Хамант Льюис - Прана и Виманы

— То есть, когда я лечу прямо на звезду по самому короткому пути, могу ее перед собой не увидеть? — спросил Тёма, смутно ощущая какую-то мысль, крутящуюся у него в голове.

В ответ Кроутам полностью пережал своей сильной рукой трубочку карты посередине:

— Вот именно! На большом расстоянии ты увидишь ее в другой части неба. А прямой путь к звезде может быть спрятан за таким вот изломом пространства, который вы называете «черной дырой».

И тут Тёму осенило. Он чувствовал, как идея кристаллизуется у него в голове все более ясно и отчетливо:

— А кто сейчас охраняет принцессу Атику?

— Насколько я знаю, один патруль на краю Нейтронного пояса.

— Есть! — воскликнул Тёма. — Вот смотрите!

Он схватил смятую Кроутамом карту и стал показывать:

— Предположим — это самый короткий путь между принцессой Атикой и местом ее спасения — выходом из Нейтронного пояса. Как должен двигаться корабль?

— Да, как обычно — по кратчайшему расстоянию… Вдоль «трубочки», то есть.

— Вот именно! И патруль Темных Сил думает также. А теперь еще раз поднимите кольцо. Видите. Можно проложить световую линию между мною, зеркалом и кольцом, двигаясь по которой, кольцо будет постепенно удаляться, оставаясь с моей точки зрения как бы на месте. То есть корабль принцессы должен двигаться от патруля в сторону выхода не по самому короткому космическому пути, а по визуальной траектории, которая принята у нас на Земле.

Кроутам смотрел на Тёму с явным удивлением.

— Ну ты голова! — наконец сказал он. — Это настолько древний способ полета, что может сработать. А я, честно говоря, и не рассчитывал особо, что ты сможешь что-то предложить. Действительно, все новое — хорошо забытое старое! Правда, чтобы добраться до тоннеля таким путем, находясь внутри Нейтронного пояса, потребуется год.

Хотя… Есть способ ускорения времени. Но для него необходим исключительно мощный источник энергии — квазар. Его можно найти только в одном месте — в самом сердце галактики. Кстати, там рядом есть какая-то древняя галактика. Если она необитаема, попробуем забрать квазар у нее.

Кроутам замолчал ненадолго, покрутив ситуацию у себя в голове, и подвел итог:

— Что ж, уже неплохо. Только после выхода из Нейтронного пояса принцесса Атика окажется на окраине Вселенной вместе с Панджараа. Теперь давай думать, как их потом вытаскивать оттуда.

— А где это место? — поинтересовался Тёма.

— Где-то рядом с Иномирьем, в котором существование физических тел уже невозможно.

— То есть там ничего нет?

— Ну, почему же. Там — целый мир энергии и информации. Только он не имеет пространственных измерений.

— Как это?

— Сейчас я тебе объясню.

Кроутам взял мелок и стал рисовать на доске:

— Для простоты возьмем обычное магнитное поле и какую-нибудь часть эфира. Например, небо над Москвой. С небом все в порядке, оно обычное — трехмерное. Теперь посмотрим на заполняющие его радиоволны. Их тысячи — сигналы мобильных телефонов, теле- и радиостанций. При этом каждый такой сигнал несет вполне материальную информацию — слова, музыку, эмоции. А вот где находится эта информация? В каких конкретно точках? Это установить невозможно.

Если все автомобилисты включат одну и ту же радиостанцию, они смогут слушать ее одновременно в любом месте Москвы. А значит, у этой информации нет ни координат, ни формы, ни размеров. То есть нет никаких пространственных измерений. Это и есть грубая модель Иномирья. Вот и выходит, что у Вселенной все же есть некая граница, за которой находится пространство без измерений, не имеющее таких понятий как «край» или «расстояние».

— А на что тогда похожа Вселенная? — спросил Тёма уже с пониманием дела.

— Больше всего — на цветок, — Кроутам посмотрел по сторонам и увидел на подоконнике цветущий ирис. — Например, на этот. Центр ее находится у основания цветка, а самые отдаленные галактики — на его лепестках. Причем лепестки развернуты наружу и движутся уже не от центра, а как бы возвращаются к нему.

Тёма не все понимал, о чем говорит Кроутам, но и тут у него сразу возникла идея:

— А что если подойти вплотную к самой границе Иномирья? Тогда мы сможем «соскользнуть» с края лепестка прямо в центр Вселенной. Затем найдем подходящий тоннель, который доведет нас до Арды, а дальше уже — протоптанной дорогой к Солнечной системе.

Кроутам, не ожидавший от Тёмы такой космической наглости, даже на какое-то время потерял дар речи. Потом произнес задумчиво:

— Теоретически возможно. На практике такое я еще не делал. Очень дерзкий план. Но давай попробуем. Наверное, это наш единственный шанс.

Затем они обсудили ближайшие шаги и в итоге договорились, что Тёма отправится ночью к Панджараа с планом спасения.

Выбежав из кабинета, он полетел домой как на крыльях. Ему уже не терпелось вернуться на корабль и рассказать о своем первом мозговом штурме. Теперь все не выглядело таким безнадежным. И, казалось, спасение — у них в руках.

Панджараа встретил Тёму как лучшего друга. Они летели по коридору к капитанскому мостику, обсуждая Тёмины идеи.

— Кроутам оказался прав, — первым делом отчитался Панджараа. — Вход в Нейтронный пояс и в самом деле неподалеку. Я просканировал окрестности и, представляешь, нашел место с большой вырезанной частью пространства, залатанной искажениями и изломами. У меня сразу возникло предположение, что тоннель именно там. Дальше я направил туда зонд-разведчик, который подтвердил мою догадку.

Сомнений, что мы нашли путь к месту заточения принцессы Атики, почти не осталось. Я ей о себе еще не давал знать. Но, пока мы полностью не готовы, пусть лучше ни о чем не догадывается. Теперь нужно действовать. В первую очередь — раздобыть квазар.

Панджараа вывел на основной монитор находящееся неподалеку скопление звезд. Их было немного — около 10-ти. Они располагались на фоне абсолютно беззвездного неба, по которому изредка перекатывались мерцания огромных размеров, создавая картины, похожие на северные сияния.

— Это галактика Нёка, — начал рассказывать Панджараа, — самая древняя во Вселенной. Ей почти 13 миллиардов лет, и она сейчас на границе с Иномирьем. То есть дальше нее ничего нет — ни звезд, ни даже пустоты. Я еще не знаю, населяет ли ее какая-нибудь цивилизация. Давай посмотрим поближе.

Панджараа постепенно увеличивал изображение. Большие звезды красноватого оттенка оказались весьма тусклыми и, что самое удивительное, сложенными в какую-то геометрическую фигуру.

Затем стали различимы и планеты, которые имели поразительный вид. Каждая планета состояла из двух полукруглых скорлупок, которые располагались на полюсах. Между ними виднелись тонкие перемычки, связывающие скорлупки между собой в некое подобие шара, пустого внутри.