Александра Гринберг - Навеки проклятые. Цветок Инферно (СИ)

— Эй, ты же не поддавалась?.. Ты поддалась!

Его возмущение можно было черпать пригоршнями из воздуха. Предательская улыбка всё же вырвалась наружу.

— Нет. А если и да, всё равно ты не докажешь.

— Даже и пытаться не стану, — усмехнулся Тео в ответ. — Устала? Или ещё круг?

— От этих детских игр? Вот ещё! — отозвалась Кори, но оружие поднимать не спешила. — Хватит с тебя. Убью ненароком, а там и до войны недалеко… Целый принц как-никак!

Тео на это хмыкнул, видимо, представив картинку, и всё же согласился. Не потому, что войну устраивать опасался, просто заметно выдохся, как бы ни строил из себя сильного и крепкого. Хотя Кори нравилось — взмокший, распаленный боем, он одним своим видом заставлял думать вовсе не о спарринге. Ну или о нём, только совсем в другом месте…

Особенно когда Тео, вот вообще не думающий о её душевном равновесии, расстегнул несколько пуговиц на рубашке и стащил ту через голову. Нет, Кори и раньше знала, что под одеждой у братца Хель скрываются весьма впечатляющие виды. Более того, она эти самые «виды» даже трогала и ощущениями осталась вполне довольна. Но сейчас, глядя на обнаженный торс Тео, твердый живот с четко очерченными кубиками пресса, мускулистую грудь и крепкие руки, вдруг поняла всех тех девчонок, что кружат вокруг него стаями.

Кори и не помнила, чтобы хоть раз в жизни на кого-то так откровенно пялилась. А как иначе-то? Треклятый Тео Дагмар слишком хорош, чтобы не пялиться. Желание коснуться его, без того не угасающее уже много дней (недель?) подряд, углём тлеющее внутри, разгорелось с новой силой; наверняка отразилось в лице, во взгляде, подернуло тьмой белки глаз… Последнее изрядно злило. Свои демонские черты Кори всегда считала уродливыми, и вряд ли у Тео иное мнение на этот счёт.

— Ты так на меня смотришь… — выдал вдруг Тео неожиданно охрипшим голосом. Можно подумать, все те девицы не трахали его глазами. (Глаза им немедля захотелось вырвать, всем до одной, и… Бездна, это уже какая-то страшно нездоровая хотелка.)

— Как на телегу мороженого? — подсказала Кори с эдакой жалкой пародией на обычную насмешку. — Кстати, Дагмар, за тобой должок.

— Что, прямо здесь? — усмехнулся он. Неуверенно и с нескрываемым интересом.

— Ты внезапно решил о правилах приличия вспомнить? — поддела она. — Тут хотя бы народу нет…

— А, то есть проблема только в зрителях? — уточнил Тео, шагая прямо к ней, вставая близко-близко.

Тяжелая ладонь опустилась на затылок, чуть потянула за волосы, заставляя запрокинуть голову. На какой-то миг кольнуло жутким, стыдным осознанием — а вдруг на шее ещё остались следы сайрусовых зубов, и Тео видит это? Кори, как ни старалась, не смогла бы припомнить ничего более унизительного, собиралась даже отстраниться; запоздало вспомнила, что утром смотрелась в зеркало и ничего не заметила…

Всё случилось как-то быстро — вот Тео просто смотрел на неё, сверкая ярко-голубыми глазищами; вот его вторая рука легла на талию, притягивая ещё ближе; губы, горячие, чуть влажные, накрыли её собственные, нетерпеливо, но мягко. Закончилось всё тоже быстро — напоследок аккуратно прихватив её нижнюю губу, Тео отстранился. По-детски вышло, словно они не зажимались по углам каждую свободную минуту; словно ещё не побывали в постелях друг друга, пусть и при разных обстоятельствах… Это отчего-то жутко разозлило. И обидело, да — как будто она тут одна мучается с возбуждением, желанием и Бездна пойми чем ещё! Причем таким, что демоническая сущность вновь попросилась наружу, заставляя кровь быстрее бежать по жилам и теперь уже наверняка окрашивая глаза в черный.

Кори поспешно оттолкнула его от себя и отвернулась, да только куда там — Тео обнял её снова, потянул вниз, рухнул на песок, укладывая на себя. И словно мысли её услышал, потому как снова погладил по волосам, заставил посмотреть на себя.

— Ты очень красивая, — произнёс он. А потом, серьёзный до невыносимости, сказал то, что мог ляпнуть только Тео Дагмар: — А рога у тебя есть? Я бы посмотрел. И потрогал.

— Да ты прям знатный извращенец, — наконец, кое-как совладав с собой, отозвалась Кори. — У меня ещё и хвост есть, ты рад? С крыльями, увы, не сложилось, но у Тиэри… у Лазурита есть. Не уверена, правда, что ты в его вкусе.

И кто бы мог подумать, что такие премилые детали внешности, вызывающие отвращение у неё самой, в Тео пробудят лишь нездоровое любопытство? Кори вот точно не могла; ей бы даже в голову не пришло говорить об этом. Она и думать-то старалась поменьше, а уж не оборачивалась Бездна знает сколько… А тут, понимаешь, вынь да положь. То есть покажи. И потрогать дай.

— Ещё и хвост? — уточнил Тео, остальную часть её речи благополучно пропустив мимо ушей. Ладонь его легла на поясницу, скользнула ниже и замерла на копчике. — Здесь?

Ну вот кабы он ещё знал, что творит! Кори оставалось лишь сцепить покрепче зубы и порадоваться, что дотронулись хотя бы через одежду. И даже так это было… чересчур.

Бездна, да сама эта ситуация — уже одно сплошное «чересчур»! Вот только думать об этом отчаянно не хотелось.

— А какие могут быть варианты?.. Так, нет, лучше не отвечай.

Тео тихо рассмеялся и — по лицу видно же — собрался ляпнуть очередную до жути смущающую глупость.

— Заткнись, — припечатала Кори, прежде чем заткнуть ему рот единственным доступным способом — прижавшись губами к приоткрытому будто в удивлении рту, скользнув языком по кромке зубов, запуская руку в густые волосы, чтобы притянуть Тео ещё ближе, целовать глубоко и влажно, так, как давно хотелось. Тео, поначалу будто опешивший от её напора, отвечал с не меньшим энтузиазмом, бесстыдно её лапая, заставляя не менее бесстыдно прижиматься к нему. Заставляя хотеть его до безумия.

И даже больше, чем телегу с мороженым.

Вообще больше чего-либо на свете.

Нет, ну как же всё-таки хорошо, что они не попёрлись на общий полигон!

В этой гениальной мысли она утвердилась, когда горячая ладонь проникла под пояс штанов, оглаживая. Ощущение такое, будто кожа того гляди воспламенится, а вместе с ней и сама Кори, кажется, окончательно потерявшая голову. Ведь ну право слово, нельзя позволять какой-то боевке проделывать с ней такие вещи! Нельзя позволять целовать так, что крышу натурально сносит; нельзя давать трогать себя так, что лучше бы сразу раздел и взял всё, что только можно. Её взял. Прямо здесь, посреди полигона, на жухлой по осени траве, на холодной земле…

‌‍

Нельзя позволять эти поцелуи, от которых на шее наверняка появятся синяки. Почти как те, что оставлял Сайрус, только куда более желанные. И нежные, вызывающие желание потереться об него, изучить тело под собой, такое сильное и красивое. Весь он красивый, от сияющих глаз до отлично сложенного тела.