Константин Лесницкий - Придворный портной из Арилидилла (СИ)

— Губернатор? — едва слышимо шепнул Таситурну Ян.

Гигант пожал плечами. Юноша поморщился и присел, стараясь не греметь доспехами. К счастью, их эластичное строение и материал почти не издавали звуков. Только приглушённые шаги сапог по ковру раздавались во тьме, едва различимые. Таситурн же и вовсе двигался как тень, совершенно непонятным для Яна образом. Путники аккуратно подошли к двери, из которой сочился свет и которую толстяк оставил распахнутой. Она была открыта в сторону лестницы, и странникам неизбежно пришлось бы пройти мимо неё. Юноша постоял на месте некоторое время, и всё же решился её закрыть. Он выбросил вперёд руку, вытянувшись до ручки через весь проём. Его взор устремился в комнату. Грудь Яна на секунду сжало и обдало жаром. Внутри было обширное помещение, посреди которого стоял длинный стол. Около стены с большой, покрытой жиром потемневшей картиной находился стеклянный шкаф. Одна его дверца была разбита, и в неё по пояс просунулось кривое горбатое чудовище в рваном красном кафтане, копаясь в нём. На столе сидело ещё одно такое же, только в синих одеждах, опустив грустную вытянутую морду, похожую на обтянутый кожей коровий череп. Оно уныло перебирало грязные тарелки с гнилью, ворча и скидывая их со стола длинной костлявой рукой. В дополнение к этим двоим, за столом сидела ещё одна фигура. Судя по белому платью, девушка с вполне человеческим телосложением, сидела спиной к камину и двери, склонившись над книгой. Ян мог разглядеть лишь её чёрные по плечи волосы и серую кожу, видную на вырезе платья. Чудище в кафтане сидело на столе прямо перед ней. Вскоре оно подняло пучеглазую морду и уставилось на девушку, что-то промычав и хрюкнув. Проклятый протянул руку, прикоснувшись к лежащей на столе книге, но девушка ударила его по пальцам.

— Нельзя! — раздался высокий обиженный голос.

Ян захлопнул дверь, подперев её спиной и быстро проморгавшись. Он в оцепенении приставным шагом дошёл до лестницы, ступив на старые доски. Они угрожающе заскрипели. Юноша быстро поднялся по ним на второй этаж вместе с Таситурном.

Там оказался такой же длинный коридор с двумя дверьми и лестницей на третий этаж. На одной стене находилось большое окно, впускавшее в дом свет луны и заливавшее им две закрытые двери. Ян осторожно подошёл к одной из них, приоткрыл и заглянул внутрь. Юноша осмотрелся и облегчённо вздохнул — комната оказалась пустой. Посреди неё стояла аккуратно застеленная двойная кровать, завешенная прозрачной белой тканью, с двумя окнами по бокам. Рядом находился комод, большое зеркало в пол и огромный шкаф вдоль всей стены. К тому же перед кроватью стоял небольшой сундук. Странники вошли, прикрыв за собой дверь со скрипом.

— Так, драгоценности… — пробормотал про себя Ян, окидывая всё взглядом. — Я думаю, проклятым они уже не нужны. Надеюсь…

Он подошёл к комоду возле кровати и начал выдвигать ящики, осматривая их. Внутри лежали какие-то тряпки, ничего более. Затем Ян перешёл к сундуку, откинув тяжёлую крышку. Он оказался разделён на две части. В одной из них аккуратно сложенные коробочки, а в другой снова тряпки. Путник принялся открывать странные шкатулки по одной, но все они были пусты. Однако неожиданно одна из них оказалась тяжёлой. Юноша открыл крышку, и его глаза поползли на лоб — коробочка до верху была забита золотыми ожерельями и цепочками.

— Ага…

Ян отстегнул подол брони и начал распихивать по карманам драгоценности. Таситурн всё это время стоял позади него, тревожно смотря в окно. Спутник повернулся на него.

— Ну помоги! Посмотри шкаф. Мы же не воруем, да? — каким-то странным тоном проговорил юноша, будто пытаясь убедить не его, а самого себя. — Все они проклятые, Таситурн. Им эти вещи ни к чему. Ни к чему…

Гигант печально вздохнул, подойдя к шкафу и распахнув дверцы. Хорд нахмурил брови, смущённо смотря на полки, забитые под завяз книгами. Великан осторожно протянул руку и взял одну, не покрытую пылью. Когда он взглянул на название, его глаза поползли на лоб. Обложка гласила: "Хирургия, как наука". Таситурн взял ещё одну и открыл, пробежавшись по первым строкам. Это были учебники по медицине.

Ян тем временем выпотрошил все коробочки, принявшись за вторую половину сундука, набитую одеждой. Он раскопал кучу платьев, уперевшись в деревянное дно и поморщившись. Но вдруг его будто прострелило. Юноша посмотрел на одну половину сундука, потом на вторую. Дно одной было выше другой! Ян запустил руку туда, просунув пальцы в щель и потянув на себя. Деревянная пластина отошла в сторону, и путник расширил глаза, убрав руку. В скрытом отсеке лежали связанные верёвкой хирургические инструменты. Чистые и новые скальпели, щипцы, большие и маленькие иглы. В свёртках лежали какие-то прозрачные толстые нитки. Ян закрыл задвижку, покидал обратно тряпки и закрыл сундук, смотря на него в ступоре. Неожиданно за спинами путников послышался испуганный вздох. Они резко обернулись. В ту же секунду дверь скрипнула, и в коридоре мелькнула фигура в белом платье. На лестнице послышались быстрые удаляющиеся шаги.

— Уходим, — быстро сказал Ян.

Он вскочил и выбежал в коридор. Таситурн судорожно запихнул книги на место и захлопнул шкаф, выйдя за ним. Юноша взглянул сначала на лестницу на первый, потом на третий этаж. Ян сжал губы, метаясь на месте, но в итоге плюнул и устремился к лестнице наверх. Таситурн бросил растерянный взгляд на противоположную, но фыркнул и всё же пошёл за ним.

Ян быстро взлетел по ступенькам, замерев на третьем этаже. Перед ним предстал длинный коридор. Вдоль одной стены висели картины и портреты, а вдоль другой находились окна, освещая старый красный ковёр, ведущий в конец коридора, где находилась маленькая закрытая дверца. Путники двинулись к ней. Ян твёрдо и хмуро смотрел вперёд, ступая сапогами по ковру, а Таситурн слегка отставал от него, разглядывая картины. Точнее, портреты. Все они были тёмными от времени и покрытыми пылью, и изображали обычных людей. Первой висела широкая картина, на которой за круглым столиком сидели два мальчика лет двенадцати, укутанные в маленькие, будто игрушечные кафтаны. Один синий, другой красный. Дальше висела во всех отношениях большая картина, изображавшая двух немолодых мужчин. Один толстый, со свисающим пузом и натянутым на него сюртуком. Толстяк добродушно улыбался из-под розовых щёк, щурясь и почёсывая проплешь на голове. Рядом стоял высокий мужчина с сединой на висках, тяжело смотря на художника и положив сухую жёсткую руку на плечо толстяку. Рядом ещё одна, похожая, — две дамы в богатых белых платьях с меховыми воротниками. Одна из них в годах, с лёгкими морщинами на печальном страдальческом лице, а вторая совсем молодая. Её бледное лицо с прикрытыми ресницами тёмными глубокими глазами было кротко опущено вниз. А на последней красовалась вся семья. Женщина рядом с высоким мужчиной, возле них толстяк, по другую сторону на стуле девушка, а перед ними плечом к плечу два мальчика. И вся семья, словно духи, жутко и холодно улыбалась, смотря в пустоту перед собой стеклянными глазами…