Владислав Жеребьёв - Приговор некроманту [litres]

– Да вы посмотрите на его шлем, – заливался другой пузатый крепыш, с копной рыжих волос и редкой курчавой бородкой. Одна рука бандита была обезображена отсутствием пальцев, и он размахивал ею в воздухе, будто на показ.

– Я желаю говорить с вашим командиром, – продолжал я, стремительно теряя терпение. Расчет мой был прост. Мои магические способности работали в том лишь случае, когда я раздосадован, разозлен, расстроен или просто не в духе, и именно для этого и служил мой наряд. В будущем стоило попрактиковаться, заставив магию работать, когда нужно, а не когда я в печали, но сейчас оставался только этот вариант.

– А вы посмотрите на его клячу, – взвизгнул одноглазый, закутанный в меха узкоглазый оборванец. – Она, того и гляди, подохнет под этим ряженым! Давайте, парни, пощекочем его ножичком, то-то будет потеха!

Благодатная злоба наполняла меня, как пустой сосуд. Ощущение было интересным, распаляясь все больше и больше, я тем не менее не терял связи с реальностью и сохранял способность мыслить здраво. В горле появилось неприятное жжение, тело наполнила легкость, и дальше я действовал по наитию.

Левая, нормальная рука поднялась, и вокруг кулака сгустилась тьма, черная, непроглядная. Ударил холодный ветер, небо, еще несколько секунд солнечное, заволокло свинцовыми тучами, и повеяло такой тоской и отчаянием, что даже меня проняло. Смех мгновенно прекратился, бандиты как завороженные уставились на сгусток тьмы у меня в кулаке.

Ухмыльнувшись, я поманил белой конечностью узкоглазого, и тот, очевидно против своей воли, сделал ко мне шаг. На лице разбойника отразился ужас, в глазах сверкнула паника, однако тело, безвольное, кукольное, продолжало свой обреченный марш, пока не оказалось рядом со мной. Свесившись с Черныша, я улыбнулся и отпустил тьму, а та приземлилась ему на голову.

Как он кричал, господи! Я никогда не слышал такого отчаянного вопля обреченного существа. Мрачное колдовство, окутав тело бандита, закружилось в вихре, набирая обороты и стремительно превращаясь в смерч. Где-то громыхнуло, ветер усилился и начал пронизывать до костей, вой истязаемого перешел в визг и вдруг затих. Солнце выглянуло из-за туч, стало теплей, мое колдовство рассеялось, и на месте, где когда-то был человек, появилась окровавленная груда костей. Был человек, и нету. Все просто. Все по Дарвину.

Все были довольны, кроме меня. Коба безумно радовался, ходил гоголем и был безмерно горд за хозяина. Вообще он выступал вроде заботливой наседки, переживающей за своего цыпленка-некроманта, и тем немного меня смущал. Принц радовался, что на его стороне появился великий маг и волшебник, способный и человека убить, и дождик устроить. Солдаты опального Илинорского гарнизона были преисполнены мне благодарности за то, что выходка, безумная, но «выгоревшая», позволила им не вступать в заведомо проигрышное сражение. Бандиты и те были чему-то рады, и кого-то вздернули на суку, на радостях. Одному мне было невесело.

Причиной грусти был механизм колдовства, понять который полностью я не мог и потому искренне его опасался. Я отчетливо понимал, чем чревата сила в неумелых руках, а ее, как показала практика, у меня было немало. По факту я попал на пульт, запускающий баллистические ракеты и делающий кофе, и первая часть кнопок на нем отвечала за ароматный напиток, а вторая за уничтожение цивилизаций. Интуитивно я продолжал варить кофе, но стоило неловко повернуться, зацепить что-то локтем, и можно было организовать новую Атлантиду. Отчаянно требовалась инструкция или бывалый служака, способный пояснить, что тут к чему.

Все, по крайней мере, известные «инструкции по применению» хранились в библиотеке Илинора, куда мне, по понятным соображениям, хода не было, а из наставников были только белые маги. В лучшие времена я бы, возможно, обратился и к ним, но сейчас это было равносильно самоубийству. Был, впрочем, один опальный товарищ, находящийся в заключении. Звали его Черный Ворон, и нужно было только найти его темницу, вызволить несчастного да набраться от него магической мудрости и техники дела. Мертвец тоже недвусмысленно намекал мне на него, говоря от имени Горта, однако и тут была очевидная проблема. Я решительно не понимал, с чего начать поиски. Кот спрашивал мертвецов, он это умел, а вот я пока что импровизировал, и все это происходило без желаемого результата.

– Чего такой грустный, хозяин? – Коба подошел совершенно незаметно, как это свойственно гномам.

Я вздохнул, присел рядом, прямо на траву, и выдал низкорослику все начистоту. Гном слушал внимательно, иногда кивал, даже кое-что записывал в крохотный блокнот, доставая его из сумки на поясе, и под конец уверенно кивнул.

– Можно твоему горю помочь, хозяин. Есть один маг, живет он глубоко в горе и очень не любит незваных гостей. Чтобы его задобрить, надо очень постараться.

– А что это за маг? – заинтересовался я. – Черный, белый?

– Гномий, – развел руками Коба. – Самый что ни на есть. Люди гномьей магией брезгуют, говорят, что она слишком примитивна, однако у нас она в почете.

– А как этого мага найти?

– Это в трех днях пути от лагеря. Надо обогнуть гору, зайти с секретного хода и там, в молчаливых чертогах и обитает Дурин Каменистый, самый мудрый и самый старый гном во всем подземном царстве.

– Решено, – кивнул я. – Завтра поутру поедем к этому Дурину. – Напрошусь к нему в ученики.

Вечером у меня состоялся разговор с Фалько. Заручившись его поддержкой, я получил снаряжение и даже лошадь. Выделили мне опять Черныша. Те коняги, что проделали с нами весь путь от дома Кроса до долины, сразу пошли под седло, и кроме строптивой скотины отдать мне было нечего.

Еще я получил набор сухого пайка в виде упаковки сухарей, двух кусков вяленой оленины и бурдюк с водой. Мне хотели выдать и оружие, однако гном отсоветовал.

– Зачем тебе, хозяин, меч? Возьми вон шлем с перьями. Ты в нем солидный, а с острой сталью в руке, не ровен час, драться придется.

Бой на мечах в мои планы не входил, так что я ограничился охотничьим ножом.

Утром проснулся от запаха крепкого кофе и, выбравшись из палатки, с удивлением обнаружил кружку с напитком, кусок мяса и вареное яйцо. Рядом сидел Коба и уминал за обе щеки свою, существенно меньшую порцию.

– А, ты проснулся, хозяин?

– Перестань звать меня хозяином. Чувствую себя каким-то рабовладельцем. – Я выпрямился во весь рост, сладко потянулся и направился к стоящему тут же тазу воды. Умывшись, почистив зубы и вытершись чистой тряпицей, я уселся за угощение.

– А как же мне тебя называть, маг? – Коба громко хрустнул огурцом и, вопросительно взглянув на меня, отлил из кофейника немного ароматного напитка в кружку размером чуть больше наперстка. Выглядело это так, будто человек нормального роста наливает себе напиток из бочонка.