Ричард Байерс - Скованный огонь

— Когда шпионов и убийц раскрывают, они часто пытаются уничтожить свои бумаги, — подытожил Зан-Акар.

— Они также попытались уничтожить эзотерические символы, нарисованные на стенах и полу, — добавила Перра.

— К некоторому испугу Джесри, Шала обратилась к ней:

— Ведьма, я так понимаю, ты видела эти символы?

Джесри перевела дыхание.

— К тому времени, как я потушила огонь, символы уже почти исчезли. Я считаю, они были магическими, но больше я ничего не могу вам сказать.

— Мы знаем, что драконорожденные использовали какой-то вид магии, — парировал дженази. — Мы можем также предположить, что у них есть свои символы веры и обряды, как и у всех. Я не вижу, чем это важно.

— Тогда задайтесь вопросом, — ответила Перра. — Если они все собирались выступить против своих преследователей, убить их или умереть, пытаясь это сделать, то зачем утруждать себя уничтожением магических символов? Неужели некоторые преступники не могли сбежать из дома, пока их друзья-убийцы отвлекали капитана Фезима и его людей? И что заговорщики не могли сжечь свои документы и символы, чтобы не выдать личности оставшихся на свободе?

Шала повернулась к Аоту.

— Это возможно?

Хотя тот не показал этого на своем лице, Джесри практически почувствовала, как Аот поморщился. Если он признает, что убийцы все еще могут быть на свободе, то позволят ли Братству остаться в столице?

— Мы нашли подвал, — сказал Аот. — Он примыкает к туннелям, которые, вероятно, использовались для доставки провизии в те дни, когда Лутчек был портом. Кто-нибудь мог бы выскользнуть таким образом. Но мы не нашли свидетельств этому.

— Так или иначе, ваше величество, — продолжила Перра, — вы видите, сколько вопросов осталось без ответа. Позвольте мне помочь вам найти ответы.

Зан-Акар фыркнул.

— Или укрыть их.

Кхорин прочистил свое горло.

— Ваше величество?

Шала смотрела дворфа немногим теплее, чем на волшебницу. Но, когда она заговорила, тон ее был вежливым:

— Да?

— Что бы там ни осталось скрытым, — сказал Кхорин, — есть одна вещь, в которой мы не сомневаемся. Не все драконорожденные замешаны в убийствах. Сэр Медраш и сэр Баласар помогли предать Зеленоруких правосудию. Я был бы мертв, если бы не они.

— Тайным агентам вражеской страны, — заговорил Зан-Акар, — иногда приходится действовать против своих же интересов, чтобы скрыть истинные мотивы.

Джесри провела уже достаточно времени с драконорожденными, чтобы понять, как работает лицо рептилий, поэтому она предвидела, что собирается выпалить Баласар.

— А вы, похоже, более чем осведомлены, о методах шпионажа и предательства, — заметил тимантериец.

Искорки света поползли по серебряным трещинам на лице дженази.

— Мне пришлось стать осведомленным, чтобы защитить свой народ от таких как вы.

— Просто из любопытства, — продолжал Баласар. — Вот когда все эти искры начинают сыпаться у вас с лица, это что-то вроде того, когда человек теряет контроль над своим мочевым пузырем?

— Достаточно! — оборвала Перра. — Ваше величество, я прошу вас простить отсутствие манер у моего подчиненного.

Герой Войны нахмурилась и коснулась одной из накладок на ее куртке, имитировавших броню. Спустя мгновение она заговорила:

— Очевидно, что мы… — она замолчала, всматриваясь в заднюю часть зала. Джесри обернулась, что посмотреть, что приковало ее внимание.

Одна из высоких дверей, сделанных из песчаника, распахнулась. Волшебница чувствовала себя неуместно среди разодетых придворных и величественных скульптур. Так же не вписывался в картину и взъерошенный солдат в грязных сапогах с кавалерийскими шпорами. Он приблизился и низко поклонился перед троном.

— Поднимись, — сказала Шала. — В чем дело?

— Простите, что прервал, ваше величество, — ответил новоприбывший, слегка запинаясь, — но офицер снаружи сказал, что это важно. Пираты совершили налет на Самнур.

Джесри изучала карты Чессенты и знала, что речь идет о деревне на побережье.

— Но я не думаю, что они знали о храме Амберли. Служители волн использовали свою магию, чтобы помочь нашим солдатам, и мы победили.

— Это хорошие новости, — подытожила Герой Войны, — и очевидно, что вам тяжело далась дорога сюда, чтобы доставить вести. Я благодарна. Но это могло подождать, пока я не разберусь с текущей проблемой.

— Простите, ваше величество, но это не все. Среди имаскарцев были драконорожденные.

Придворные залепетали.

— Ваше величество, — обратилась Перра, повышая свой голос, чтобы перекричать образовавшийся шум, — я клянусь честью клана Офиншталайир, покоритель никогда бы не допустил этого.

— У драконорожденных были серьги? — спросил Медраш, но его вопрос растворился в общем гаме.

— Молчать! — приказала Шала, и комната стихла. Она перевела свой взгляд на Перру. — Вы и ваши люди должны покинуть Лутчек.

Зан-Акару каким-то образом удалось непринужденное выражение лица, но Джесри подозревала, что он ликовал от радости.

— Ваше величество, — ответила Перра, — поправьте меня, если я вас неправильно поняла. Вы изгоняете нас из Чессенты и разрываете дружбу с Тимантером?

— Я отправляю вас прочь, — начала герой войны, — чтобы избежать очередного бунта, когда город услышит эту новость. Для вашей же личной безопасности, иными словами. Мне придется обдумать все и решить, разрывать ли отношения с вашим королевством.

Но Зан-Акар призывал ее сделать именно это, и никто уже не говорил в защиту Тимантера; Джесри поняла, что уже знает конечное решение Героя Войны.

Перра, скорее всего, предположила такой же исход, но, возможно, она решила, что переубедить Шалу будет просто невозможно.

— Как прикажет ваше величество, — поклонилась посол.

Выглядя ослепительно в своем новом костюме из шелка и парчи, Гаэдинн рассказывал историю о Кольце Ужаса в Лапендраре, пока свет свечи отражался в драгоценных узорах его нового наряда. Похоже, он разобрался со всем практически в одиночку, выпуская стрелы, каждая из которых попадала точно в сердце вампира или какой-нибудь другой нежити.

История рассказывалась на двух уровнях. Его товарищи должны были принять ее как шутку. Симпатичные молодые дамы, сидящие напротив лучника, — племянницы Никоса, или его кузины? — должны были охать и ахать от его героизма, и они охали.

Аот был рад, что хоть кто-то наслаждался банкетом в честь победы. Джесри отпросилась: она часто избегала таких мероприятий. Кхорин становился тише с каждой новой кружкой красного сембийского. Даже хозяин дома казался подавленным.

Аот тоже, и это его раздражало. Ну и что с того, что драконорожденным не повезло? Никто не платил ему за то, чтобы он следил за их благополучием. ВО имя Черного Пламени, насколько Аот знал, Тимантер на самом деле мог быть тайным врагом Чессенты. Перра не будет первым послом, который не знал о том, какие цели преследовало правительство его страны.