Владислав Жеребьёв - Приговор некроманту [litres]

Фалько звонко рассмеялся и, весело взглянув на меня, вдруг подмигнул.

– Все меняется, парень. Все в этом мире меняется.

Как ни странно, но нас никто не преследовал. Я ожидал погони, засад и боя на мечах, а на деле мы с принцем, в компании гномов, просто тряслись в жесткой телеге по лесным тропам. В какой-то момент дорога стала настолько узкой, что принц-воин расседлал лошадей, а телегу мы оттащили в сторону и замаскировали еловыми ветками. Именно тогда я познал искусство езды на лошади без седла.

Уже через несколько минут мои ноги гудели, зад буквально отваливался, а спина была готова переломиться пополам. Я терпел, сколько мог, и, несмотря на ехидные взгляды Фалько, выдержал большую часть пути, однако ближе к вечеру взмолился о пощаде.

– Согласен, – кивнул принц, однако в глазах его плясала насмешка. – Тут и устроим лагерь. Место, похоже, безопасное.

Привал устроили прямо на земле. Лошадей пришлось обтереть пучком травы, на что у меня ушло существенно больше времени, чем я мог предположить. За это время крохи гномы натащили огромную вязанку хвороста и, соорудив очаг из камней, развели костер. Откуда-то появился котелок, поварешка, и вот уже от варева разлился умопомрачительный запах, а желудок мой взвыл от негодования. Со всей этой суетой и новыми ощущениями я только сейчас осознал, что последний раз ел больше суток назад.

Гномы варили какую-то похлебку, а Фалько полировал клинок, так что мне было совершенно нечем заняться.

– Интересно, – начал я издалека, – а почему ты, принц, решил, что убийство конвоя на дороге моих рук дело?

– А я и не решил, – пояснил он, не отрываясь от полировки металла. – Мне нужно было просто убедиться, что ты внутри дома Красного Сокола.

– Но ты же увидел чудище! – напомнил я.

– Ага. Именно такое и ожидаешь увидеть посреди обеденного зала великого мага, – хохотнул Фалько. – Он, видимо, за дурака меня держал. Тренировки, турниры, прекрасные девы с алыми губами и пышными формами. Все считали меня прожигателем жизни, в то время как Альберт всегда сидел за учебниками, прилежно ходил на занятия и избегал кабаков.

– И тебя это устраивало?

– Абсолютно. Я вообще не видел себя на троне. Зачем мне это? Скука смертная сидеть день-деньской в канцелярии, перечитывать жалобы и подписывать законы.

– А потом?

– А потом я поумнел. Для этого, правда, пришлось набить пару шишек, но это того стоило. В глазах многих я так и остался повесой, однако умные люди подметили метаморфозу…

– И что ты теперь собираешься делать? Будешь отвоевывать трон?

Фалько замолк, и рука его, с ветошью, на миг остановилась на клинке.

– Я не знаю, – признался он. – Мой брат еще тот урод, однако у меня и рука-то на него не поднимется.

– А у него поднялась.

Фалько сморщился, будто откусил половину лимона.

– Самому противно. Ему и в голову не пришло, что все можно урегулировать. Везде ему мерещились заговоры, предательства и подмены.

– Эй, господа любезные, пора и за стол! – прокричал кто-то из гномов.

К стыду своему, признаюсь, что я почти не отличал среди низкого народца одного от другого. Для меня они все были веселые и толстощекие. Выделялся из этой толпы Коба, который был ростом выше остальных, да и в плечах шире. Среди родичей он слыл силачом и красавцем.

– Я сейчас, хозяин!

Не успел я оглянуться, как гном уже тащил мне полную миску похлебки и деревянную ложку.

– Спасибо. – Я аккуратно принял из его крохотных рук несоразмерно большую миску и, попробовав, с удивлением кивнул. – Похлебка оказалась густой, наваристой, ароматной, и очень скоро котелок показал свое дно.

Я было хотел продолжить разговор, однако тяжесть пережитого дала о себе знать, а полный желудок довершил начатое. Едва я поставил миску рядом с собой на мшистую кочку и, присев, прислонился спиной к стволу дерева, как в мгновение ока погрузился в долгий тяжелый сон…

Я узнал, что в королевстве с непроизносимым названием, которое я не рискую перевести на родной, русский язык, есть удивительное место, горный хребет Отверженных. Название он свое получил не сразу, да и возник тоже. Видимо, когда-то, при формировании на стыке тектонических плит произошел какой-то казус, и острый пик, до вершины которого и птица с трудом долетит, облюбовали сомнительные личности вроде разбойников с большой дороги. Вокруг хребта рос вековечный лес, дремучий и непроходимый, он служил замечательным буфером между разбойным людом и конными разъездами его величества. Непроходимые болота не позволяли крупным силам конницы короля прорубиться к пику без потерь, а сорвиголовы, пользуясь тайными тропами и системой канатных дорог, без труда отражали набеги королевской пехоты. В какой-то момент пришли к некоему балансу. Разбойники не устраивали беспредела на подвластных им территориях, а король перестал жечь лес, травя босоту, как дикого зверя.

Надо ли говорить, что лагерь для оппозиционных войск принца Фалько разбили именно у подножия хребта Отверженных, в долине, и ему были там рады. Сам принц-воин был харизматичен, невероятно силен и мудр не по годам, и то, что такой человек протягивал руку при встрече и помнил всех окружающих по именам, бесспорно, льстило простому человеку. По прибытии гарнизон разбил лагерь посреди долины, и сам Фалько имел долгий разговор с вожаком бандитов, Кривым Мирой, получившим свое прозвище из-за потерянного в детстве глаза. Мира хоть и был инвалидом, но тоже свою выгоду хотел и пустил в долину принца и его солдат за будущие поблажки в случае его коронования. Денег он с Фалько тоже попросил, и тот отсыпал ему щедрой рукой немало золотых монет. Так у хребта Отверженных появилось два лагеря. Один – добротный, обжитый, с частоколом и караульными вышками, другой же – походный, с кострами, бивуаками и наскоро построенной коновязью.

Путь наш пролегал именно туда.

Я радовался тому, что в Илиноре о нас практически забыли, однако Фалько был другого мнения.

– Сейчас в столице все передрались за жирную кость, и пока им не до нас. Но даю тебе слово, как только власть Альберта окрепнет, он тут же двинет на нас войска. Я для него будто заноза в заднице. В любой момент могу устроить восстание.

– А ты хочешь? – удивленно поинтересовался я.

– Я не хочу смертей и гражданской войны! – Принц уверенно шагал вперед, по одному ему знакомым приметам. – Страна и так расколота, и в смятении. Многие баронства давно уже не платили налоги в казну. Случалось так, что мытарей просто выставляли за порог, а иногда и рубили им головы. Батюшка был слишком болен, чтобы навести порядок, а его ближайшие советники уже занимались дележом постов. Чудно, что отец окружил себя меркантильными предателями…