Вячеслав Корнич - Правдивая небыль

— Милая, как тебя зовут? Как ты здесь оказалась? Ответь, я помогу вам…

Но опять произошло то же самое. Они совсем не слышали меня или не хотели говорить. Может, боялись? Благодаря своим способностям я сумел всё же почувствовать в этих несчастных искринку жизни… да, она еле теплилась, вероятней всего, кто-то умышленно не давал ей разгореться, блокируя сознательные функции людей.

Я вышел из круга и стал всматриваться в глаза бредущим навстречу людям.

Несколько минут мне пришлось наблюдать неутешительную картину шествия манекенов с бессмысленными и ничего не выражающими масками на лицах.

И вдруг в этом безумном круговороте я увидел её… Нет, я не мог ошибиться, это была Наташа или… В тот момент в моём сознании всплыл рассказ Натальи об исчезновении её матери при довольно-таки странных обстоятельствах. Это произошло около двадцати лет назад; Наташина мать была геологом и однажды во время очередной экспедиций по тайге пропала вместе со своими коллегами, как раз где-то недалеко от места моей командировки. Их долго искали, но безуспешно.

«Почему же я забыл об этом?.. Наташа ведь говорила мне… Как же они похожи! Неужели это она? Но почему здесь? И что такое — это здесь?! — теснились во мне мысли. — Когда она пропала, ей, наверное, было столько же лет, как сейчас Наташе, или чуть больше… да, скорей всего».

На какое-то мгновение мне показалось, что в глазах женщины промелькнул осмысленный огонёк, или я принял желаемое за действительное. Теперь мне уже нестерпимо хотелось во что бы то ни стало разобраться с этой тайной. Был ли у меня план? Скорей всего — нет, так некоторые намётки первоочередных действий. Я уже успел догадаться, что столкнулся с чем-то необъяснимым, непонятным для меня и успех миссии теперь зависел исключительно от моей способности контролировать собственное сознание. Пока я владел своими мыслями и чувствами, то находился под защитой открытых космических каналов, но любая слабина с моей стороны грозила их закрытием. И вот тогда незримый противник размазал бы по плоскости моё сознательное начало, как этих несчастных, подчинив своей воле. Я прекрасно всё понимал и знал, как уберечься от слабости, но хозяин этого мира думал иначе. Вначале я снова услышал этот нечеловеческий вздох пространства, а потом почувствовал реальную силу невидимого противника по задрожавшей оболочке своей защиты. Опасность казалась нешуточной, она была повсюду и совсем рядом, но пока я справлялся. Обстановка вокруг меня тоже моментально поменялась, люди вдруг остановились и обратились взорами на возвышающегося идола, вознося ему какие-то пространные молитвы. Затем их многоголосое бормотание стало выливаться в монотонное пение, чем-то напомнившее мне псалмы смертного приговора времён средневековой инквизиции. После недолгого пения человеческая масса, как по команде продолжила движение, но уже в другом направлении, это перестроение мне напомнило раскручивание спирали, люди внешнего круга первыми вытянулись в длинную «нитку», а к ним уже пристраивались по очереди все остальные. Перестроенная в колонну церемония продолжила своё шествие по нахоженной тропинке в сторону видневшегося вдалеке утёса, двигаясь прямо на закат тёмно-оранжевого солнца. Я не сразу смекнул, что они задумали, а когда всё-таки понял, то немедля устремился к месту жертвоприношений, обгоняя людей. Стоя на краю обрыва я лихорадочно размышлял, что делать дальше, не находя верного решения. Когда голова колонны уже подходила к самой верхушке утёса я закричал:

— Остановитесь, куда вы идёте, сумасшедшие! Там гибель, идите назад, назад!

Мой голос срывался и хрипел, но они не слышали. Сбившаяся в кучу человеческая масса с каждой секундой приближалась к своей погибели, ещё немного и они бы меня прихватили с собой. Мне ничего не оставалось, как уйти подальше в сторону и молча глядеть на безропотно падающих в бездну людей. Остановиться они уже не могли, даже если бы захотели — не сумели бы, потому что сзади напирали всё новые и новые толпы таких же безумных. Спустя несколько минут я остался совершенно один на опустевшем пятачке утёса. Мои мысли путались от непонимания и бессилия перед тем, что случилось прямо на моих глазах. Я подошёл к самому краю пропасти и глянул вниз.

— Чертовщина какая-то! Она что бездонная, что ли?! — вырвались из меня эмоции при виде необъяснимого явления.

«Я же не слепой, этот утёс не такой уж высокий был с виду… Что за бред?» — добавил уже про себя я.

Глядя вниз, я всё сильнее ощущал притяжение бездны, она будто звала меня желанным шепотом, казавшимся в те минуты необычайно знакомым. С каждой секундой притяжение становилось всё сильнее, навязчивее, и мой разум начал мутиться. Но внезапно передо мной снова мелькнул огонёк, увиденный тогда в глазах Наташиной мамы. Обычно я специально на всякий случай расставлял в своём сознании такие вехи или, вернее — сигнальные маячки и надо сказать они не раз оказывали мне полезную услугу. Так произошло и сейчас, закодированный импульс пробудился и вывел меня из ступора, как оказалось, в самый нужный момент. Я встряхнулся от наваждения, отошёл подальше от пропасти и задумался:

«Н-да… Нечто пытается вывести меня из равновесия… хм, а ведь почти получилось, попался на его крючок… в этом мире — умереть не умрёшь, но угодить в рабство иллюзии, как дважды два… А это будет пострашнее смерти. Сдаётся мне, что души несчастных попали в расставленные силки ещё там, на Земле, и сейчас блудят в призрачном „мешке“ между мирами. А кто-то питается их слепой покорностью и живёт за счёт их энергии. Они даже умирают за него, чтобы иметь возможность обманываться дальше. Здесь, наверно, не меньше двух тысяч душ… Интересно, сколько же десятков лет он собирал их?»

Затем я решил спуститься вниз, в надежде отыскать хоть какие-то зацепки за правоту своих предположений. Если честно, обстановка в поселении не очень-то и шокировала меня. Я прекрасно отдавал себе отчёт, что нахожусь на чужой территории и вынужден соглашаться с правилами игры хозяина, во всяком случае, пока. Ему можно было отдать должное, особенно в части хитроумной затейливости, он предлагал новый сценарий, который пришлось принять. Ещё на подступах к поселению я воочию убедился, что недавние «самоубийцы» по-прежнему оставались действующими лицами сего представления. Они занимались своей обыденной работой близкой им ещё по земной жизни: трактористы обрабатывали поля, женщины возились с хозяйством, даже геологи неподалёку сосредоточенно что-то выискивали в «земных недрах». И всё это происходило на полном серьезе, будто ничего и не произошло. Только Наташиной матери среди них не оказалось.