Алексей Гришин - Путь офицера

— Ну и какой самоубийца здесь моим. именем. торгует, — загрохотал мэтр, взглянув на Жана, — Этот? Первый раз вижу. Все? Могу идти?

— Да знаете Вы меня, мэтр, — начав нервничать, воскликнул Ажан. — Ну вспомните, как три года назад мы с Вамиза взнос в Гильдию торговались!

После этих слов уже уходивший Богарэ резко. развернулся и вновь

посмотрел… вначале недоверчиво, потомвнимательно, а затем. сел на стол, отчего. тот жалобно. скрипнул, и потер ладонями виски.

— Господин капрал полиции, — глава гильдии говорил твердым, уверенным голосом,

— я ручаюсь, что. господинАжан является законопослушным человеком, я уверен, что. он никак не связан с нападениями на караваны. Могу его. забрать?

Через полчаса Жан и Богарэ сидели в корчме при гостинице. Виконт, был отправлен сном. снимать незаслуженно, полученный стресс, а старые знакомые степенно. открыли бутылку вина.

— Значит Ажан? — начал разговор Богарэ, как шахматист начинает, комбинацию тихим. этюдным ходом. — После первого. нашего разговора гильдия потеряла деньги, после второго. — более ста. человек убитыми. иискалеченными. Что, интересно, сулит третий?

— Да ладно. Вам, мэтр, я мирный человек, мечтающий о. спокойствии и уюте. Поверьте, мне бы довести госпожу де Ворг в Амьен, получить деньги. А дальше — тихая жизнь, без сражений и крови. Хватит, навоевался. Хороший дом, хорошая жена — вот что. нужно. человеку, чтобы встретить старость.

— Красиво. сказали, Ваша Милость, — Богарэ поднял ладонь, пресекая попытку Жана возразить, — да, именноВаша Милость. Я многое видел на сво. ем. веку, и я знаю, что, если Вас перестали называть дворянином, это. не значит, что. Вы перестали им. быть. Вы всегда кого-то. защищали. Сейчас охраняете эту графиню, потомвозьметесь защищать еще кого-нибудь. Судьба настоящего, дворянина — это. судьба защитника, так что не видать Вам, спокойной жизни, не надейтесь.

Ажан грустно, усмехнулся, вспомнив сначала свои приключения в этом, мире, а потом, и предыдущую жизнь. Судьба дворянина? Да нет, уважаемый, скорее просто, судьба человека, который сделал свой главный выбор страшно, подумать сколько, лет назад.

А Богарэ рассказывал парижские новости за последние два года.

За это, время молодой король освоился на троне и все меньше интересуется мнением, матушки при принятиигосударственных решений.

Однако, именно, личный духовник Екатерины в последнее время активно, набираетполитический вес. Причем касается это не только карьеры церковной, но, и светской — буквально, на, днях парижский епископ дю Шилле стал членом, государственного, совета и назначен министром иностранных дел. Вокруг него, сформировалась партия вельмож — выходцев из окружения королевы-матери. Основной ее опорой являлись дворяне се'ве'рных, северо-восточных и 'западных провинций, чьи владения находятся в зоне аппетитов Кастилии и Островной империи.

В качестве противовеса оформилась партия принцев — родных и двоюродных братьев короля, опирающаяся накрупных феодалов, прежде всего, юга и юго-востока страны, не заинтересованных в укреплении центральной власти.

Отдельной политической силой традиционно, выступала реформистская церковь, стремящаяся расширить не только политический вес, но, и свою экономическую базу.

И еще одну интересную историю рассказал Богарэ. Наемники, ветераны сражения при Фадже, не пожелалирасставаться — организовали свою команду, «оригинально» назвав ее «Че'рный отряд», и берутся не только заохрану обозов, но, и за разные' «де'лика тные'» поручения. Деньги дерут, с нанимателей бешеные, но, при этомпомимо, качества гарантируют и конфиденциальность, а это, действительно, дорогого, стоит.

А вот про, Марту мэтр ничего, не знал. Видимо, вернув лицо, лихая наемница решила порвать с прошлой жизнью навсегда. Ну что же, господин Ажан, искать Вы умеете, вот и постарайтесь. И начните с Амьена, где мать Вашегосына, и собиралась обосноваться.

Из Парижа мадам де Ворг со своими спутниками выехала через два дня. Крупный обоз в сопровождении полусотни наемников и эскадрона королевских рейтар направлялся в порт Кале через Амьен.

Эта часть путешествия оказалась на редкость спокойной. Не заметить такой обоз разбойники не могли, но атаковать не решились.

Истосковавшаяся по комплиментам и восхищенным взорам графиня всю дорогу флиртовала с офицерами, впрочем, не переходя грани приличия. Всем было хорошо, кроме Ажана. Нет, прекрасная дама была корректна в рамках дворянских традиций — в упор своего телохранителя не замечала, но и не пыталась от него улизнуть. Но кавалеры! Почему-то шикарные господа решили, что Жан — великолепная мишень, на которой можно продемонстрировать вершины казарменного остроумия. Насмешкам подвергалось все — от одежды и оружия до, простите, ин тимных подробностей его анатомии. Изящество бегемотов в сочетании с утонченностью кувалды навевали на нашего героя тоску, заставляли постоянно помнить о долге и предстоящей оплате, чтобы, подобно Шарлю Сезару, не свалить от этой благородной компании в другой конец обоза. Но нельзя, контракт, однако.

Два дня он стоически терпел, успокаивая себя мыслями о бренности сущего и необходимости снисходительного отношения к пусть и обидным, но все же мальчишеским выходкам. На третий терпение кончилось.

В одной из придорожных таверн после завтрака, когда обоз готовился к отъезду, Жан обратился к госпоже, вокруг которой как всегда кружили благородные господа:

— Ваше Сиятельство, а хотите увидеть удар мастера?

За все время путешествия ее телохранитель первый раз решил похвастаться? Такого графиня упустить не желала!

— Ну что же, Жан, попробуй нас удивить.

Тут же из заранее принесенной корзины были извлечены пять бутылок вина — месть потребовала денег — поставлены на стол в ряд, и Ажан одним ударом боевой шпаги срубил у них горлышки, да так, что сами бутылки не шелохнулись!

Немая сцена.

Нет, отбить одним ударом горлышко одной бутылки — фокус красивый, но несложный. Просто надо знать, как ту бутылку держать, в какую точку и под каким углом наносить удар. Но сбить сразу у пяти? Да еще стоящих в ряд? Да так, чтобы они не упали? О, для этого надо обладать уникальным глазомером, молниеносным, можно сказать идеальным ударом, железной рукой и стальным хладнокровием! И бутылками, в низу горлышка которых после нехитрой обработки появляется трещина. Тут самое главное, чтобы те горлышки от сквозняка не отвалились.

Только почтеннейшая публика, к счастью, о последнем нюансе не догадывалась.

И все, проблема была решена — Ажан был признан великим фехтовальщиком, насмехаться над которым как-то не комильфо.