Надежда Кузьмина - Ответный визит

Ух ты! То есть воин смерти существует не более пяти дней. Это — важное открытие! И теперь понятно, почему жители Га-Каррашта, можно сказать, рвутся в призраки! Они верят, что так искупают земные грехи.

А что там дальше?

«Узнать человека, прошедшего через обряд, сложно, но возможно. Его выдают серые пятна на ладонях и стопах, хотя голова выглядит как обычно».

Это о чём? Что значит — серые пятна на ладонях? Вот так прямо и серые? Но почему тогда об этом до сих пор никто не знает? Ведь одна из главных проблем состоит как раз в том, что мы не умеем распознавать шпионов из Га-Каррашта.

Вперилась снова в дневник, надеясь найти разъяснение. Но его не было. И, увы, через несколько страниц записи обрывались. Похоже, сейчас я держала в руках последнюю тетрадь.

Заглянувший через час Вермениус застал меня, бодро копирующую закорючки из дневника Эйбретта себе в блокнот.

— Перерисовываю. Хочу попробовать поспрашивать знакомых в Академии и поломать голову сама, — объяснила я творимое. — Любопытно же, что он написал?

Архивариус закивал.

В тот день я застряла в Архиве почти до утра. Я прочла все восемь дневников, но больше подсказок не обнаружила. Зато узнала о грустной истории любви последнего из Дома Лансер и моей прабабки, которая так и не успела выйти замуж, потому что жених пал в битве. Но зато родила мою бабушку, которая позже стала мамой моего отца, и которая, кстати, до сих пор жила и здравствовала.

Важные моменты я переписала себе — высказанное как-то лордом Тиуррой соображение, что факты надо документировать, не доверяя памяти, прочно засело в голове.

Но что за серые пятна на ладонях? О чём это?

Кот категорично отсоветовал признаваться, что я когда-либо видела кривые кракозябры раньше. Кстати, сам полосатый пройдоха тоже не пожелал отвечать на прямой вопрос, откуда ему известен шифр, который использовал маг из Дома Лансер четыре столетия назад.

Если честно, то я вздохнула с облегчением, потому как и сама в добровольцы не рвалась… Может однажды, когда стану сильномогучей ведьмой, поделюсь. А пока разумнее сидеть тихо.

А вот о серых пятнах Хаос не слышал.

Я задумалась, не может ли идти речь об аурах — но те обычно наблюдались только в верхней части тел. Только у готовящегося к атаке мага могло быть по-иному.

Колин, с которым я поделилась нарытым по секрету, дословно приведя фразу, тоже озадачился и сказал, что никого с серыми ладонями досель не встречал.

Я вздохнула — хотелось бы обрадовать родных, да и всю Эрвинию, но, похоже, пока нечем. Жаль, что наши отношения с Га-Карраштом настолько плохи, что даже их посольства в Лайяре нет. А то бы посмотрели, проверили… Впрочем, выписки из дневников Эйбретта эйд Лансера у меня теперь есть, так что ни слова не забудется и не потеряется. И однажды я пойму, о чём там речь. Но это ж надо так! О самом важном — и настолько вскользь, мимоходом… Эх, хотела бы я почитать Эйбреттов гримуар. Но того, по словам архивариуса, в Архиве не было.

Кстати, я решила ходить в Архив и дальше — повезло один раз, может повезти ещё. Главное — копать старательнее. А насчёт выпускной работы расспрошу Колина поподробнее, может, и вправду напишу о войнах между религиозными течениями и участии в оных славных событиях собственных предков.

Ничего, сессия уже на носу, а поскольку на каникулы я решила остаться в своём доме, смогу торчать в Архиве день и ночь, пока что-нибудь не раскопаю.

Теперь Энриг завтракал и обедал с нами каждый день. Я не возражала — собеседником парень оказался замечательным, да и посмотреть на него было приятно. К тому же выяснилось, что дядя по матери — тот самый Генфер эйд Леретт — тоже таскал племянника по кладбищам и прочим интересным местам. И не только у меня всё шло наперекосяк… За обедом, посвящённым теме «Мой первый водяной», мы от хохота чуть стол не перевернули.

Но вечерами, вернувшись из Архива, я оставалась одна… И мысли, хоть я этого и не хотела, снова и снова возвращались к лорду Тиурре. Всё же ужасно обидно, что его бабушка оказалось такой…

Задумалась — а что же на самом деле меня так взбесило в леди Марсиалле? Ведь та действительно вырастила лорда Тиурру и в самом деле сумела создать идеальный дом — элегантный, ухоженный, где вся прислуга действует как отлаженный механизм. Разве это плохо?

Наверное, зацепило другое — бесцеремонность. То, как она изначально сочла, что я уже состою в любовницах у её внука — ведь «её Тиури» идеален и не должен знать отказа ни в чём. То, как она решила, что я — вещь, которая должна занять отведённое ей место. А ещё царапнуло обращение «мой Тиури». Она ведь на самом деле полагала, что и после свадьбы внук останется её нераздельной собственностью. А я в её глазах — это что-то вроде придатка, бокового отростка, который не будет иметь никаких прав на мужа и собственное мнение, который нужен исключительно для удобства и удовольствия «её Тиури», и который она вышколит и выдрессирует, как одну из своих служанок.

Эх! А главный ужас в том, что «её Тиури» со всем этим согласен, потому что его собственные права воззрения бабушки не ущемляют и потому что он так воспитан.

А что тогда делать мне? Получается, что только смириться.

Конечно, я могла бы выйти замуж и, пользуясь тем, что как маг я сильнее, превратить жизнь леди Марсиаллы в ад, перевернув вверх ногами весь её уютный мирок, то есть идеальный особняк… но почему-то это казалось неправильным. С одной стороны, сам лорд Тиурра оказался бы под перекрёстным огнём. С другой — зачем мне семейная жизнь, похожая на непрекращающуюся битву? Думается, что счастья в таком не найти. А если появятся дети, страшно представить, как мы станем их делить…

Хлюпнула носом — наверное, надо всё же постараться выкинуть лорда Тиурру из головы. Жизнь у магов длинная, может, однажды я встречу кого-то, предназначенного именно для меня. Того, кто поймёт, примет какая есть и не станет подрезать крылья.

«Ты знаешь, что ночами твой бывший кот караулит под нашим окном?» — заявил мне однажды Хаос.

— Под окном?

«Да, подолгу, часами… Просто стоит и смотрит».

Я ошалело уставилась на кота. В этом есть смысл? Выходит, днём экс-жених старается не попадаться мне на глаза, а по ночам торчит у башни. Впрочем, а что делаю я сама? Старательно изображаю в светлое время суток, что мне нет до лорда Тиурры никакого дела, а в тёмное рыдаю в подушку. Похоже, логика та же, что и у него…

Как бы то ни было, следующей ночью, провертевшись час в кровати и так и не сумев заснуть, я отправилась на разведку. Решив, что морочиться с платьем лениво, всё равно никто не увидит, накинула на сорочку тёмно-лиловый пеньюар — некоторое время назад я сочла, что в привязанности отца к оттенкам фиолетового есть определённый смысл, — и беззвучно выпорхнула через окошко, противоположное моему. Хвала богам, из-за близости раскидистого дуба колючие розы под окнами не сажали.