Александра Лисина - Дикий пес

Белка поджала губы, но все-таки смолчала.

— Так вот, — немного спокойнее продолжил Тирриниэль. — Этот вопрос мы уже обсуждали с Элом и многократно пытались понять, что случилось с Таррэном. Ведь он планировал потратить месяц… ну, может, пару месяцев на поиски эликсира для вашей стаи. С учетом ошибки в расчетах или вероятных сложностей с тем миром и его обитателями, быть может, год. Но не двенадцать лет! С одной стороны, если бы с ним случилась беда, мы бы уже знали. Если бы он погиб, мы бы тоже почувствовали. Но его ветвь на ясене все еще жива, перстень горит, хоть и потускнел, Лабиринт по-прежнему спокоен… Быть может, там другие временные потоки? Может, Таррэн просто не понимает, что стоит на месте? Поэтому я посоветовался с Крикуном и решил, что надо попробовать отправить еще один зов. Магия крови, к счастью, до сих пор остается самой мощной из существующих на Лиаре. И если что-то может помочь с ним связаться, то только она. Ключ нам в этом поможет.

Гончая негромко фыркнула:

— Для этого нужен источник, которого у нас нет. В прошлый раз таким источником был сам Таррэн. А поскольку он пропал неведомо где, то никого иного вы туда больше не пошлете: Эл не справится, да и Милле его не пустит; Тир не рискнет нарушить приказ отца, Тебр — тем более, да и не отправлю я их одних. А у тебя еще меньше шансов, чем у них обоих.

— Ты забываешь, что одну часть ключа Таррэн взял с собой. И я подумал: а что, если использовать артефакты как маяки? Любой хранитель способен определить местоположение других артефактов того же создателя… магия крови в них все еще жива! Бел, поверь, я никого не собирался обманывать. И кстати, подумай вот о чем: что, если мы противопоставим части ключа друг другу? Раз одна ушла на ту сторону, в иной мир, а вторая осталась у нас… что, если мы попробуем их активировать?

Гончая надолго задумалась. Какое-то время она просто стояла, изучая листья ближайшего палисандра. Нервно крутила каштановый локон, хмурилась, стараясь представить последствия такого странного, на первый взгляд, решения. Затем принялась постукивать пальцами по колючей ветке, тревожа обитающих на дереве муравьев. Пару раз тряхнула головой, нервно хрустнула пальцами…

— Не знаю, — наконец сказала Гончая, отпуская мелко подрагивающую ветку. — Это будет сложно: магия Изиара требует присутствия представителей всех рас. Так же, как и во время нашего похода в Лабиринт, опять потребуется не только мощный источник, но и твоя кровь, способная заставить узор на ключах сложиться воедино. Разумеется, согласие Подгорного королевства…

— Оно у меня есть. Вместе с частицей подгорного пламени.

— Согласие светлых…

— Эл не откажет, — кивнул Тирриниэль.

— И смертных. Без их крови ключ станет нестабильным и может уничтожить носителя. Несмотря на магию крови.

— У нас есть шестеро братьев, — так же уверенно кивнул эльф. — И из них лишь один не подходит под категорию «чистокровный человек».

— Тиль, в прошлый раз мы не рискнули связываться с Дикими псами, — нахмурилась Белка. — Необходимо, чтобы кровь была чистой, без магических примесей. Не думаю, что идея с братьями тебе поможет: вряд ли ключи примут тех, над кем уже поработали ваши руны.

— Но ведь в Золотом лесу хватает и простых смертных, — легко согласился владыка. — Неужто они откажут нам в помощи?

Гончая покачала головой, все еще напряженно размышляя над идеей Тиля. В чем-то он был прав: три части некогда единого артефакта вполне могли сработать наподобие магнитов. Изиар ведь создавал их как единое целое. Так что оказавшаяся в портале часть ключа может… вернее, она должна откликнуться на зов второй такой же, оставшейся на Лиаре. Если это случится, то Таррэн сможет понять, что за него тревожатся. Если он заблудился между мирами, она укажет ему путь. Если он ранен и обессилел после перехода, поможет восстановить резерв… Никто не знает, с чем он столкнулся по ту сторону портала. Там, где находился в заточении целых девять эпох владыка Изараэль.

Она до боли прикусила губу:

— Ты хочешь использовать часть ключа Таррэна как точку опоры? Думаешь, накопленной ею силы хватит, чтобы перебить энергию портала?

— Не знаю, — честно ответил эльф. — Но должен попробовать. Крикун хотел сам поучаствовать, но старейшины уперлись, так что ему пришлось отдать мне ключ потихоньку, пока никто не прознал.

— А внешний контур? А стабильность самого заклятия? — Белка неожиданно заходила по поляне, нервно стиснув кулаки. — Если все получится, то выброс магии будет таким, что от Золотого леса останется только горстка пыли. Я помню, на что был похож Лабиринт, когда мы нашли его в первый раз: горы костей и пустая земля, на которой не росло почти ничего, кроме колючей травы. Куда ты хотел пустить излишки?

Тирриниэль тяжко вздохнул и неожиданно признался:

— Отдать тебе.

— Ты спятил? — отшатнулась Гончая. — Да мне туда и на шаг нельзя приблизиться! Забыл, что в моем присутствии магия уходит лишь в одном направлении? В моем!

— Именно поэтому я тебя и искал…

— Но портал может захлопнуться за пару секунд! Кто его откроет во второй раз? Или ты полагаешь, я просто так брожу по лесу кругами, не смея сунуться к золотым? Думаешь, я не рискнул бы сигануть в этот дурацкий портал, если бы был уверен, что это не убьет Таррэна? — У Белки неожиданно сорвался голос и как-то обреченно поникли плечи. — Я совершенно ничего не могу сделать, Тиль. Остается только сидеть тут и ждать, надеясь на чудо. Я схожу с ума и уже не понимаю, кто я и зачем живу. Кажется, у меня снова внутри все выгорело, и теперь там только пепел… Точно такой же пепел, который остался от нашей сторожи…

— Бел, я клянусь тебе, что мы найдем выход. Мы попробуем. Все вместе. Обязательно. Как только разберемся с врагами.

— А если не получится? — горько прошептала она. — Если вы нарушите равновесие еще больше? Кто ему тогда поможет? Что, если он уже пропал, а перстень только продлевает мою агонию? Я так боюсь этого, Тиль. Боюсь, что получится, как с тем светлым в Лабиринте… целая эпоха прошла, а он один, замурованный в камне, сошедший с ума века назад, но еще умеющий чувствовать боль от собственного безумия… Что, если Таррэн останется, как Изиар, в этой «изнанке»? Что, если он не найдет дорогу домой?

Гончая медленно опустилась на траву и с силой сжала виски:

— Господи, Тиль… Если бы ты знал, как мне плохо! Я с ума схожу от одиночества! Но еще больше схожу с ума от мысли, что Таррэну может быть сейчас гораздо хуже! Он сильный, я понимаю, что он сильный, но иногда одной силы бывает недостаточно. И, что самое страшное, я не знаю, жив ли он вообще… Перстень потускнел, но не угас… Лабиринт спит, но с каждым днем все тревожнее. Кордоны слабеют, тварей появляется оттуда все больше, все труднее становится за ними уследить и все чаще приходится напоминать о том, кто их хозяин. За двенадцать лет там сменилось уже два поколения хмер, почти целиком обновились старые рода и стаи. Всякая мелочь о Таррэне вообще не помнит… да и моя «защита» скоро перестанет работать. И чем больше проходит времени, тем тяжелее с ними становится, тем чаще мне приходится убивать и все сложнее пересечь границу без боя. Только Лабиринт, пожалуй, помогает нам выжить да самые старые наши друзья, которые не успели забыть, кому обязаны жизнью. А остальной лес понемногу вспоминает прошлое, Тиль. Ты сам видел: я уже не успеваю его сдерживать. Поэтому он опять охотится на чужаков, ворочается, будто наложенные Таррэном оковы с каждым годом слабеют. И все чаще он оглядывается в поисках того, кто смог бы принять власть над его границами. Брегарису это почти удалось, на время… Если бы я не разбудил кордон, нам пришлось бы туго. Если бы я не заставил лес вспомнить вкус нашей крови, мы бы не ушли оттуда без потерь.