Владимир Малыгин - Мангуст [litres]

– Что ты, папа, от него хочешь? Одно слово – дикарь необразованный!

Едкая фраза за спиной заставила поспешно освободить проход и только потом оглянуться.

– Настя, и что ты взъелась на молодого человека? Места хватает, можно обойти…

Мимо прошли Муромцевы, отец с дочерью. Если первый улыбнулся примиряюще, то вторая, проходя мимо, обдала ледяным презрением. Да и ладно, мне с ними только до столицы долететь, а там я их больше не увижу. Первый раз я на них обратил внимание ещё на лётном поле, да как-то не придал особого значения тому факту, что рядом с боярином молодая девушка под ручку идёт. Мало ли кто это может быть? Потом, чуть позже, полюбопытствовал, вгляделся и охнул. Про себя. Может быть, они просто меня не заметят? Не обратят внимания? Обратили. То есть девушка обратила, и мне показалось, что она специально меня высматривала. Давно я столько ненависти во взгляде не видел, да ещё и обращённом в мою сторону. Буду держаться подальше от этой семьи. И можно просто не обращать на них внимания. А утро так хорошо начиналось…

Что бы я ни говорил вслух, а про себя сразу же решил не упускать шанса посмотреть столицу, тем более, проезд мне оплачивали и твёрдо обещали устроить на жительство по прилёте. Насчёт жилья я особо не рассчитывал, несмотря на заверения Георгия, а надеялся только на свои силы. Страшно, конечно, было, но, думаю, справлюсь. Кое-какие деньги есть, во внутреннем кармане тугая пачечка лежит, на первое время хватит, а там посмотрим. В крайнем случае домой вернусь, обратный билет мне твёрдо обещали обеспечить. Правда, как потом мне наедине сказала Алёна: «Обещанного три года ждут!» Посмотрим.

Решающим доводом явилось предложение окончательно разобраться с теми, кто меня преследовал. Все концы вели в столицу. Правда, Георгий намекнул, что поможет мне подать документы в магическую академию, но головой-то я понимал, какие у меня документы? Откуда? Удостоверение? И всё! Кому я нужен без начального даже образования. А учиться хотелось. Прежняя жизнь на кладбище старых кораблей улетела в прошлое, и возвращаться я туда не хочу. Да, можно, если что, на Центральный, там мой дом, там Алёна с Алексеем, друзья, там я точно без работы не останусь. Но перспектив никаких. Незнакомое слово уже почти привычно капнуло весомым доводом в копилку сомнений. А хочется и мир посмотреть, и себя показать. И, главное, узнать, кто я такой, откуда я появился на свалке, кто мои родители и где они сейчас. На последнее я точно не рассчитывал, потому что мне мой несостоявшийся убийца прямо дал понять, что все давно мертвы. Конечно, в столице могут продолжить на меня охоту, но зато можно будет сразу и узнать, почему эту охоту объявили. Именно так мы и решили на семейном совете.

– Решать только тебе, полетишь ты или нет. Да, в столице тебя могут и убить, и там это будет с одной стороны проще сделать, а с другой сложнее. Но зато появится шанс разобраться со своей жизнью, узнать, кто ты и откуда. Думаю, за одно это можно рискнуть? – Алёна точь-в-точь повторила вчерашние слова Георгия, которыми он меня убеждал улететь с ними в столицу.

Так я оказался в одно прекрасное утро вместе с членами отбывающей домой экспедиции на лётном поле, а потом и в дирижабле. Прекрасным утро было до того момента, пока к нам не подошли Муромцевы. Я уже и думать забыл бы про тот случай, если бы мне не напомнили о нём на нашем праздничном обеде. Слишком много разных событий со мной произошло за это время. И про пацана этого, которому оплеуху отвесил, вообще забыл, из головы вылетело. А он не забыл. То есть она. Пацаном оказалась дочь боярина, Анастасия. Нет, теперь-то я бы точно не ошибся, когда она в платье-то, а тогда, да ещё в резиновом костюме? Кто бы об этом догадался в запарке боя?

– Анастасия, познакомься с нашим спасителем. Ты должна его помнить. Зовут его Вячеслав, с нами в столицу летит.

Довольный голос боярина за спиной заставил оторваться от окна, повернуться и поздороваться. И утро перестало быть добрым.

– Конечно, я помню этого дикаря. Если бы не он, нам бы плохо пришлось. Надеюсь, ты достаточно ему заплатил за эту услугу? Хотя по нему этого не заметно. Папа, немедленно отблагодари нашего спасителя! – звонкий и чёткий девичий голос привлёк всеобщее внимание, весело гомонящий народ на галерее начал замолкать и оборачиваться в нашу сторону.

С каждым новым произнесённым словом озорное веселье уходило из глаз боярина. К концу короткой речи передо мной стоял совсем другой человек, жёсткий и сильный, с резкими закаменевшими чертами лица.

А я сначала растерялся. Никак не мог себе представить на месте того испуганного пацанёнка вот эту холодную и расчётливую стерву. Именно так. И тоже пришёл в себя как раз к концу речи. Но растерянность никуда не делась, как себя вести и что в таких случаях полагается говорить, и тем более делать, я не знаю. Странное чувство, доселе ни разу не испытанное. Растерянность и злость в одной фляге. На свалке я бы знал, что делать, а тут… Поднял взгляд, кляня себя и за эту поездку, потому что сейчас более всего желал бы оказаться где-нибудь подальше, хотя бы на нашем корабельном кладбище, кляня за своё покрасневшее лицо, за судорожно сжавшиеся в кулаки от такого прилюдного унижения ладони. С тоской посмотрел на уплывавшую вниз спасительную землю, никуда не спрятаться… старательно огибая взглядом стоящую напротив стройную фигурку в красивом платье, нашарил глаза боярина и… замер. Никаких эмоций в них, абсолютно пустые, ничего не выражающие, смотрят на меня, как на пустое место. И пол подо мной железный, так бы и провалился сквозь него, да не получится.

– Дочка, ты сходи, погуляй, в окно посмотри.

– А можно я пока рядом постою? А то вдруг ты опять забудешь рассчитаться с этим… молодым человеком?

– Анастасия! Мне НАДО с ним наедине поговорить!

А боярину тоже не особо всеобщее привлечённое внимание нравится. Наверное, меня стесняется и уж точно жалеет, что подошёл.

Девушка согласно кивнула отцу, окатила меня напоследок, свысока так, очередным презрительным взглядом и развернулась.

– Вячеслав, я прошу меня…

– Тимофей, что тут происходит? Вячеслав, ты что уже успел натворить? Ни на минуту тебя одного оставить нельзя! – наконец-то Георгий появился. И где же ты до этого был? И с ходу меня в виновники записал. Ой, да-а, судя по всему, зря я согласился в столицу лететь.

И тут меня немного отпустило, от злости даже растерянность куда-то подевалась.

– Извините. По-моему, меня Виктор Дмитриевич зовёт.

И я быстренько шмыгнул в сторону, протискиваясь между тесно стоящими людьми.

– Так вот же он, рядом стоит? – ещё успел услышать недоумённый возглас Георгия, но наконец-то растолкал толпу и выбрался на свободное место. Куда удрать от позора и стыда? На глаза попалась какая-то дверь, и я, не раздумывая, рванул ручку на себя.