Александра Лисина - Дикий пес

— Тиль! — Белка пораженно уставилась в горящие заботой глаза царственного эльфа. Несколько долгих секунд смотрела, не в силах осознать глубину его жертвы, а потом со вздохом прижалась, впервые в жизни позволяя себе обнять его так, как он уже даже не чаял.

— Спасибо, — тихо шепнула она, пряча лицо у него на груди. — Ты лучший отец, о котором только можно мечтать. Я, конечно, не терплю эльфов… особенно темных, но иногда… очень редко… среди них все-таки встречаются настоящие люди.

— Спасибо, малыш, — облегченно вздохнул Тирриниэль, крепко прижимая ее к себе и баюкая, словно ребенка. — Маленький наш бельчонок… Прости, я сделал тебе больно, хотя когда-то обещал, что это не повторится. Но ты и сейчас моя семья, мой род, моя стая. Поэтому я верну Таррэна, малыш.

— Забудь, — со слабой улыбкой отстранилась Белка, а потом осторожно погладила его по щеке и со странным чувством повторила: — Забудь о долгах: какие могут быть счеты в семье? И забудь о своей вине — я прощаю твою ошибку.

Он только покачал головой:

— Зато не прощаю я…

— Ты не понял, Тиль: я не позволю тебе делать глупости. И в первую очередь потому, что могу немного подправить твою идею, — спокойно закончила Белка. — Вернее, я могу дать тебе то, что позволит осуществить ее без риска. Понимаешь? Я знаю, где найти третью часть ключа, не рискуя никем из вас!

Тирриниэль пораженно замер:

— Откуда?!

— А ты как думаешь? — прошептала Гончая. — Помнишь совет в Аккмале, когда мы впервые встретились? Помнишь, что я передал тогда королю? Мирдаис доверил мне ключик от тайника, где все это время прятался твой драгоценный артефакт. Я столько веков хранил его тайну, молчал, прятал следы… Полагаешь, я не сделал себе дубликата?

У темного эльфа расширились глаза от внезапного понимания.

— Да, — шепнула Гончая. — Это я нес с собой нашу частичку ключа. Я проследил за тем, чтобы после похода она вернулась на свое законное место. И я же спустя двести лет, когда Кирдаисы окончательно отказались от трона, незаметно выкрал ее оттуда, чтобы ни у кого больше не возникло соблазна… Я спрятал ее, Тиль. Спрятал так, что никто, кроме меня, ее больше не отыщет и не сможет воспользоваться без моего разрешения.

— Темная бездна! Бел!

— Мы можем активировать все части ключа и сделать так, чтобы эта магия не уничтожила половину Лиары. Я просто никогда не думал о ключе с этой точки зрения, иначе давно бы попробовал сам! Понимаешь, Тиль? Я дам тебе противовес!

Владыка Л’аэртэ ошеломленно моргнул.

— Не знаю, как ты уговорил Крикуна, — со вздохом продолжила Белка. — Что пообещал взамен и каких уступок он от тебя потребовал, но если твой план сработает, то у нас появится шанс помочь Таррэну вернуться.

— Боги, ты ведь тоже был в Аккмале во время той смуты! — Эльф почти застонал от неожиданного прозрения. — Там еще правнук Вала затесался… разумеется, ты бы не оставил его без присмотра! Но где же тогда ключ, если в Аккмале до сих пор лежит простая фальшивка?

Белка негромко шмыгнула носом:

— Ну, не простая, конечно: одному умельцу пришлось здорово постараться, чтобы вышло похоже… Но ты прав: настоящий ключ находится в самом безопасном месте на Лиаре. Здесь, Тиль, в Проклятом лесу. Под надежной охраной из кордонов, хмер и всего того, чем прекрасен наш новый дом.

— Он все это время был у тебя? — пораженно отшатнулся эльф.

— Люди часто поддаются эмоциям, ты сам об этом говорил. Вот я и подумал, что, не имея преданного человечка в Аккмале, мы не можем быть уверены в его сохранности.

— Бел! — Тирриниэль с восторженным мычанием внезапно притянул ее к себе и крепко обнял в третий раз. — Ты чудо!

Белка снова шмыгнула носом:

— Сказал бы ты о ключах раньше, я бы вас другой дорогой повел. Забрали бы, проскользнули мимо твоего совета, и ищи потом ветра в поле. Никакие камни бы не помогли. А теперь придется поворачивать, чтобы оставить Брегариса с носом. Но я даже рад, что так вышло: все-таки это у нас в крови — решать проблемы быстро и разом. Даже у меня не получается по-другому. Согласен?

Тирриниэль смог только тихо застонать и жадно вдохнуть аромат спрятанной в ее теле силы, после чего бессовестно восполнить потраченный у ясеня резерв, а потом обнять ее еще крепче и с тихим смехом поцеловать каштановую макушку. Он искал этот ключ несколько лет! Весь Интарис вверх дном перевернул! Светлых всполошил! Свой лес прочесал чуть ли не на версту в глубину! Гномов озадачил! Братство поднял на уши! Даже решился на отчаянный шаг, потому что не видел иного пути, а она…

Тирриниэль крепко зажмурился:

— Ох, Бел…

— Да, — шепнула она. — Никуда ты от нас больше не денешься. Рано собрался на покой, подлый врун и любитель сбегать от своего дурацкого венца. В прошлый раз едва обратно усадили. Теперь опять… Нет уж, я ни за что не позволю тебе помереть и еще заставлю немало помучиться. А Таррэн по возвращении только добавит. Особенно когда я ему скажу, что это ты создал дурацкое братство, на которое мы столько лет точили зубы, да еще отдал его на растерзание Брегарису! Знаешь, что он после этого с тобой сделает?!

Тирриниэль облегченно перевел дух и наконец поверил в то, что его сумасшедшая идея осуществима. Но, что самое главное, понял причины недоверия Белки, которые, как ему казалось, даже прошедшие пять веков не смогли уменьшить. И теперь он наконец почувствовал, что полностью принят и одобрен. А Белка впервые за долгое время решилась на откровенность и сказала то, чего он с надеждой ждал столько веков.

— Я люблю тебя, Тиль, — хмыкнула суровая Гончая, подметив его отчаянно блестящие глаза и с трудом сдерживаемую улыбку. — Хотя никогда не думала, что в один прекрасный день сумею произнести это вслух. Но если ты еще раз меня обманешь, я тебя все-таки зашибу. Клянусь. Только в отличие от прошлого раза сделаю это все же с любовью.

Поутру отряд собирался так быстро, как никогда в жизни: едва забрезжил рассвет, люди и нелюди проворно вскочили со своих мест, молниеносно перекусили, покидали вещи в дорожные мешки. Накинули на головы капюшоны, повязали на лица маски, укутались, пряча уязвимые лица от кровососов. Брони, конечно, на ночь не снимали, поэтому поутру оставалось лишь набросить сверху плащи. Затем тщательно закопали глубокую яму за старым ясенем. Сверху, чтобы отбить запах, посыпали выданным эльфами порошком из сушеной полыни. Ланниэль, пока было время, осмотрел ногу Брона и, в последний раз смазав шрам «нектаром», сообщил, что помощь лекаря тому больше не понадобится. Тирриниэль, придирчиво изучив свою собственную рану и найдя ее вид вполне приемлемым, уже принялся нетерпеливо мерить шагами поляну, однако ушедшая ближе к рассвету Белка почему-то не торопилась возвращаться.