Тереза Тур - Кафедра демонологии [litres]

– А что закон предусматривает на случай, если, например, девочка так и не родится? Или погибнет?

– Ничего. Девочка родится – это магия дворца. И… не погибнет.

– Ты… знала, что Аль ничего не угрожает? Что она под защитой магии рода?

– Не угрожает? Кара! У нее забрали магию! Ты понимаешь, что это значит?

– Нет, мама. Не понимаю. Если нет такого закона, так создай его! Освободи дочь. Столько лет она была лишена твоей любви! Из-за одного в гневе брошенного слова… Тебе не кажется, что ты у Аль в долгу? Казнила себя столько лет, столько лет проплакала, затопив черным как смоль дождем целый мир! Мир, которым ты правишь! Так сделай что-нибудь… Правительница!

Аль перенеслась в Академию Магии, в покои Кары. Неожиданно легко, как будто само собой к ней вернулось умение выстраивать порталы. Они с сестрой так испугались, что Кара не успела активировать амулет переноса. Аль ушла сама. Сама! Память услужливо показала маленькую демоницу в черной вазе дворца. Волну силы, что чуть не снесла ее с ног. Дворец… Средоточие магии демонов. Родные стены возвращают ее магию назад? Все может быть. Надо будет попросить Кару посмотреть кое-какие свитки на эту тему в библиотеке Академии. Она же дэми – ей открыт свободный доступ к самым древним изданиям.

Слабая надежда. Призрачная. Лучше не думать об этом сейчас.

Она вздохнула, вернулась в кресло. Интересно, сколько у нее времени до того, как мать примет решение и начнет действовать? За своего ребенка придется биться. Просто уйти уже не дадут…

Малышка внутри ее вздрогнула. Аль положила ладонь на живот. Рожки… У нее будет девочка. И эта девочка – демоница. Комната исчезла. Вокруг клубилась Тьма.

– Покажи мне, – прошептала Аль.

Том присел и раскинул руки:

– А ну беги сюда!

Его шрамы улыбались. Сейчас они были похожи на солнечных зайчиков, а не на комок рассерженных змей. Малышка бежала, повизгивая от предвкушения. Сейчас папа поймает и подбросит ее высоко-высоко! В прошлый раз она даже успела сорвать с ветки алояблоко.

Аль рассматривала демоненка. Хвостик. Рожки. Вертикальный зрачок. Коготки. Демоненок как демоненок… Только улыбка – Тома.

Улыбка Тома начала таять, как и он сам. Малышка бежала в пустоту. Остановилась, оглянулась и заплакала:

– Мама!

– Не бойся, милая… Мама защитит тебя!

Ложь, в которую сама Аль не верит. Она встала, налила себе воды. Несколько глотков, чтобы успокоить ту, что ласково, но тревожно бодает ее изнутри. Она прошлась по комнате. Нашла коробку, романтично перевязанную алой ленточкой. Что там? Пирожные. Кара простит – надо восстановить силы. Она не обращалась к Тьме с тех самых пор, как отдала Ифе почти все свои силы. Ифа…

Демонам, что явились освобождать своих детей, и в голову не пришло, что половины демонят никогда не было в Академии! Самых сильных сразу везли в горы, в подземное убежище Верховного мага.

Память грязной вонючей водой кинула ей в лицо воспоминания. Детей отобрали, чтобы перевербовать. А в перспективе – получить отряд преданных Ифе демонов.

И они… глупые дети. Удравшие из своих семей. Или, как им рассказывали, спасенные при переходе в другой мир, лучший мир. Мир всесильных магов. Потому что они – избранные. Мир демонов их отверг и выбросил умирать. Так сказал их обожаемый Ифа дар Гарддин. А они ему верили.

Еще бы… Подростку только и нужно, что осознание собственной исключительности и уникальности. А уж подростку-демону тем паче!

Пять лет обучения искусству убивать. Они были преданы Верховному больше, чем кто бы то ни было. Горды доверием. Не знали ни о войне, ни о налете на Академию. Ни о родителях, которые развязали войну, чтобы найти их и спасти.

Их стали привлекать к операциям, потихоньку приучая к крови. К крови магов, к крови невинных. Те, кто не мог пересилить себя и убить, исчезали.

– Мне жаль, что они оказались слишком слабыми, – говорил Ифа, перебирая ее черные пряди.

Он обещал, что они будут вместе, когда она еще немного подрастет. Она была в него влюблена. Наверное, не без помощи зелья. Чем их только не поили. Каких только экспериментов не ставили.

Аль вздрогнула от омерзения. И вскрикнула. Потому что на миг ей померещилось, что она снова в подземелье… Подземелья… Два года. Два проклятых года…

Ее не тревожили опыты, которые ставили над ней и ее товарищами. Верховному нужна была ее кровь, ее силы и ее энергия. Это было… почетно. Свидетельствовало о том, что она – самая сильная. И достойна его…

В то утро она удрала лишь потому, что свод пещер над ее головой стал слишком сильно давить. Хотелось вдохнуть свежего воздуха. И она перенеслась к морю. В прошлое свое задание, когда в обличье девчонки-крестьянки ходила в разведку, она приметила это место. И просто решила, что день на побережье вполне стоит тех неприятностей, которые последуют вслед за ее самовольной отлучкой.

Любые порталы выстраивались легко. Это было… как дышать!

Запах гари она почуяла стразу, как только перенеслась. Рефлекторно накинула на себя морок. Ту самую девочку-крестьянку. Скользнула к скалам, что нависали над диким пляжем. Укрылась.

– Я узнал скорость распространения заклятья «Белого тумана» в зависимости от возраста испытуемых и наличия магических способностей, – раздался голос Ифы дар Гарддина. Казалось, он говорит прямо над ее головой. – Больше они мне не нужны. Сжечь все. Следов не оставлять!

– Слушаюсь, повелитель, – раздался чей-то голос. Незнакомый.

И снова голос Верховного:

– Что ты думаешь о том, чтобы подложить Ярборро нашу юную демоницу? Пусть он ее грохнет. Только надо сделать все таким образом, чтобы у ее родителей не осталось ни малейших сомнений в том, кто именно уничтожил наследницу.

– Аль отдать Ярборро?

Знакомый голос. Первого зама Гарддина. Кажется, даже он удивлен.

– Толку с нее как с бойца – никакого. Все сведения, что можно, мы из нее вытянули. Магия музыки и звуков – это замечательно, – насмешка в голосе Ифы резала как ножом. – Но девочка навязчива в своей привязанности. Это вряд ли понравится Лайзе.

– Она возвращается?

– Да. Ей надо укрыться. С Кавендишем не получилось. Сведений она не добыла. Убить не убила. Только лицо попортила.

Тогда она в первый раз услышала родное имя. Если бы у нее хватило ума отсидеться под скалой, а потом сбежать! Если бы она знала, что можно просто подойти к Тому и сказать: «Это я…»

Но нет. Тогда она выскочила – бездна бы забрала ее горячность! – стала обвинять, чего-то требовать… По-детски надеясь, что все еще может оказаться не так. Что он начнет оправдываться. А она поверит…

Аль сделала еще несколько глотков воды, доела пирожное. Ей нравились ягоды вештивера. Особенно она любила, когда Том приносил сладкий пирог! Рожки согласно боднули, требуя на одном пирожном не останавливаться.