Вячеслав Корнич - Правдивая небыль

— Вы уж извините, что я вот так без объяснений вас собрал, но дело стоит того.

— Мы вас слушаем, молодой человек, — подбодрил его профессор.

Подорожные согласно кивнули.

— Самуил Львович, помните, вы говорили о причине Дашиных приступов и о том, что эти причины нужно обнулить? Я буду своим языком.

— Всё верно, Артём, купирование проблемы было нашей целью.

— Считайте, что эта проблема уже купирована, её больше нет, а значит, и не будет приступов у Даши.

— Артём, вы это серьёзно? Ведь у Дашеньки ещё вчера был такой сильный приступ, — с недоверием произнесла Эльвира Германовна.

— Слушай, парень, это очень смелое заявление. Ты отвечаешь за свои слова? — проговорил Евгений Викторович, уставившись в глаза Артёму.

— На все сто, — спокойно ответил тот, выдержав тяжёлый взгляд Подорожного. — Вы же, как пить дать, наблюдали за ней с монитора, она уже три часа как одна и ничего. Я вам могу поклясться, что всё закончено, приступов больше не будет, она вполне здорова.

— А поконкретней, мне факты нужны, а не твои умозаключения! — не унимался отец Дарьи.

— Как я это узнал, мне трудно объяснить вам, но попробую… после того пожара нас с Дашей действительно что-то связало, причём очень тугим узлом, Самуил Львович оказался прав. Вы, конечно, можете считать меня сказочником или идиотом, мне всё равно, но всё произошло во сне Даши, я оказался в её кошмарном сне и мы вновь прошли через огонь… только на этот раз он отпустил её. Хотите верьте, хотите нет, но всё так и было, он её отпустил.

— А я верю вам, молодой человек, таких случаев достаточно в нашей практике, гипнотическое состояние это ведь, в сущности, тот же сон, только искусственный… Так вот, если ещё раз сознательно взглянуть в глаза своим страхам и выйти из этого поединка победителем, то страхи отступают и даже обнуляются, как вы говорите, Артём. Так что вполне, вполне возможно.

— Если вы так считаете, Самуил Львович, то это же чудо, это же наша победа! — с блеском в глазах заявила Эльвира Германовна. — Теперь мы все можем спокойно вздохнуть, Дашенька снова здорова и будет с нами. Ведь так?

— Посмотрим ещё, день только начинается, — буркнул Подорожный, но его изменившиеся глаза не могли скрыть блеснувшую надежду. — Слушай, Артём, ты мне всё-таки скажи, как мужик мужику — это действительно не лажа?

— Евгений Викторович, говорю вам, как мужик мужику — нет, не лажа, Даша здорова. И я бы на вашем месте не держал её больше здесь, а увёз бы в какой-нибудь профилакторий, где есть сосновый бор, пускай она просто отдохнёт на свежем воздухе.

— Ты думаешь?

— Уверен! И Самуил Львович, надеюсь, меня поддержит.

— В ваших словах, молодой человек, есть резон… но я настаиваю, друзья мои, что денёк другой надобно ещё понаблюдать за девочкой.

— Да, я согласна, Самуил Львович, денёк другой Дашеньке не повредит. Мы должны быть до конца уверены в её выздоровлении, — заявила Эльвира Германовна.

— Дело хозяйское, — не стал спорить Артём. — Ну а я всё, сегодня съезжаю. Если говорить юридическим языком — условия договора с моей стороны исполнены надлежащим образом, а вторую сторону я освобождаю от договорных обязательств. Так что наш контракт может быть расторгнут по обоюдному согласию сторон.

— Нет, парень, так дела не делаются, я человек слова, если всё будет, так как ты сказал, получишь своё и даже не спорь, — произнёс Подорожный, не принимающим возражения голосом.

— Как знаете, спорить не буду.

— Артём, а к чему такая спешка? — поинтересовалась Эльвира Германовна. — Побыли бы ещё с Дашенькой, она так к вам привыкла.

— Я бы с удовольствием, но у меня срочные дела появились, личные, мне нужно отъехать из города, — отделался полуправдой парень.

— Ты сутки хотя бы потерпи, не уезжай, мало ли чего, — сказал Подорожный.

— Да без проблем, сутки потерплю.

— Вот и добре.

— Артём, мы очень благодарны вам за Дашеньку, мы так любим её с Женей, это же единственная наша кровинушка… мы этого никогда не забудем, — искренне произнесла Эльвира Германовна.

Артём молча кивнул, окинув внимательным взглядом Подорожных:

— Я хочу ещё кое-что вам сказать…

Родители девушки замерли в ожидании.

— У меня, конечно, нет такого жизненного опыта, как у вас, но я хочу вам дать небольшой совет, и можете думать про меня, всё что хотите. Вы же наверняка смотрели записи наших с Дашей разговоров, она же не зря всё это говорила, она говорила именно для вас, чтобы вы её услышали. Поймите же, у неё своя жизнь, своя единственная и только ей решать, как эту жизнь проживать… поставьте себя на её место, ей же претит сама мысль о такой жизни. Какой в ней смысл, если в ней нет удовлетворения?! Она же живой человек, в конце-то концов! Ну нельзя человеку без внутренней свободы, нельзя за него всё решать, это же всё равно, что в тюрьме гнить! Из-за этого она и перестала вам доверять и отдалилась от вас только из-за этого, в себе замкнулась… но я же видел по её глазам, что она ещё любит вас… Сделаете первый шаг, пока не поздно, попытайтесь её услышать, и у вас всё наладится, я уверен в этом. Всё… что хотел, то сказал, теперь можете рубить мне голову.

— Ты, видно, забыл, парень, что хвост голове не указ! — вспылил после его пылкой речи Подорожный, но тут же смягчился:

— Н-да, раньше за такие слова ты бы точно без головы остался, а сейчас… признаю, в чём-то ты прав… Но спасибо я тебе не скажу, не надейся, из гордости не скажу.

Артём молча кивнул, отдавая должное непростому, а может, даже болезненному для самолюбия откровению Дашиного отца.

— А я скажу вам, Артём, спасибо, если бы не вы, если бы не тот пожар, наши глаза вряд ли бы раскрылись сейчас. Артём, а мы уже вторую ночь с Евгением Викторовичем только об этом и говорим, что уж только не передумали. Хороший урок нам преподала Дашенька, очень поучительный урок и мы должны его очень хорошо запомнить, иначе всё может повториться.

Несмотря на некоторые шероховатости, они нашли общий язык и в основном остались довольны разговором. Перед тем как уйти Артём обратился к Подорожному:

— Евгений Викторович, у меня есть к вам одна просьба.

— Говори, чем смогу — помогу.

— Вы не могли бы отпросить меня у Гурского ещё на некоторое время, ну, якобы для помощи вам, меня он слушать не будет, а вам не откажет.

— Не вопрос, посодействуем с Викентием. А сколько дней тебе выписать?

— Давайте пока на месяц, а там видно будет.

— Что серьёзные проблемы? — нахмурился Подорожный.

— Ничего, разгребём.

— Добре. Если нужна моя помощь, звони, телефоны у тебя есть. Удачи тебе, Артём!

— Спасибо. Я заскочу к Даше, попрощаюсь. До свидания.

Теперь Артёму предстоял непростой разговор с Дашей, ему ужасно не хотелось лгать и выкручиваться, но другого выхода он не видел. Девушка сидела на диванчике, листая какой-то журнал. При появлении Артёма её лицо озарилось улыбкой, и она легко поднялась ему на встречу.