Оксана Алексеева - Ген бессмертия [СИ]

Мы рассмеялись оба, хотя, кажется, ни одному из нас не было в достаточной степени смешно. Алекс продолжил:

— Человек остается мертвым в течение нескольких дней, а потом просыпается уже вампиром. И тогда Мастер отдает ему первые приказы — контролировать свою жажду и не убивать смертных без веской причины. Если окажется, что связь с Мастером не установлена, то вампира тут же подвергают окончательной смерти. Но если получено его добровольное согласие и все остальное сделано правильно, такого никогда не происходит. На Ритуал смертный должен прийти без малейшего внушения, пробелов в памяти, угроз и тому подобного, иначе принцип добровольности нарушается. В Войну Тысяч многих смертных обращали, чтобы пополнить армии, но это ни к чему хорошему не приводило. Приказы Мастера имеют значение всегда, даже после его смерти. Это отличает их от приказов тех двоих, что получили способность Императора. Их внушение со временем ослабевает. Оно действует какой-то период — несколько дней или год, но рано или поздно проходит.

— Это значит, что их приказ Денису — только временная мера? — удивилась я этому осознанию.

— Это значит, что Денису лучше остаться в их свите или армии. У него нет другого выбора.

— А что случилось с прежним Императором?

— Он сошел с ума и недавно его убил кто-то из остатков его же собственных приближенных. Так что теперь место Высокого Императора временно свободно. Хочешь тоже поучаствовать в предвыборной компании? А то там только Змеи и Волки. Я бы лучше за тебя проголосовал.

Я быстро повернулась и поцеловала его в губы. Потому что он был так непривычно терпелив и неязвителен. Потому что хотела это сделать. Он удивленно приподнял бровь, но улыбки сдержать не смог. А потом обнял меня и прижал к себе. Так мы и лежали долго-долго, пока не услышали, что Андрей вернулся.

Алекс.

Знаю, что ей тоже этого недостаточно, но и продолжать держаться друг от друга подальше стало теперь невозможно. Лучше вот так, хоть изредка, позволять себе короткие минуты нежности, чем вообще не жить. Она теперь почти каждый день приходила в мою спальню и ложилась рядом, и иногда засыпала, а чаще сначала получала свою долю ласки, а когда страсть выходила за пределы контроля, я успокаивал ее, пока не погружу в сон. Сам спать перестал практически вовсе. Это было приятно и мучительно одновременно, но у меня не хватило бы сил прогнать ее. Такая податливая в моих руках, такая… моя. А когда на третий день она почему-то не пришла, я вынужден был спуститься в ее комнату, взять за руку и повести за собой. Как будто сама не знает, где ее место! Ее присутствие стало менее болезненным, чем ее отсутствие. Настя сдала последний зачет, и теперь почти все время мы проводили вдвоем. Всегда рядом. Всегда на грани. Андрей на наши мимолетные касания и проявления нежности вообще никакого внимания не обращал. Для него она уже была моим Дитя, а значит, все, что между нами происходит, только наше дело.

Еще через неделю позвонила Анита.

— Алекс, — это было немного странно вместо привычного «мой золотой мальчик», хотя голос был мягок и приветлив. — Я в Лондоне. Змеи сами пришли к нам и рассказали о… небольшом недопонимании по поводу Насти. Они хотят принести тебе извинения лично.

— В гондурас их извинения, — ответил я единственное, что мог ответить.

— Понимаю. Но ты должен прилететь в Лондон незамедлительно. Это приказ Управления. И девочку свою бери, если захочет. Хочу познакомиться с твоим Дитя до Ритуала.

Я чуть не закричал от радости.

— Мне дают разрешение?

— Да. Прилетайте и получайте. Вместе!

— Но Настя еще не готова. Согласие она пока не дала, и память я ей не разблокировал.

— А никто и не торопит! Это просто визит с целью знакомства. Алекс, уговори ее! Разве ты не хочешь показать ей город, который так любишь, в котором родился и в котором умер? Это моя личная просьба!

Вот оно! Замечательная оговорка.

— Понял, Мастер. Все сделаю.

Я собрал всех на кухне и рассказал об этом разговоре.

— Мне тоже нужно ехать? — взволнованно спросила Настя.

— Нет. Ты остаешься. Андрей, помнишь наш уговор?

Тот кивнул, а Настя удивилась:

— Какой еще уговор? Рассказывайте все!

Андрей взглядом попросил у меня разрешения. Так и не получив его, все-таки решил высказаться:

— Нужно рассказать, так честнее, — она с нетерпением ждала продолжения. — Настя, я останусь с тобой тут. Если Соколы решат выступить против Волков, то я заберу тебя и твою мать с собой. Охотники всегда вас защитят. А если ты захочешь стать вампиром, то сможешь потом это сделать. Рядом с Волками и нами вы будете в большей безопасности, чем где бы то ни было.

— А как же Алекс? — она заторможено повернула голову.

Я не знал, что ответить.

Настя вскочила на ноги.

— Нет! Тогда я поеду с тобой!

— Не поедешь, — в этом я уж точно не сомневался. Спасибо Аните.

— Тогда разблокируй мне память прямо сейчас! И тогда я дам тебе окончательный ответ про Ритуал! — не унималась она.

— Нельзя. Чтобы разблокировать целых семнадцать лет, да еще и с такими вывертами, как у тебя, нужно достаточно времени, иначе ты сойдешь с ума.

— Тогда я сама себе разблокирую! — зря я ей рассказал об этой возможности.

Меня и радовала, и печалила ее ярость.

— Ну, тогда ты точно спятишь. Вряд ли ты сама сможешь все сделать постепенно. И твои мозги попросту вскипят. Не поднимай кипиш. Я получу разрешение и вернусь. Обещаю.

Она устало опустилась обратно на стул.

— Если ты не вернешься, я разблокирую ее сама, — сказала уже гораздо спокойнее. А значит, правдивее.

— Я же сказал, что вернусь.

— Если ты не вернешься, я не уеду к Волкам! А если меня потащат насильно, я разблокирую себе память и сойду с ума!

— Угрожаешь? — даже смешно, какую ставку она сейчас делает на мои к ней чувства.

— Нет! Мне нечем тебе угрожать! — она уже почти плакала и снова начала кричать. — Ты ведь все равно останешься Соколом и будешь делать все, что тебе прикажут! Тебе плевать, что будет со мной.

— Угу, — буркнул я, встал и вышел из кухни, показывая, что обсуждать больше нечего. Обо всем остальном расскажет охотник. Она скоро поймет, что этот шаг я делаю точно не в интересах своей Тысячи, и, как обычно, примет правду. А я вернусь. Получив разрешение, я сразу же вернусь. Потому что мне не плевать.

Весь путь до Лондона я мусолил в голове то, что говорила мне Анита давным-давно: «Глупо умирать там же, где родился. Как будто ты переместился только во времени, а не в пространстве». Глупо умирать там, где родился. Глупо. Поэтому умер я не в Лондоне. Даже не в Англии. Она смогла предупредить меня об опасности, и этого хватило, чтобы оставить Настю в России. Но что там происходит? Я буду вынужден узнать это, иначе достанется Аните.