Хамант Льюис - Прана и Виманы

Вдруг в его голове раздался отчетливый голос Кроутама:

— Направь заряд, который у тебя в руках, в сторону пространственного перехода и немедленно активируй его. Он ненадолго откроет коридор. А дальше давление облака вытолкнет вас через него. Даю 10 секунд.

— Где вход в пространственный коридор? — быстро спросил Тёма у Панджараа.

— Там, ровно позади корабля.

Тёма резко развернулся и нажал единственную кнопку. Раздался неприятный свист, сквозь который он еле расслышал последние инструкции Кроутама.

— Полный назад! — скомандовал Тёма.

Панджараа послушно дал задний ход, включив максимальную тягу. Корабль как пробка проскочил через тоннель, оказавшись в кромешной тьме. Еще через секунду проход за ним захлопнулся прямо перед носом флотилии неприятеля.

Панджараа и Тёма сидели перед темными мониторами и устало улыбались друг другу. Неожиданно дверь в капитанскую рубку распахнулась и на пороге появился Кроутам собственной персоной.

«Привет, ребята! Живы?» — спросил он. Потом стал с довольным видом рассказывать, что Темные Силы совершили просчет, быстро сжимая облако в надежде захватить Панджараа снаружи. И что, если б они сами вошли внутрь облака, шансов на спасение уже не осталось.

— Они, конечно, знают, где вы. Но вас им не достать, — сказал он напоследок. — Я полностью вытянул облако и накрепко запечатал проход. Теперь вы на самом краю Вселенной. Это примерно — 13 миллиардов световых лет от Земли. Время течет здесь небыстро, но не будем терять его даром и поищем, нет ли где-то поблизости аналогичного коридора, ведущего к принцессе Атике. Возможно, Темные Силы не стали ничего изобретать и использовали для ее заточения какой-нибудь кусок пространства, находящийся от вас неподалеку…

Кроутам пообещал подумать, как поскорее вытащить Панджараа с окраины Вселенной. После чего оставил их с Тёмой наедине.

— Поздравляю, — сказал Панджараа, пожав Тёмину руку. — Теперь у тебя за плечами уже две космические операции. И спасибо, что опять меня спас.

— А кто такие эти Темные Силы? — спросил тот.

— Думаю, что тебе пора об этом узнать.

Они еще долго говорили о том о сем. А корабль нес их неизвестно куда, где-то на самом-самом краю.

Тёма проснулся рано. Наступил очередной будничный день, и нужно было опять идти в школу.

За окном стоял декабрь. Темный и холодный, как всегда. Унылая погода и скучная школа могли навеять настроение настолько кислое, что хотелось бы лишь одного — пролежать под одеялом до самого Нового года.

Кому угодно, только не Тёме. Он стал совершенно другим. Родители диву давались, какие разительные перемены происходят с ним. Но пока не могли понять, радоваться или бить тревогу.

Тёма без будильника открыл глаза ровно в 6.00 и бодро поднялся с постели. В голове был ясный план сегодняшнего дня, и хотелось немедленно приступить к его выполнению. Все тело кипело жизненной энергией, которая давала невероятную легкость и буквально рвалась наружу.

Он быстро оделся по-спортивному, накинул легкую куртку и тихонько вышел за дверь. Мама, проснувшись, заглянула в свой iPad. Увидев температуру на улице -16 градусов, закуталась в теплое одеяло и снова погрузилась в сон, подумав только, надел ли он шапку.

Но Тёма не чувствовал холода. Было одно неуемное желание действовать и двигаться вперед. Выйдя из дома на пустынную замерзшую улицу, он оглянулся по сторонам и побежал в сторону парка. Сегодня по плану была 30-ти минутная пробежка.

Парк тоже был практически пустым. Рядом, сквозь голые ветки деревьев, виднелась одинокая фигура лыжника. В другом конце парка было темно и разглядеть что-либо не представлялось возможным.

Тёма ускорил бег, и через несколько минут ноги наполнились приятным теплом. Он уже сделал полный круг, как вдруг увидел неподалеку, что несколько уличных собак, окончательно замерзших и обезумевших от голода, выскочили неизвестно откуда и, громко лая, пытаются на кого-то напасть.

Повернув в их сторону, он скоро понял, что происходит. Пожилая женщина в тулупе бессильно отбивалась концом повадка от небольшой стаи, похожей на волчью, которая, окружив, организованно нападала на ее несчастного белого лабрадора, стараясь вырвать из него хоть небольшой кусок мяса.

Тёма приблизился к ним, сбавив темп, и для начала окликнул их негромко. Три собаки, как по команде, отделились от стаи и с лаем бросились в его сторону.

В последнее время Тёма не раз уже попадал в подобные ситуации. Он знал, сейчас с ним что-то произойдет. Что-то сверхъестественное и даже страшное. Но то, что уже стало его частью.

Неожиданно кровь хлынула к голове. Горло наполнилась жаром. Стало трудно дышать. Тёма сделал глубокий вдох. И вдруг его голосовые связки сами выдавили какой-то низкий и очень протяжный звук.

Будто невидимая волна пошла по парку.

Дворняги, бежавшие в его сторону, взвились одновременно на высоту не менее метра и, смешно извернувшись в полете, бросились наутек. Остальные нападавшие тут же последовали их примеру.

Через мгновение Тёма пришел в себя. Напротив него стояла хозяйка лабрадора с лицом, застывшим в изумлении. На ее руках сидел 30-ти килограммовый питомец и жалобно скулил.

Тёма не стал дожидаться благодарности и отправился в сторону дома, предвкушая свою любимую процедуру — ледяной душ. Затем он позавтракал, приготовив заодно завтрак для всей семьи, растолкал родителей и стал собираться в школу.

Ходить туда стало теперь одно удовольствие. Ему даже не нужно было учиться. Он будто заранее знал ответы на все вопросы. Чтобы выучить урок, достаточно было один раз посмотреть в учебник, содержимое которого сразу же отпечатывалось в голове.

Каким-то непонятным для всех образом вечный троечник, которого постоянно наказывали за дисциплину и невыполненное домашнее задание, вдруг стал легко разбираться в тригонометрии и говорить цитатами из Оскара Уайльда.

Последнее обстоятельство, кстати, невероятно радовало директора школы — Брониславу Марковну — по совместительству учителя русского языка. Она тут же взяла Тёму в оборот и определила в литературный кружок, где только и делала, что приводила его в пример старшеклассникам.

Тёмке не очень нравилось это занятие. Но он понимал — отношения с директрисой портить не стоит, и послушно сочинял все новые стихотворения, чтобы зачитывать их на очередной литературной вечеринке. Одно из них даже напечатали в школьной газете: