Снежана Альшанская - Полюбить бездушного [СИ]

В сундуке для одежды мы нашли лишь пару мантий, деловой костюм и простую одежду, которую носило большинство — пиджак и брюки.

На бумагах и в книгах нашлись описания магических воздействий, заклинаний, ритуалов, но все они, как сказала Элени, были вполне обычными. Ничего странного.

Интересно, что он черкал в той записной книжке, пока его рука пожирала министра? Жаль, что этой книжки тут не было — наверняка Его Святейшество носил её с собой.

Понемногу я начинал верить в то, что кто-то случайно или шутки ради действительно подмешал в воду какой-то галлюциноген.

— Похоже, тебе привиделось, — развела руками Элени, как всегда мило усмехнулась.

— Похоже на то, — ответил я.

Когда-то мы будем сидеть у потрескивающего камина и рассказывать своим детям о том, как вдерлись в каюту самого Архиепископа.

— Идем, — позвал я, ступил к выходу и почувствовал, как доска под ногой прогнулась.

— Там что-то есть, — мысли о счастливой жизни, посиделках у камина с двумя детьми мгновенно растаяли. На их место снова пришла ночная картина — рука, отделившаяся от Его Святейшества и набросившаяся на министра.

— Идем, — звала Элени. — он может вернуться в любой момент.

— Я должен глянуть, — ответил я и приподнял ковер.

Одна из досок слегка выделялась из остальных. Я приподнял её и увидел ту самую записную книжку, с которой вчера возился Архиепископ. Поднял её, продемонстрировал Элени, заглянул внутрь и увидел странные рукописи. Это было похоже на один из восточных языков — сплошные иероглифы, непонятные завитушки, руны…

— Знаешь этот язык? — спросил я, передав книжку жене.

Она открыла её и сразу же побледнела, будто увидела призрак.

— Что там?

— Это язык Тени, — прошептала она. — Но, может, он просто изучает его? Все-таки он могущественный маг.

— Зачем тогда прятать это? Что там написано?

— Не знаю. Я не умею читать на языке Тени. Просто узнаю его. Нам показывали в академии. Тут нужен специалист по магической лингвистике, — прошептала она.

— И что это может значить? — поинтересовался я.

— С помощью этого языка можно призвать Тень. Запретный ритуал. Даже не знаю работает ли он. Лучше пойдем отсюда…

— Ладно, идем, — сказал я, решив, что как прибудем на место, схожу в отдел магического контроля, расскажу им обо всем, пусть сами занимаются.

Взял книжку, положил её на место и краем глаза увидел Архиепископа. Откуда он здесь взялся? Ведь только что там было пусто. А сейчас он стоял в углу комнаты и как всегда мягко улыбался.

Я посмотрел на Элени, которая смотрела на него, не отводя взгляд. Её кожа была бела как снег. Сразу понял, что она боится. Затем достал саблю, шагнул в сторону, закрывая её собой. Уставился взглядом в Его Святейшество.

Тот молчал. Может минуту, а может, дольше. стоял как статуя, только улыбался.

— И что вы тут делаете? — внезапно прервал молчание он. Говорил он так, будто бы ничего не произошло. — Чевинфорд, зачем ты достал оружие? Неужто кто-то собирается покуситься на мою жизнь? Прямо здесь? Убери её. Ненавижу оружие.

— Вы воспользовались черной магией! Заключили договор с Тенью! — выкрикнула Элени. Она всегда говорила что думает. Не знала, когда следует промолчать.

— Это ты мне? — спросил Архиепископ. — Это серьезное обвинение. Да еще и в сторону того, кто намного выше тебя по рангу. Ай-яй. Может, это твои письмена. Не знаю откуда они тут взялись. Проверим.

Я кипел от злости. Был готов наброситься на него. Пальцы все сильнее сжимали рукоять. По коже струился пот. А Архиепископ медленно поднял записную книжку, посмотрел на неё.

— Кажется, это твои, Элени. Решила настроить против меня моего телохранителя?

С каждым мгновением злоба все пребывала. Тело превратилось в сжатую пружину, готовую в любой момент выстрелить.

— Сдайся, — сказал я, смотря в лицо тому, кого раньше считал святым.

— Сдаться? Комму? Что же я такого совершил? — развел руками он. — Это ты вдерся сюда еще и тыкаешь мне в лицо саблей.

Злоба выплеснулась. Я достиг критической точки. Попытался шагнуть вперед, но не мог оторвать ноги от цветастого ковра. пошатнулся, чуть не упал, но все же устоял на ногах. Увидел руку растущую из ковра человеческую руку, которая держала меня за штанину. Рубанул по ней, она отлетела в сторону, но тут же на её месте появилась другая. затем третья. Их становилось все больше. Я рубил одну за другой, но на их месте вырастали новые.

Элени кричала. я повернул голову, и увидел, что она по пояс погрузилась в ковер. как и я. Ног я не чувствовал.

— Элени!

Одна из рук ухватила меня за запястье. Сабля со звоном упала на пол, прямо под ноги Архиепископу. Я кричал, сопротивлялся, ощущал, как сердце готово выпрыгнуть из груди.

Архиепископ же поднял мою саблю, осмотрел её, шагнул к Элени.

— Тронь её и я тебя убью! — кричал я.

— Я? Да никогда в жизни. А вот ты…

Он взмахнул саблей. На мое лицо брызнула кровь. Я не хотел смотреть. Закрыл глаза. Только бы это был сон. страшный кошмар. Я проснусь и увижу рядом свою жену. Но сон не заканчивался. Я открыл глаза и увидел её. С перерезанным горлом. Все вокруг было залито кровью.

Я больше не чувствовал боя своего сердца. Словно умер. Была лишь пустота и сковывающий холод. Зубы скрежетали. Горло словно сжали тисками. Но рук больше не было. Я вскочил на ноги, выхватил кинжал, который всегда носил в кобуре на поясе. Метнул им в Архиепископа.

И попал. Прямиком в сердце. Но тот лишь улыбнулся. Вытянул кинжал, бросил его через плечо, и тут же в каюту вломились солдаты.

— Он пытался убить меня! — заорал тот, кто не был человеком. — Зарезал её, потом…

— Я убью тебя, сволочь, — хрипел я. — Клянусь богами! Убью! Ты умрешь самой жестокой смертью из возможных!

Я шептал это, пока меня тянули на верхнюю палубу. Мне хотелось умереть. Хотелось воссоединиться с ней в Тонком Мире. Причина остаться тут была только одна — я должен забрать с собой Архиепископа.

Звучали чьи-то голоса, но я их не слушал. Не знал, жив я еще или мертв. Только боль от стиснутых в кулаки пальцев говорила о том, что жизнь еще не закончилась. Мир то темнел, то светлел. На голову падали большие, колючие капли дождя.

— Убью тебя! Прикончу!

Потом было падение. Холодное море. Хищные волны. Смерть. Она бродила где-то рядом и ни капли не пугала меня.

— Убью. Прикончу, — все шептал я, чувствуя, как вода проникает в меня.

А потом настала абсолютная, кромешная, беспросветная тьма.

— Я откидываюсь на спинку кресла, чувствуя дрожание пальцев и проносящийся по коже голод. Я была там. Чувствовала все, что ощущал Чевинфорд. Даже сейчас все еще казалось, что волны накатывают на лицо, пытаются затянуть меня в пучину.