Филипп Крамер - Мир Чаши. Дочь алхимика

Он откинулся на подушке и умиротворенно замолчал.

Видимо, именно сюда и открыли Врата, перенасытив поставленную Морганом защиту, и перебросили отряд убийц. Стража, не оставлявшая герцога, разумеется, защитила его, да и сам Ордис отнюдь не забыл, с какого конца браться за оружие, но были мгновения, которые потребовались защитникам на то, чтобы начать действовать, — мгновения, в которые и был нанесен удар.

В сухой, увядающей коже, под которой перекатывались сделавшиеся с возрастом только крепче, похожие на узлы просмоленных канатов мускулы, зияли две довольно длинные, нанесенные при сбитом броске, очень нехорошие раны. Одна, отравленная, пересекала ребра слева, другая была рядом с подвздошьем, и ее нанесли уже зачарованным, а не ядовитым клинком. Жозефина решила заняться вначале первой: разносившийся с кровотоком яд был куда опаснее довольно неторопливо работающей магии. Она положила руки по краям раны, почти замкнув ее между пальцами, и влила в разрезанное тело Силу. Яд истаял, кровотечение прекратилось, и вместо алого разреза на коже остался двухдневный рубец — этого было вполне достаточно.

Со второй раной дело обстояло хуже — стекшая с клинка магия медленно разъедала ткани, и развеивать ее, въевшуюся в живое тело, было попросту опасно — можно было зацепить потоки Узора и нанести еще большее повреждение, невидимое, но ощутимое и исцелению поддающееся с немалым трудом. Обежав взглядом находящихся в комнате, Жозефина мгновенно выделила из них лекаря, стоявшего в обнимку со своим кофром, и попросила у него нож. Взяв крошечный, острее бритвы отточенный клинок на длинной костяной рукоятке, она широким кольцом наложила обезболивающее плетение вокруг раны и принялась аккуратно срезать пораженные мускулы и кожу, благо рана была не слишком глубокой. Лепестки плоти лекарь отправил в стоявшую здесь для обогрева жаровню, а девушка, затянув и эту рану, еле удержалась, чтобы не сползти по ложу на пол: напряжение боя и исцеления покинуло ее, и теперь тело и разум дуэтом отчаянно требовали отдыха. Позволить же себе расслабиться сейчас было совершенно невозможно — она, нобле, должна держать себя подобающе, особенно перед Предводителем Севера Ордисом, особенно когда он желал ей что-то сказать. Стараясь не шататься, Жозефина нащупала ракушку-накопитель, о которой забыла в пылу схватки, и обратилась к хранящейся в ней Силе — прохладной и мощной, как дыхание моря. Утренний прибой ударил в ладонь, даря энергию для новых дел, и, впитав ее, Жозефина взглянула Предводителю Севера в глаза.

— Госпожа де Крисси, — начал он. — Гэлен, — указующий жест в сторону советника, — прекрасно справился со своими обязанностями, я рад, что смог опереться на такого человека. Но мне рассказали и про то, что вы сделали для города. До тех пор пока я не окрепну достаточно, исполняйте мои обязанности.

Есть нечто, находящееся за гранью добра и зла, а есть удивление, находящееся за гранью удивления. Примерно это сейчас и испытывала Жозефина.

— Но… я не знаю, как управлять городом, что ему сейчас нужно…

— С городом справится Гэлен, а вы будете предводителем для народа. Я доверяю вам говорить и действовать от моего имени, ибо уверен, что вы не скажете и не сделаете ничего, что я бы и сам не стал говорить и делать. Хотя, пожалуй, я ошибаюсь. Вы не мой голос, вы — сердце Кор Фъера.

…Там, на Маяке, когда Жозефина обратилась ко всей мощи этих стен, и мостовых, и скал, и волн, бьющихся о них, когда она вросла в камень, потекла по пронизывающим его плетениям и они послушались ее — она сама стала стенами, и мостовыми, и скалами, и они повторяли удары ее сердца…

Но это были мгновения…

А Предводитель Севера продолжал:

— Позаботьтесь о людях, чтобы у них была надежда. Если вы будете с ними, они забудут о всяком страхе. Вы, несмотря на вашу молодость и столичное происхождение, породили сегодня новую легенду Севера, вы сами стали этой легендой — сделайте так, чтобы людям было во что верить.

Она едва нашла в себе силы кивнуть в знак того, что услышала, приняла и исполнит приказ. На уставшие плечи обрушился всей своей каменной тяжестью город, замкнулся на шее полукольцом стен.

Но, как ни странно, с каждым ударом сердца этот груз становился все легче и легче.

— Не беспокойтесь, венец Предводителя еще не ваш, — рассмеялся Ордис, глядя на лицо Жозефины. Этот смех будто встряхнул ее и придал ей сил.

— И это меня очень радует, — совершенно искренне отвечала она с улыбкой.

— Ваши обязанности я уже изложил, но вам нужна и должность, закрепленная в регламенте. — Он подумал — или сделал вид, что подумал. — Я назначаю вас Верховным магом Кор Фъера.

Это был удар по лежачему. Жозефина обернулась к Моргану, надеясь, что он оспорит назначение, но морской маг только развел руками, целиком и от души соглашаясь с Предводителем. Отступать было некуда.

— Займите место в моем совете и людских сердцах, — завершил свою речь Ордис.

…а теперь еще и бесчестно.

— Сегодня у всего Севера большая победа, — сказал Морган. — И вы для нее очень много сделали.

— Я сделала, что могла, — еще трепыхалась девушка. — Мы все победили, я лишь одна из многих…

Морган только хмыкнул.

— Слыхал я о Кошачьей Дрожи, когда стена лестницы скидывает, а вот чтоб кто применял такое последние лет сто, не слыхал. У ворот, говорят, все еще даже «светлячки» гаснут. Вы Ключ применили, чтоб город защитить, а могли бы проход в стене сделать и драпать, своих людей и себя спасать.

— Не могла, — отрезала Жозефина. — Это моя земля, и я ее не предам.

Ордису принесли вина с горячей водой и пряностями для укрепления сил, и он, дождавшись перерыва в разговоре, вскинул руку с чашей.

— Я поднимаю кубок за героиню сегодняшней обороны Кор Фъера! — и все присутствующие отозвались салютом — кто оружием, а кто просто поднятым вверх кулаком. — Сегодня у всех нас праздник. Верховный маг, идите, у вас много дел. И я благодарю вас за заботу о моем бренном теле.

— Это мой долг, Предводитель, — и, поклонившись, Жозефина вышла, сопровождаемая Морганом.

— Вас я недавно знаю, но ваши люди много о вас порассказали, — говорил он, шурша по полу подолом робы. — С вами они вновь вернули себе доброе имя.

Она вначале удивилась, но потом вспомнила, что на Севере отнюдь не приветствовалось, когда северянин уходил в Срединные земли, да еще и на наемничьи хлеба.

— Может, их отправила туда сама судьба, — ответила девушка. — Если бы не они, меня бы здесь не было или была бы совсем иная я.

Кивок в знак согласия или хотя бы непротиворечия, и они вышли в уже знакомую Малую гостиную.

— Подождите немного, — и Морган исчез.

Жозефина даже не смотрела, куда он пошел. Она знала, что маг вернется совсем скоро, но какое-то время у нее было, и она наконец-то села, а вернее, упала на один из стульев, прислонившись щекой к оголовью спинки. Гладкое теплое дерево приятно льнуло к щеке, и девушка прикрыла глаза, наслаждаясь моментом отдыха и покоя. Ощутив приближение мага, она вновь собралась и встала.