна. До свидания.

— Вы хотели сказать прощайте, — и Мельцер Фрис резко поднялся.

— Хотел бы, — снова улыбнулся Академик, — но я, почему уверен, что увижу вас еще. И даже не раз.

Мельцер Фрис усмехнулся, повернулся на каблуках и быстро вышел.

Два человека расстались.

А истории в очередной раз придется ополоснуться в горячей людской крови.

В коридоре Мельцер Фрис неаккуратно вытер потные ладони о выглаженный черный китель.

Служитель степенно проводил его до лифта. Войдя в лифт Мельцер Фрис не сдержал улыбки — военная выправка служителя подземелья так и бросалась в глаза.

На поверхности его ждал ледолет. В ангаре ледолет выглядел безобразной серо-графитовой призмой, с хаотически торчащим набором ребер. Он легко покачивался на изящных амортизаторах. Фрис понял, что командир уже приготовил корабль к полету.

Ледолет охраняло несколько бойцов в боевых комбинезонах с боевым оружием. Защитные визоры шлемов были подняты открывая, молодые решительные лица.

Когда Мельцер Фрис подошел ближе бойцы неспешно, освободили путь Генеральному контролеру к креслоподъемнику ледолета. Мельцер Фрис отметил, что на лицах бойцов не было ни настороженности, ни злобы. Лишь холодное равнодушие и уверенность. Это ему очень не понравилось.

Приняв на борт Генерального контролера ледолет резко взмыл. Несколько минут набора высоты и ледолет оказался в зоне спокойных атмосферных потоков. Пилот взял курс на Мирный.

Мельцер Фрис устало откинулся на спинку дивана:

— Связь.

Перед Мельцером Фрисом обрисовался куб, внутри которого появилось изображение энергичного и волевого старика.

— Генеральный контролер?

— Да, Конструктор Ти Мао, — Мельцер Фрис потер пальцем переносицу, — Я сделал все, что мог. Но переговоры сорвались. Он совершенно неумолим. Не только он, но все Подземелье готовиться к войне. А Академик отказался следовать общечеловеческим интересам. Он обвинил нас в частных интересах и разрыве соглашения.

— Даже так!

— Так.

— Это предательство! Удар в спину! Нет хуже! — потряс сжатым кулаком Конструктор Ти Мао, — это подлейшее преступление, которое не может быть прощено! Я не могу вспомнить более мерзкого поступка! И его совершили наши братья по идее!

Конструктор сурово поджал седые усы и посипел:

— Значит, мы начинаем озеленение без них?

— Да, — кивнул Мельцер Фрис, — мы меняем полярность генераторов климата, а это означает войну. Мне было это прямо сказано. Или сохранение статуса кво или озеленение и война.

Конструктор шумно выдохнул:

— Значит война! Мы не можем предать человечество, как эти отщепенцы! Они к ней готовы?

— Да, — четко ответил Мельцер Фрис.

— Тогда Генеральный контролер прибудьте ко мне в Амундсен-Скотт на подробный доклад и обсуждение текущей обстановки.

— Есть, — ответил Мельцер Фрис.

Визор погас.

Генеральный контролер вызвал командира ледолета:

— Поворачивай на Амундсен-Скотт. Мы летим туда.

— Там, очень сложные метеоусловия. Буря восемь балов. Амундсен-Скотт не рекомендован для полетов уже три дня.

— Все равно поворачивай. Конструктор вызывает. Пойдем через бурю.

— Есть, — четко ответил командир ледолета.

Академик проводил взглядом Мельцера Фриса. Вскоре на отличном столе черного дерева вспыхнула синяя сфера:

— Гость благополучно отбыл, — доложил Второй, его голос звучал настороженно.

— Хорошо, — кивнул Академик, — удачного пути ему. Он заложник ситуации, такой же, как и мы.

сфера искрилась:

— Вы уверены?

Академик тяжело положил голову на согнутую руку:

— Уверен ли я? Да уверен. Будет война. И никто не скажет когда и где она закончиться. Но иного выхода нет. Мы совершенно не понимаем друг друга. Даже российские клептократы были прозрачнее и понятливее для нас.

— Что же нам делать?

— Воевать. А сейчас собирайте наше руководство, Координационный совет, — устало произнес Академик, — собирайте всех, даже строптивых и самонадеянных генералов

Ледолет несся сквозь бурю. Не было видно ни Солнца, ни земли. Только свечение плазмы за бортом. И лишь гравитационный навигатор не давал машине сбиться с курса.

«Знали бы они, другие земляне, — усмехнулся про себя Мельцер Фрис, — что мы летаем в любых условиях. И летаем на шести скоростях звука».