Ричард Байерс - Скованный огонь

— Добро пожаловать, миледи, — тон Шалы был не теплее, чем выражение ее лица.

— Ваше величество, — ответила Перра. — Я привела стражников, участвовавших в драке.

Герой Войны перевела свой холодный взгляд на них.

— Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Ваше величество, — начал Медраш. — Я сожалею о случившемся. Если подобное повторится, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы избежать насилия.

Обученный вести за собой, паладин изучал этикет и риторику — его учителя были бы довольны его выступлением. Оно было почтительным и достойным. Пока драконорожденный тонко намекал на их минимальную вину в инциденте, Шала услышала то, что хотела.

Баласар не пытался соответствовать товарищу. Он просто склонил голову и сказал:

— Мне тоже жаль.

— Так и должно быть, — сказала женщина на троне. — Я не потерплю беспорядков от любого чужеземца. Аканульцы, с которыми вы дрались, были простыми торговцами из каравана. Вы, джентльмены, оба являетесь посланниками вашего королевства. Я ожидаю, что вы будете вести себя согласно высочайшим стандартам.

— Да, ваше величество, — сказал Медраш. — Мы и сами требуем не меньшего от себя.

«Ну, более или менее, в пределах разумного», — подумал Баласар.

Перра подождала, чтобы убедиться, что она и Герой Войны не заговорят одновременно. Когда женщина ничего не добавила, посол заговорила.

— Если ваше величество довольны, то этих двух ждут их обязанности…

— Я не доволен! — прорычал Зан-Акар.

Его гнев, ярость штормового дженази, отравляла воздух вокруг него, наполняя комнату запахом сырости, будто скоро пойдет дождь. Искры прыгали по его коже и особенно — на его угрюмом лице.

— Со всем уважением, ваше величество, я считал, что вы вызвали этих головорезов, чтобы провести расследование.

— Так и есть, — ответила Перра. — Факты уже прояснились.

Зан-Акар продолжал глумиться.

— О, история, которую мы все уже слышали. Но разве она сопоставима с фактами? Объясняет ли она, как аканульцы — даже если их было больше, и они затеял драку — получили переломы, в то время как на этих двух нет и царапины?

— Я могу объяснить это, — вмешался Баласар. — Ваши торговцы дерутся как мальки из испорченных яиц.

Перра ткнула его локтем в бок.

— Разве не похоже, — настаивал на своем Зан-Акар, — что, как утверждают дженази, эти драконорожденные атаковали исподтишка.

— Нет, милорд, — сказал Медраш, — это не так. Баласар и я вышли из боя невредимыми благодаря офицерам городской стражи, пришедшими к нам на помощь. И любой непредвзятый человек согласился бы, что так и было, ведь стражники утверждают то же.

— Но их вмешательство, — зазвучал сочный басовый голос, — поднимает другие вопросы.

Баласар обернулся. Говорившим был Лютен, один из советников Шалы, крупный мужчина, набравший весу к средним годам. Его круглая голова с редеющими волосами и аккуратно подстриженной козлиной бородкой выглядела непропорционально маленькой на массивных плечах.

Очевидно, он был на стороне посла дженази, что немного озадачило Баласара. Он не слышал, чтобы Лютен отличался большой дружбой с аканульцами, хотя, возможно, драконорожденный просто пропустил это мимо ушей. Разум Баласара, как правило, отвлекался, когда его друзья обсуждали лабиринты союзов и соперничество при дворе Шалы.

Худощавый с разбитым носом Никос Кориниан уставился на своего коллегу.

— Какие «другие» вопросы, милорд?

— Во-первых, почему на них не было накидок?

Мужчина, которого Баласар ранее не видел, встал рядом с Никосом. Он был мускулистым и коренастым, почти как Лютен, но ниже. Его голова была лысой, а его странно светящиеся глаза окружали татуировки.

— Потому что они были не при исполнении, — сказал мужчина. — Но они по-прежнему считали себя ответственными за порядок. Вы бы хотели, чтобы они бездействовали, пока проливалась кровь?

Баласар сделал вывод, что незнакомец в татуировках это Аот Фезим, командир наемников, который только что поступил на службу к Никосу.

— Я бы хотел, чтобы чародейка, — ответил Лютен, — подчинялась законам Чессенты и все время носила знак ее истинной сущности. И, честно говоря, боевой маг, если бы это зависело от меня, я бы требовал того же и от вас.

Среди большинства собравшихся поднялся одобрительный гул.

— Мы не останемся в Чессенте навсегда, — сказал Аот. — К тому же, ее величество дала нам свое согласие.

— То, что она позволила, — не успокаивался Лютен, — она же может и отменить. Ее величество может захотеть пересмотреть свои взгляды. Она может захотеть пересмотреть ваше пребывание в Лутчеке.

— Мы обсудили это, — сказал Никос. — До тех пор, пока волнение не стихнет, нам нужны дополнительные стражники на улицах.

— Зачем? — спросил советник. — Чтобы защищать магов?

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Для того, чтобы шнырять повсюду и шпионить от вашего имени?

Никос перевел свой взгляд на Шалу.

— Ваше величество, эти домыслы абсурдны.

— Неужели? — продолжал Лютен. — Факты говорят о том, что вы привели частную армию в столицу — силу под руководством тэйского мага и прочих тэйских волшебников, и дворфов среди них.

— Вообще-то, — сказал Аот, — я — тейский отступник; камера пыток и плаха ждут меня, если я вернусь. Остальные «тэйцы» в Братстве являются потомками тех людей, которые вместе со мной стали изгнанниками сотню лет назад. И на данный момент у меня есть лишь один настоящий волшебник и один дворф. Жаль — мне бы пригодилось и больше.

Лютен не сводил свой свирепый взгляд с Никоса.

— Вы утверждаете, что отдали эту банду разбойников и волшебников в распоряжение ее величества. Но реальность такова, что, так как вы им платите, а бандиты признают лишь золото, то и отвечают они лишь перед вами.

— Что ж, я отвечаю ее величеству, — парировал Никос. — Даже если ваши домыслы правдивы, то, заверяю, все под контролем.

— Я далека от того, чтобы усомниться в вашей верности, милорд. Но история изобилует знатными личностями, которые вводили огромные личные войска в столицу своего правителя, а затем захватывали город. Было бы глупо слепо позволять такие маневры.

Никос посмотрел в сторону трона.

— Ваше величество, я знаю, что нужно нечто большее, чем пустая болтовня, чтобы заставить вас сомневаться в вассале, который всегда служил вам верой и правдой. Или ставить под сомнение собственные решения.

Шала хмыкнула.

— Я разрешаю наемникам капитана Фезима продолжать патрулировать город до тех пор, пока они не окажутся недостойными доверия.

— Тогда, если это удовлетворило ваше величество, — начал Зан-Акар, — быть может, мы вернемся к истинной причине этой встречи? Это очень важно, ведь мы обсуждаем преступления, совершенные Тимантером против обоих наших королевств.