Филипп Крамер - Мир Чаши. Дочь алхимика

— Запомни, рыжий: посланник даже самого могущественного существа — всего лишь посланник. Слова великих, которые ты повторяешь, не делают великим тебя самого. Не пытайся казаться больше, чем ты есть, опирайся на себя. Запомни, это очень пригодится тебе, если ты останешься жив.

И, вернув его кляп на место, она развернулась к алхимику.

— Что вы со мной сделали?.. — дрожащим голосом спросил он, получив возможность говорить.

— Обезвредили. Жизни тебя сейчас лишать не собираются.

— Мне говорили, что такое возможно, — с каждым словом голос его крепнул. — Я готов.

— Надеюсь, исполнить приказ ты тоже готов. Говори.

— У меня послание от вашего знакомца, Андрэ Марца…

— Так себе знакомство… — процедила девушка, а алхимик продолжал:

— Он сказал, что он вам не враг, и велел передать, что перстень, скорее всего, подвергает опасности вас саму, и потому в ваших же интересах от него избавиться. Иначе… — Он проглотил окончание фразы и закончил так: — Мы ничего не забываем. Только мы можем действительно управлять перстнем, а вам остается расхлебывать все на свой страх и риск.

— Я и так занимаюсь именно этим. Не стоит пытаться меня запугать.

— Да, вы достойная дочь своего отца, — вдруг сказал алхимик. — Нам очень жаль, что вы выбрали не ту сторону.

— Я могу сказать то же самое о вас.

— Ваш отец был тем, кто помог сломить сопротивление Севера. Жаль, что его достойная дочь предалась мятежникам.

В отличие от самоуверенного мага, он говорил мягко и искренне, действительно сожалея, что все вышло так, как вышло. Жозефина наклонилась и к нему, не пугая, а просто сообщая:

— Здесь меня называют истинной дочерью Севера. Подумай об этом, — и, отстранившись, продолжила как раньше, в полный голос: — Ответь, зачем вы здесь?

— Мы пришли, чтобы передать послание, — терпеливо повторил пленник. — Очень жаль, что мы так поздно определили в вас вашу истинную силу.

— Если бы это было сделано вовремя, я бы сейчас гнила в Королевской Академии.

Он, казалось, не заметил ее слов:

— Нам непонятно, почему отец спрятал вас в храме. С таким талантом…

— Очевидно, я не должна была выбрать вашу сторону. Это все?

Алхимик медленно улыбнулся:

— Я хотел передать вам привет, но вы лишили меня этой возможности.

— От кого?

— Я бы сказал, что это уже не важно.

— Говори.

— Через семь дней ваши гербы забелят. Я должен был сказать это.

— Так что о привете? — В ее голосе прорезались угрожающие нотки, и улыбка алхимика стала еще шире.

— Вы не будете пытать меня. Честь вам не позволит.

Самое обидное, что он был прав.

— Я — нет, а остальные могли бы. И не по недостатку чести, но по необходимости военного времени. К вам отнеслись весьма неплохо, вы все еще не висите на дыбе, и ваши головы все еще на плечах, а не на замковой стене. — Она говорила, ужасаясь сама себе. — Вас ждет темница, а не виселица. Окажи ответное уважение оказанному гостеприимству и передай свой привет.

Он не разомкнул губ, а перстень на пальце ожил, давая сигнал. Жозефина вскинулась, отстраняясь от пленников, и ощутила, как в комнате что-то изменилось, будто перетасовались потоки Силы, и увидела, как двое стражей направляют оружие на герцога. Они двигались замедленно, явно сопротивляясь управляющей их телами силе, но все же двигались…

Все произошло почти одновременно: Каталин выдвинулась вперед, закрывая собой госпожу, над Ордисом замерцал купол Щита, а стражей схватили и оттащили в стороны их же друзья.

— Мы не хотели, не хотели, это магия! — Их весьма нежно уложили на пол, отобрали оружие и связали под горячие благодарности: преступление, совершенное против воли, — все равно преступление, а жить преступниками они точно не хотели.

Убедившись, что бойцы справятся, Жозефина вновь повернулась к алхимику. За короткие мгновения нападения с ним что-то случилось: голова клонилась все ниже, и вот он шатнулся и упал набок, дыша с присвистом, как дышат получившие стрелу в грудь. Жизнь утекала из него, и Искусство целительницы оказалось бессильным: он словно истекал кровью из десятков ран и невозможно было заткнуть все.

— От кого привет?! — Самые безумные мысли роились в ее голове. Быть может, отец все же нашел способ передать послание?..

Снова медленная улыбка, исполненная нездешнего спокойствия. Такою же сиял Алан перед тем, как получить свое избавление.

— Не только Север служит честно… — прошептал охрипший голос.

— Служить надо не только честно, но и честному, — ответила Жозефина и опустила его голову на каменный пол. Убрала повязку и почти нежно закрыла невидящие глаза.

В углу комнаты стражники вытрясли все из кошелей, сняли все побрякушки и разделись донага, внимательно осматривая друг друга.

— Есть ли алхимические талисманы? — спросила Жозефина, подходя к ним. Нагота ее не смущала: целителей учат отказываться от своего естества, дабы не отвлекаться ни на моральные условности, ни на позывы собственной плоти, мешающие делу исцеления, а исцелять приходится самые разные места, да и не разглядишь сквозь одежду все как есть. Посему и стражники не стали отгонять девицу, а заговорили как с Верховным магом, пола не имеющим:

— Да, вот, два только. На базаре брали, еще лет пять тому назад… один от сглаза, второй от стрел… — Стражники ежились и в ужасе глядели на талисманы.

— Опыт говорит, — Жозефина тщательно подбирала слова, — что алхимические талисманы могут служить привязкой для наведения заклинаний. Будьте осторожней впредь. — Она не успела протянуть руку, чтобы забрать талисманы и развеять их Силу, как воины уже разбили и растоптали их в пыль.

— Госпожа де Крисси, не могли бы вы выпустить меня отсюда? — подал голос Ордис, все еще заключенный в Щит и, кажется, боявшийся даже пошевелиться. — Мне хотелось бы отдать некоторые распоряжения…

— Вы можете ходить под Щитом, так будет безопаснее.

Ордис прошелся по оружейной, взглянул на мага.

— Тело убрать, этого — в темницу. — Трое стражников, успевших одеться, подхватили копья и принялись исполнять приказ. — Маг не щепка, после войны его можно будет обменять на кого-нибудь из наших. Паршивец, конечно, заслужил свое, но не убивать же беспомощного.

— Он всего лишь гонец, — мягко произнесла Жозефина, — и исполнял приказ.

— А вчера он пробивал ворота города и жег магией наших людей! — От Предводителя ударила волна силы и гнева. — Закатайте его поближе к Корням, пусть подумает о своей жизни. Времени у него будет предостаточно! — и стражники, остановившиеся в дверях, кивнули и поволокли пленника дальше.

— Вы позволите поговорить с пленным, если понадобится?

— Вы третье лицо в Кор Фъере после меня, — уже совершенно остывший Ордис удивленно взглянул на Жозефину. — Конечно, вы можете говорить с ним, сколько и когда заблагорассудится. Я понимаю, что сейчас творится у вас в душе… — гораздо тише и доверительнее добавил он, — и я очень рад, что вы на нашей стороне.