Константин Лесницкий - Придворный портной из Арилидилла (СИ)

"Почему ты не поговорил с тем альвом, ведь вы знакомы, не так ли?"

Ян, прочитав это, ещё сильнее сдвинул брови и поднял недовольный взгляд.

— Это, действительно, то, что ты хочешь спросить у меня после такого долгого молчания?

Гигант возмущённо замычал, повернул пергамент к себе и быстро написал:

"Нельзя так отстраняться от тех, кто рад тебя видеть, даже если ты не рад им."

— Сейчас на это нет времени! — поморщился юноша. — Давай лучше поговорим о чём-нибудь более существенном. Скажи, кто же всё таки сделал это с тобой? Кто сделал тебя немым?

Таситурн вдруг замер. Он смотрел на Яна с каким-то странным испугом, будто не ожидав такого вопроса. Великан отрицательно помахал головой.

— Не скажешь? Ладно. Так, а кто ты? Почему ты пошёл с нами? — с интересом продолжил парень.

Но Таситурн смотрел на него с ужасом. Гигант опустил густые брови, отведя взгляд. Ян попытался заглянуть ему в лицо, но великан отвёл его ещё сильнее. Он уже поднял дрожащую руку над пергаментом, как вдруг неожиданно смял его с силой, сломав карандаш. Ненадолго просветлевшее лицо Яна снова сковало, и он встал с колен.

— Хорошо.

Юноша развернулся и молча пошёл в другую комнату, скрипнув дверью. Таситурн опустил глаза на смятый пергамент, разжав кулак и ужаснувшись тому, что он сделал. Он растерянно протянул руку в сторону Яна, но тот уже ушёл, потупив вновь ставший печальным и задумчивым взгляд. Гигант опустил руку, закрыл глаза и тяжело вздохнул. Он потерял ту тонкую ниточку, которая могла вытащить Яна из поглощающей его пучины воспоминаний. Горечь подступила к его горлу, и он опустил голову, горько сжав кулаки.

Пройдя по коридору, Ян остановился перед дверью в сопряжённую комнату. Он долго стоял неподвижно, отвернувшись от неё и сдвинув брови. Наконец, юноша через силу поднял усталые хмурые глаза и сжал кулаки. Странник вошёл и закрыл за собой дверь. Там у окна стояла аккуратно застеленная кровать, возле которой был комод с вазой, а на стене знакомая до боли картина — изображение какого-то корабля в море. Его мама любила море. Ян прошёл вперёд по скрипучему деревянному полу с едва заметными въевшимися пятнами крови, упал на колени перед кроватью, стиснул зубы и сжал, что есть сил, пыльное аккуратно застеленное покрывало, пропитанное запахом из детства.

— Мама…

Таситурн пробыл всю ночь в той же комнате, где он находился вчера, не смея даже выйти из неё. Он сидел в кресле перед пустым камином, опустив длинные руки на пол и наклонив на бок голову с закрытыми глазами. Но гигант не спал.

Очнуться от своих мыслей его заставил скрип дверей. Он напрягся всем своим сухим жилистым телом, приподнявшись в кресле и сопроводив взглядом вошедшего Яна. Юноша прошёл мимо него, волоча ноги и засунув руки в карманы штанов. На нём не было кожаного нагрудника, лишь свободная грязная рубаха болталась на его хлипком теле, качающемся из стороны в сторону. Странник подошёл к окну, угрюмо выглянув на улицу. Первые лучи солнца уже проникали в дом, играя тенями на полу. Ян долго стоял и молчал, ощущая на своей спине взгляд хорда, и, наконец, тихо и мрачно проговорил:

— Ты всё ещё хочешь идти в Арилидилл?

Он обернулся в ожидании ответа, но увидел, что Таситурн снова обмяк в кресле, отвернувшись от него. Ян вздохнул, ничего не сказав, вышел на улицу и прикрыл дверь. Великан тут же вскочил и бросился за ним.

Уже по дороге Таситурн догнал спутника и медленными маленькими шагами пошёл за его спиной, стараясь не обгонять.

— Идём на рынок, купим еды. Я вот-вот умру с голоду, — мрачно проговорил Ян.

Гигант утвердительно ухнул, взволнованно смотря сверху вниз в затылок юноше и продолжая осторожно следовать за ним по пятам, словно за затухающим огоньком пламени.

Вскоре путники вышли на главную дорогу. Рынок находился по другую её сторону, в западной части города. Ян остановился и повернул голову в сторону дворца. Величественное творение из лазурного камня и белого мрамора возвышалось в самом центре города и мира, пронзая своими башнями облака. Замок находился на огромной высоте, и к его порогу вели длинные ступеньки, а там уже виднелась огромная арка, служившая входом. В ней не было врат, и любой человек мог легко войти в неё, чтобы встретиться с правителем лично в любое время. Но так было очень давно, ещё при жизни старого короля, который славился своей безграничной любовью и доверием ко всему живому, а в особенности к своим подданным. Его двроец не был закрыт замкАми, а возле входа в его покои никогда не стояла стража…

Ян неожиданно развернулся и пошёл ко дворцу. Таситурн последовал за ним, не в силах возразить. Когда странники приблизились к нему, их остановила стража, стоявшая на большой круглой площади перед ним. Солдаты кольцом опоясывали дворец, и прохожие обходили его стороной. В оцеплении происходила какая-то суета, люди бегали туда-сюда со свитками и мешками, ездили повозки и телеги, рыцари направляли конвои в разные части города, бранясь и размахивая руками — пыль стояла столбом.

— Нам нужна аудиенция у рыцарей голубой розы, — обратился Ян к воину, стоявшему на страже оцепления.

— Сейчас посетители не принимаются, — спокойно ответил тот. — В городе военное положение.

— Что?

— Вы приезжие? Маллумалы вылезли из подземелий, вся западная часть оцеплена. Кроме рынка.

— Да? Может, вы нам скажете, граница Арилидилла закрыта?

— Закрыта.

Ян вздохнул и молча заглянул в оцепление через его плечо. Сквозь облако едкой пыли виднелись различные фигуры: рыцари, стражники и солдаты. Каждый был занят чем-то своим, но в общем эта масса создавала впечатление несобранности и разобщённости. Это было похоже лишь на подготовку к войне, но не на саму войну, что говорило о лишь о недавнем начале действий. Это немного успокоило Яна.

Среди разных фигур выделялись две совершенно не похожие на всё вокруг. Они шагали сквозь толпу, и общая масса будто огибала их, стараясь не помешать. Облачённая в блестящую броню из серебристого сплава женщина шагала куда-то, задрав нос и смотря на происходящее вокруг свысока. За ней развевался синий плащ и шлейф длинных чёрных волос. Её некрасивое и высокомерное лицо с большим носом и высокими скулами совершенно не двигалось — лишь выразительные угольные глаза бегали из стороны в сторону. Она время от времени хватала бегущего на встречу маленького чиновника за шиворот, громко крича ему что-то в лицо и кидая его на землю. Тот спешно подбирал свои вещи, кланялся в пол и бежал дальше с испуганными круглыми глазами. Но с женщиной была ещё одна фигура. Невысокий молодой человек лет двадцати размеренно шагал рядом с ней, сложив руки за спиной и опустив печальные ярко-голубые глаза, лишь иногда что-то шепча ей на ухо, заметив какого-нибудь неуклюжего солдатика, направлявшего повозки не в ту сторону. Чёрное пальто молодого человека сильно контрастировало в жёлтой пыли вместе с его алым шарфом и серебристыми, седыми не по годам волосами. Что-то в нём было знакомо Яну.