Ева Фёллер - Волшебная гондола [litres]

– Мы найдем друг друга, – сказал он. Его глаза светились все той же невероятной синевой, а его улыбка повергла меня в полное смятение чувств. Я больше не могла ясно мыслить. Только одно я точно знала: я хочу, чтобы он поцеловал меня снова.

Он наклонился и обнял меня. Внезапно оказалось, что мы сидим рядом на кресле. В одно мгновение последние остатки моего рассудка улетучились, и я растворилась в нирване. А потом наши губы соприкоснулись, и мы страстно поцеловались. Мое сердце колотилось как сумасшедшее, и на несколько секунд я всерьез испугалась, что могу отключиться и пропустить самое лучшее, но потом я все-таки осталась в сознании и ответила на поцелуй Себастьяно, с полной уверенностью, что за всю жизнь я никогда еще не переживала ничего столь же чудесного.

Мне показалось, что я сейчас лопну от непомерного счастья. Вдруг снизу послышался сильный грохот, и мы подпрыгнули на месте.

– Что… – пролепетала я.

На лице Себастьяно отразилось беспокойство.

– Это одна из аркебуз.

– Что такое аркебуза?

– Ружье. Я сказал Бартоломео, чтобы он их зарядил.

– Вы хотите взять оружие?

– И немало, – сказал Себастьяно. – Помимо обычного. Мечи, кинжалы, а я еще возьму арбалет. – Он встал и подошел к двери. – Проверю, все ли в порядке.

– Подожди. То есть ты хочешь сказать, что вы собираетесь ввязаться в бой?

Он остановился у двери.

– Конечно же. Или ты думаешь, мы настолько наивны, чтобы доверчиво заявиться туда без оружия, чтобы Малипьеро прикончили нас?

– А что же мне думать, если оказалось, что вам нельзя взять с собой еще людей для поддержки? – Я с любопытством посмотрела на него. – Вы видели в зеркале, что появитесь там втроем? В решающий час?

Себастьяно кивнул, и я мрачно осознала, что он был совсем не уверен в победе.

Я сглотнула и решилась задать вопрос, который занимал меня сильнее всего:

– Но зеркало ведь показало вам, что это совершенно самоубийственная миссия, или как?

Прежде чем он успел ответить, мне в голову пришла еще одна пугающая мысль.

– Альвис и тот тип, который организует для него путешествия во времени – у них явно тоже есть зеркало! Тогда они уже знают, что вы придете! И о том, сколько вас будет, и какое оружие вы возьмете с собой! Они даже знают точное время! Им нужно будет только оказаться в нужном месте и подождать, пока вы появитесь!

– Зеркало показало, что мы беспрепятственно проникнем в дом.

Я больше ничего не понимала.

– Но они тоже должны были это увидеть! Или ваше зеркало показывает вам не то, что им?

– Не совсем, – сказал Себастьяно. – Оно может показать все под другим углом.

– То есть, например, под таким углом, что ваше прибытие туда остается совершенно невидимым?

Себастьяно кивнул.

– Можно сказать и так.

– Но чисто теоретически может оказаться, что в доме вас ждет засада, – не уступала я. – С десятком хорошо вооруженных убийц!

– Такое трудно предположить, – возразил Себастьяно. – Потому что их возможности ограничены так же, как и наши: они не могут призвать кого-то на помощь – лишь отдавать указания тем, кого им показывает зеркало. Эта часть будущего, так сказать, четко предопределена. Но дальше судьба будет развиваться непредсказуемо.

– В решающий час, – сказала я, хотя теперь понимала еще меньше, чем раньше. Я даже думать не хотела о том, что зеркало Альвиса могло показать ему целую толпу вооруженных сообщников, и тогда его победа окажется бесспорной.

Себастьяно уже хотел открыть дверь, но тут в комнату ворвался Барт. Его лицо и рубашка были перепачканы сажей. Только глаза и зубы сверкали белым.

– У каких криворуких идиотов ты покупал порох? – спросил он. – У него неправильный состав. Аркебуза выстрелила сама собой! Половина водного зала чуть не взлетела на воздух!

– Там должен быть еще и другой порох, – сказал Себастьяно. Он быстро повернулся ко мне. – Я пойду вниз. Когда мы с этим разберемся, я тебя заберу.

Но я уже встала и подошла к двери.

– Я пойду с вами.

– Это будет довольно скучно.

Если он рядом, мне никогда не будет скучно. Но этого я не стала говорить вслух, просто произнесла:

– Я всегда хотела посмотреть, как заряжают аркебузы.

На самом деле в наблюдении за тем, как заряжают аркебузы, не оказалось ничего особенно волнующего. Это были тяжелые ружья с грубо отесанными прикладами и длинными металлическими стволами, а чтобы стрелять, нужны были приспособления вроде тех, с помощью которых мы дома разжигали камин. По крайней мере, теперь я узнала, как сложно в пятнадцатом веке было зарядить ружье. Не говоря уже о том, что оружейный порох ужасно вонял (запах напоминал о сгоревших петардах). Похоже, в этом столетии без докучливых запахов не обойтись.

Мужчины зарядили ружья и сложили их в ящик. Размышляя, не подготавливают ли в этот момент и Малипьеро заряженные ружья, я огляделась по сторонам. От галереи наверх шли ступеньки. Часть зала нависала над водой, так что лодки могли заплывать прямо в дом. Посмотрев вниз через перила, я увидела внизу гондолу. Она была покрыта тканью, но край все-таки выглядывал, и я заметила, что она сделана из огненно-красного дерева.

Возможно, мне просто показалось, но в какой-то момент я была уверена, что ощущаю особенную магию этой лодки. Закрыв глаза, я представила, что уже вижу сверкающее сияние, в котором этот мир прошлого вскоре растворится и исчезнет.

И вот время пришло. Хосе спустился по лестнице к воде и убрал тент с гондолы.

– Можно отправляться в путь, – дружелюбно сказал он мне.

Конечно, я ожидала этого момента, но все равно почувствовала, будто меня застали врасплох. Я беспомощно взглянула на Бартоломео. Настало время прощаться! Я ощутила непреодолимое желание расплакаться. Я едва сдерживала слезы.

Я стояла перед Бартом, опустив голову.

– До свидания, – тихо сказала я.

– Скорее всего, нет, – мягко сказал он. Немного помолчав, он сделал шаг вперед и взял меня за руку. – Ты – смелая девочка. Я никогда тебя не забуду.

– Я тебя тоже. – Теперь я все-таки расплакалась. – Огромное спасибо за все, – всхлипнула я.

– Тебе спасибо.

– И передай привет Клариссе, слышишь? Скажи ей, что я всегда буду вспоминать о ней! И что я от всей души желаю ей счастья! Я желаю этого вам обоим!

Он отпустил мою руку, отвернулся и склонил голову.

– Тебе пора идти.

Я поспешно вытерла слезы, заметив краем глаза, что моя рука теперь тоже измазана сажей. На прекрасном чистом платье осталась пара пятен. Но какое это теперь имеет значение.

Себастьяно и Хосе уже сели в гондолу.

– Мы вернем Анну, а потом снова приплывем сюда и заберем тебя, – сказал Себастьяно Барту.

Хосе оттолкнул гондолу от ступеней, направляя ее к водным воротам. Пока Себастьяно открывал решетчатые заслонки, на галерее появилась Мариетта.