Ольга Белова - 8848

Мужчина смахнул остатки пены с праздничной рубахи, жена нарядила зайчика, как на утренник.

— Помоги, Митюль, — послышался голос Тахи.

— А? Ага, — отозвался Митя, не сдвинувшись с места. На кухне ожидала консервная банка.

За десять лет совместной жизни Таха тысячу и три раза попросила открыть консервы, отбить мясо, почистить рыбу и ни разу не попросила застегнуть сзади молнию на платье, да и не было у нее таких платьев, чтоб сзади на молнии. А он бы две тысячи банок отдал за один вжик молнии, но Таха все подносила и подносила кальмары, горбушу и сайру… Консервы давно научились делать так, что их одной левой могла открыть любая, самая безрукая домохозяйка, но дура Таха в беспомощности перед шпротами все еще видела свою женственность. Из кухни долетело «…что я больна не вами», каждый раз на Новый год строгая салаты, Таха, наверное, раз двадцать просмотрела «Иронию судьбы», но ничего до неё так и не дошло… Зря, выходит, Брыльска поджимала губку, зря вскрикивала, когда Мягков застегивал ей сапог… А какими глазами он потом на нее смотрел… Даже Чижик так не может…

— Папа денежку принес… — Таха с Чижиком притащились из кухни благодарить кормильца.

— Да провались ты, только печенку и дальше таскай… — моргнул одним глазом кот.

Таша чмокнула мужа в затылок, Митя поморщился. Что-то в этом поцелуе было обидное, даже гадкое. Таха даже не соображала, что мужика нельзя целовать за печеночку — настоящему мужику нужно что-нибудь свершить, и только потом он сам должен поцеловать — и не лезть к нему со всеми этими слюнями. Светка никогда не целовала его просто так. «Митя, Митюха, Тюха-Матюха…» — Митю перекосило. То, как тебя называет женщина, очень показательно. Светка называет его Димитрий! В этой насильственно вставленной «и-и-и» вроде как и проскакивает издевка, но, с другой стороны, само имя как бы удлиняет расстояние между мужчиной и женщиной… Тут же шевелится холка, вздымается загривок…

Митя заметил стоящую перед собой на журнальном столике консервную банку и со всей дури всадил нож ей в брюхо.

— Тише-тише-тише, — зашуршала тряпочка, вытирая масляные капельки, Чижик дрыснул обратно на кухню, Таша отправила Митю вслед за Чижиком, мыть руки. Раздался звонок в дверь.

***

Таша ойкнула и понеслась в спальню, обгоняя мужа и перескакивая через вертящегося под ногами Чижика. Даже кот почуял, что идет Светка, и тоже был несколько не в себе.

— Впускай гостей, — крикнула Таша.

Митя в мгновение оказался на пороге, рванул дверь, в дверях стояла Светка, в чем-то шуршащем, мягком, её хотелось лизнуть, и Митя, наверно, так бы и сделал, если бы из-за Светки не показался, как бы извиняясь, Боря и не протянул, здороваясь, руку.

Нарисовалась Таха, Митя часто заморгал, поставив глаза на жену: «Лучше бы не наряжалась, так можно было бы все списать хотя бы на неподготовленность… Некоторые женщины прибегают к этой уловке. Дескать, не ожидала, не готовилась, отсюда и неустроенность в прическе, и неразбериха в наряде. А тут даже и свалить не на что… Вроде и ожидала, и готовилась, и знала, что гости придут…»

— Упс! — произнес Митя вслух, но никто, кроме него, не догадался, к чему, собственно, относилось это замечание.

— Мить, ну что ты стоишь, помоги Светке раздеться! Бо-оря… — Таша с удовольствием чмокнула мужа подруги в щеку.

«Бабы — дуры, — думал Митя, стягивая пальто с гостьи. — Только Таша может такое сказануть, да он только об этом и мечтает!»

Пока Таша припечатывалась малиновой помадой к Боре, Митя незаметно лизнул Светку, Светка сверкнула глазами, носик её заострился, Митя до белых костяшек на пальцах смял рукав ее пальто.

— Светка-а-а, хороша-а-а, — без всяких задних мыслей протянула Таша. — А сережки? Они, да? — Наташа жалобно глянула на каплями висящие в ушах подруги прозрачные, чистые, как слеза, камни. — Боря почему-то покраснел.

— Они, — торжественно глянула на мужа Светка.

Но больший эффект сережки произвели на Митю: «При чем тут Боря?! Или Светка соврала Таше, что серьги ей подарил муж?.. Вот… — Митя готов был вырвать из ушей проклятые серьги и растоптать их тапками за один только Светкин гадкий, мерзкий, ядовитый язык. — Боря купил! Это же она специально, чтоб его подразнить! Вот стерва!» — Митя вдруг с восхищением глянул на неё.

Светка, отслеживая обстановку, стратегически добавила:

— Десять лет недоедали, недосыпали, в чем только можно, себе отказывали!

Таша с облегчением выдохнула: «Ну, уж они-то за эти десять лет и крышу на даче поменяли, и баньку поставили, и гаража фундамент вывели, а это похлеще каких-то там брюликов!» — Таша гордилась тем, что хоть в чем-то, но обошла вертихвостку-подругу!

Боря зашуршал пакетом, из пакета в руки Мити перекочевали две бутылки приличного алкоголя, коробка конфет и еще какие-то банки по женской части. Митя, вздыбив брови, глянул на Светку.

— Мама передала, — прокомментировала Светка. — Баклажаны, патиссоны, крюшоны, черт ногу сломит… Сами разберетесь.

— Ну что, морда?! — Светка переключилась на уже два раза прошедшего мимо и пытающегося обратить на себя внимание кота. — Жрёшь, пьешь и спишь? Сдохнешь — даже шапку с тебя не сошьешь, а слез бу-у-у-де-ет! Дармоедище! — Светка дала не больной, но в общем обидный щелбан Чижику, но тот, как ни странно, не обиделся, а потерся о ее ногу.

«Чего только не стерпишь от красивой женщины!» — Митя оттащил Чижика и поцеловал кота вместо Светкиной ноги.

Чижик, сообразив, что поцелуй предназначался не ему, коником ускакал от Мити. Первая спохватилась Наташа, потащила всех в комнату. Поохали, полетели комплементы хозяйке. Таха, в своем репертуаре, тут же поделилась лаврами с мужем, не забыла и Чижика. Кот чуть не провалился от стыда: «Намекать на то, что и он был замешан в бабско-кухонных делах?! Боже мой, в присутствии Светки делать это не нужно!»

За столом расселись пара напротив пары, больше всего не повезло Боре, ему весь вечер пришлось лицезреть Наташу. Светка села напротив Мити. Стол был сплошь заставлен, салаты удивляли полетом Ташиной мысли, неожиданностью решений. Митя даже подумал, что неплохо бы, чтобы Таша так уж не тратила себя на салаты, оставила бы чуточку фантазии и на другое. Но глянул на жену и передумал: «Пусть уж так, как есть. Светку ей все равно не переплюнуть».

Светка один за другим пускала Таше комплементы, занимаясь нужными ей делами. Таша, воодушевившись, рассказывала всем, как готовила салат, как ковыряла авокадо, шпиговала что-то черносливом, как просила Митю все строгать и как Митя ей помогал как муж и хозяин. Чижик аж прижал уши — надеясь, что хоть на этот раз минует его чаша сия и Таша не станет ему приписывать вырезанные из свеклы розочки…