Тереза Тур - Кафедра демонологии [litres]

– Это мост Лирр-и-Лей. Мост влюбленных. Если поцеловаться, стоя на нем, не расстанешься с любимым до самой смерти. Вот только когда наступит эта смерть, не уточняется. Эти двое были твои ровесники. Оба из Синэ́я. Лирр Сирраква – юноша из очень знатного рода, единственный наследник. И Лей Шенирли – дочь крестьянина. Им ни за что не разрешили бы пожениться. Наверное, поэтому они не расставались ни на секунду. И все время целовались на этом мосту. Когда демоны ворвались в аудиторию, они тоже целовались. На задних ярусах. Так и погибли. Целуясь. Оба были водными магами. Видимо, вода не захотела их забыть…

Джен тихонько всхлипнула. Слезы снова подступили, но теперь уже от рассказа Томаса Кавендиша.

– Он обидел тебя? – тихо спросил магистр. Шрамы нахмурились и потускнели.

– Кто? – искренне удивилась девушка.

– Корри.

– Он-то тут при чем? Он же не виноват, что у меня руки растут не из того места!

– То есть? – Шрамы застыли, они явно не предвидели такого поворота.

– У всех получилось. У всех! Даже у Ивы! И у этой толстухи Рины… Только я не смогла ничего. Ни-че-го, понимаешь? Но это мамины кинжалы. Она могла – значит, и я должна! Я просто раньше не пробовала, носила их только для красоты… И в память о маме. Но ведь мама была лучшей! Когда она училась, то метала кинжалы так, что о ней в Академии легенды ходили!

– Ходили, – кивнул маг, – но не сразу.

– То есть?

– Джен… Знаешь, что я думаю? Я думаю, мы все перед тобой немного виноваты. Горе заставило Алана молчать. Не вспоминать Эмми, потому что он сам запретил себе вспоминать. А о тебе никто не подумал. Не подумал о том, как нужны тебе эти воспоминания.

– Расскажи. Расскажи мне. Пожалуйста…

– Мы поехали в Липки, ко мне. Пару дней валялись у реки после экзаменов. Помогали деревенским магией. А потом пошли в поход. Ты что-нибудь знаешь о рини?

– Нет. А кто это?

– Еще узнаешь… Уже темнеет, Джен. Нет времени долго рассказывать. В общем, один кинжал Эмма нашла сама – он был воткнут в дерево. Второй я нашел случайно, в ручье. Застрял между камнями. С тех пор она с ними не расставалась. Эмма меткой никогда не была. Она была лучшая по зельеварению – это да. Магистр Дин собиралась взять ее в аспирантки, а профессор Дин берет лишь лучших из лучших. И конечно, твоя мама была очень сильным магом.

– Моя мама и есть очень сильный маг! Она жива!

– Хорошо, – шрамы болезненно дернулись, – пусть так. Она стала самой меткой внезапно. Неожиданно для всех. По Академии поползли слухи о том, что ей удалось сварить зелье, позволяющее не промахиваться.

– Это правда?

– Ерунда, на мой взгляд. Думаю, дело в другом… – Маг всматривался в тающий над водой закат и, казалось, говорил уже сам с собой.

– А что ты думаешь?

Томас Кавендиш будто очнулся. Он встал, помог встать Джен, крепко обнял ее и сказал:

– Мы еще вернемся к этому разговору. Обещаю тебе. А сейчас тебе надо идти спать! И не расстраивайся так из-за такой ерунды. Я, кстати, тоже – тот еще мазила, видишь, как меня враги исполосовали?

И шрамы скорчили смешные гримасы, рассчитывая на улыбку принцессы.

Джен обняла магистра, поблагодарила за все и воспользовалась его магией, чтобы вернуться в башню для первокурсниц. Как только девушка очутилась в своей комнате, ноги подкосились, она рухнула на кровать и уснула не раздеваясь.

Полная луна висела над замком Академии, торжественно охраняя покой спящих, а лунный заяц заглядывал в окна. Любопытный непоседа! Пробравшись сквозь стекло, он попал в кувшин с киселем, вспыхнул спелою ягодой ярра. Красиво… Прыг – и между ушами расцвела черным пламенем корона демонского стекла! Он бы еще порезвился, попрыгал бы по маленьким серебряным колокольчикам на ноге у спящей девушки, но не решился. Большая черная тень сидела рядом. Он, конечно, не замышляет ничего плохого, он всего лишь хотел поиграть… Но мама-луна не велит подходить близко к незнакомым теням. Да и пора ему. Убежал-то без спроса!

Солнце светило так ярко. Его лучи осыпали золотой пыльцой изумрудные листья огромных деревьев, трава доходила Джен до пояса. А вода в ручье! Синее неба…

Белые стволы деревьев пахли сандалом. Принцесса обняла теплое, нагретое солнцем тело дерева, прикрыла глаза, стараясь отдать ему всю боль вчерашнего дня. Дерево возьмет ее себе. Надо только попросить. Но кто-то взял руку Джен и потянул вниз. Пришлось очнуться. Открыть глаза.

Рядом стояла… Девушка? Ребенок? Зеленоватая кожа, огромные изумрудные глаза, белые, как цветущие сады вештивера, волосы, заплетенные в тысячи тонких косичек. Длинные пальцы. Один из них это сказочное существо поднесло к губам, затем указало на глаза: «Молчи и смотри». Будь у нимфы с изумрудными глазами острые уши, Джен назвала бы ее эльфом. Но уши были обычными, круглыми, только очень маленькими.

Джен послушно села под деревом. Лесное видение устроилось рядом. И вдруг из-под водопада белых косичек появились кинжалы. Точно такие, как у нее! Джен машинально завела руки за голову – ничего. В руках зеленокожей незнакомки ее, ее кинжалы! То есть… мамины. Дротик-спица заканчивалась искусно вырезанной веточкой с листочками в форме звезд. В Ярборро нет ни кустов, ни деревьев с такими листьями. Под ними пряталась маленькая змейка, вместо глаз у которой были вставлены камни – черные и блестящие. Их названия Джен тоже не знала, зато она знала каждую трещинку на резьбе, каждую потертость лезвия! Это… ее кинжалы! Почему они в чужих руках?

Джен протянула руки, чтобы забрать обратно то, что ей принадлежит. Что дорого. Память о маме. И вдруг змейка сползла с рукояти, обвила ее запястье и посмотрела прямо в глаза…

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

– Джен!

– Джен!

– Джен, что с тобой?

– Джен, проснись! Проснись, слышишь? Все хорошо…

Джен сидела на своей кровати, пытаясь прийти в себя. Нет – ей не приснился кошмар. Скорее наоборот. Привычным движением она вытащила кинжалы. Золотые кудри, сияя в лучах утреннего солнца, рассыпались по плечам, побежали ручьями меж белоснежных холмов одеяла. Ива и Шарль, которые зашли к подруге с утра пораньше сообщить важную новость, дружно издали вздох восхищения. Но Джен этого, казалось, даже не заметила. Она смотрела в черные глаза вырезанной из дерева змейки так, будто видела в первый раз.

– Надо же… какой… странный сон, – пробормотала девушка, ни к кому не обращаясь.

– Не переживай так, Джен. – Шарль взяла принцессу за руку. Зазвенели серебряные колокольчики лорени на ноге, сливаясь с нежным перезвоном брата-близнеца на тонкой щиколотке самой Шарль.

– Прости нас, Джен, – еле слышно прошептала Ива.

– За что? – Джен очнулась и наконец сообразила, что Шарль и Ива зашли к ней в комнату, пока она спала.