Ольга Белова - 8848

Лето я решила отдохнуть. Занялась лицом, сделала инъекции, ближе к осени оформила наследство, присмотрела недорогой, но вполне приличный памятник, не совсем же я жучка. Пока бегала по делам, на глаза попала шубка из новой коллекции. Ди говорит, лиса плохо носится, быстро облезет, ну и черт с ней, зато цвет — потрясающий! Огненный, рыжий!

Скорее бы нашелся какой-нибудь Борис Сергеевич или Сергей Борисович!

Лиса хороша — зашатаешься!

— У вас? — Галина бойко глянула на следующего покупателя, поправила угнездившуюся на взбитых локонах невесомую шапочку и быстро застучала по кассовому аппарату. — Суп харчо — тридцать семь рублей, две котлеты по-киевски — шестьдесят, гарнир — рис, бутылка «Аква Минерале», итого сто пятьдесят рублей.

Мелочь звякнула о пластмассовое блюдечко, на дне которого Рембо с засученными рукавами заливал в трубочку под капотом чудодейственную жидкость: теперь двигатель будет работать до 3000 года, а когда от героя не останется и праха, он все еще будет весело шевелить поршнями.

— Вон за тот столик, — по-хозяйски распорядилась женщина.

Мужчина глянул на указанный столик, за которым еще дожевывала компания из трех, один стул был свободен.

— Садитесь-садитесь, они уже заканчивают, — громко, так, чтобы было слышно и засидевшимся товарищам, проговорила она.

Мужчина послушно пошел в указанном направлении. Не успел он дойти до столика, еще одна работница придорожной забегаловки, не особенно церемонясь с сидящими за столом, чуть не выдернула из-под носа грязную посуду, поставила её на поднос и помелась дальше, наметив следующий засидевшийся столик.

«Пора и честь знать! За вами вон сколько народу выстроилось!» — всем своим видом показывала она.

Галина одобрительно глянула на проворную помощницу, тут же приметила протискивающегося через толчею Степана, брат был навьючен двумя табуретками.

— Сюда, — указала она на столик в углу, возле которого стоял пока только один стул. Не успел Степан скинуть с себя груз, его настигло следующее указание: — И еще один стол в углу ставь!.. Борщ, отбивная, — переключилась на следующего клиента Галина.

— А что-нибудь из детского меню есть? — растягивая слова, проговорила жиденькая блондинка.

Галина поставила на нее глаза. «Ага! И детское, и диетическое, и вегетарианское. А может, еще лягушачьих лапок пожелаете? Так это мы быстро. Пруд рядом, за деревней. Вам как, пожирнее? Или таких, чтоб не объесться? — с пренебрежением оглядела те места, без которых, по ее мнению, не может состояться ни одна женщина. — Городская! И ухватить-то не за что!»

— Тогда компот и пирожок с малиной, — промямлила блондинка.

Галина опять застучала пальчиками, не забыв отследить передвижения Степана. «И что вошкается?.. За это время можно было десять столов поставить!»

Из подсобки долетел звон вдребезги разбившейся тарелки, женщина навострила ушки и приготовилась при первой возможности бежать разбираться.

На кухне вот уже два часа как все кипело, срывая с кастрюль крышки… Не осталось ни одной пустой конфорки, в экстренном порядке были задействованы все полуфабрикаты, суетилась кума Галины Татьяна, дородная женщина, у которой что спереди, что сзади можно было поднос ставить. Рядом крутилась худая, как щепка, Машка, её дочь. Формами Машка точь-в-точь повторяла мать, однако, пока дѐвице не хватало материнского размаха — при взгляде на Машу с трудом верилось, что Татьяна вымахала из такой же миниатюры.

Татьяна с дочерью просто спасли Галину, прибежали на первый клич. В придорожном кафе народу было, что при вавилонском столпотворении. Где-то впереди перевернулся грузовик, образовался многокилометровый затор, и народ, уставший дёргаться в пробке, решил сделать привал. Подвернулось кафе. Ничего не предвещало такой удачи, Галина вертелась, стараясь поспеть здесь и там…

Кафе Галина с Витьком открыли четыре года назад. Первый год был ад кромешный, влезли в кредит, заложили все, что есть, не должны остались только собственному Бобику. Не успели немного очухаться, дошел слух, что в километре от их кафе будут строить бензоколонку — очередная бизнес-неожиданность. Кинулись выяснять, что к чему. Сама по себе бензоколонка могла оказаться им даже на руку, но вот если с бензоколонкой будет кафешка — тогда дело дрянь, конкуренции им не выдержать. Однако обошлось, бензоколонку построили в другом месте.

Такая удача, как сегодня, выпадала нечасто. Знай об этом Галина хоть чуточку загодя, они бы, конечно, развернулись. Могли бы натянуть тент, устроить веранду, Степана поставить на шашлыки, наварить ведер пять кукурузы, затарились бы чипсами и райским наслаждением… Не успевали бы заделывать брешь в хвосте чупа-чупсов. Эх, да что там говорить…. Полгода б такой работы — они б и долги все раздали, ярмо с себя скинули, а по финансовому благополучию догнали бы буржуя Бобика: Мистер Твистер владел собственной недвижимостью у курятника.

Галина бросила взгляд на телефон, Витёк что-то долго не звонил…

— А у вас зубочистки есть? — протиснулась к прилавку женщина.

— Нету, — отрезала Галина.

Женщина хотела было еще что-то сказать, но не успела, на руке у нее повис ребенок.

— Ну, ма-а-а, — заныло чадо.

— Киндер-сюрприз? — предложила Галина.

Мальчик нерешительно глянул на мать, та клюнула птичьим носиком.

Их пропустили вне очереди, детина уже приготовился закатить истерику.

«Нюня, — подумала Галина, отпуская шоколадный сюрприз. — Так и будет потом всю жизнь за мамкину юбку держаться… а чуть что — осикается… лопату такому дашь, так он её в землю если только с прыжка вгонит… руки с непривычки изуродует… волдырищи себе такие натрет».

Галина не любила таких мужиков, жидкие, Танюха такого одним плевком перешибёт. Одно название — городские! Рубахи приталенные, брюки зауженные, майки в цветочек… Тьфу ты! Страматища, а не мужики! Другое дело — ее Витёк! Не плечи, а плечищи, шея, как у быка, руки… — как прижмет, так дух заходится! Вот уж мужик так мужик! А с городским-то, малахольным, все как будто понарошку… Был у нее один такой, ещё до Витька. Покрутили любовь, пооставляли по посадкам пеньюаров, на том дело и кончилось. Путного ничего не вышло. Поначалу каждую неделю из города к ней мотался, она и взаправду подумала — любовь, трепыхалась, как куст сирени… Пробники от каких только духов не привозил… А потом выяснилось, бензин дармовой — вот и ездит, а как крантик перекрыли — иссяк источник любви. Галина сама его и турнула, но такая женщина бесхозной не останется, тогда-то и нарисовался Витёк.

«Ах, черемуха белая, сколько бед ты наделала 6 6 «Ах, черемуха белая, сколько бед ты наделала…» — строчка из песни М. Журавлевой. …»