Владислав Шубин - Путь меча [litres]

– Наша судьба в руках высших сил, господин. Витаэль поморщился, голос настоятеля был также неприятен, как и слова.

– В случае неудачи… – глава рода сделал небольшую, но многозначительную паузу. – Именно в моих руках будет ваша судьба. – Глава рода сделал плавный жест рукой, отпуская собеседника.

Темнота. Лишь изредка всполохи красного отсвета. Влажный дым испарений оседает на голых руках и торсе, шум листвы в кронах деревьев далеко вверху.

Полшага вперед, снова полшага. Джунгли, насторожившись, смотрят на него тысячей глаз. Неприятное чувство, словно прикосновение липких холодных пальцев по коже. Ветер донес шелестение сзади. Разворот корпуса, правый меч с хрустом вспарывает беззащитную плоть неосторожно подставившегося противника. Левый клинок застывает параллельно земле перед собой, защищая от встречной атаки. Словно язык змеи, он улавливает малейшие вибрации и движение воздуха.

Шелестение слева. Сложная фигура защитной формы, с движением по дуге. Удар. Противник падает на землю, разбрызгивая тягучую темную жидкость.

Краткий свист клинков и подкравшиеся со спины враги бессильно отлетают, чтобы пополнить ряды выбывших из состязания.

Шорох над головой. Несколько быстрых шагов сквозь ставший густым воздух, толчок от ствола дерева, и враг, спрятавшийся в ветвях над головой, кувыркаясь, падает двумя половинками. Радостное гугуканье непрошеных зрителей.

Мальцев раздраженно сорвал повязку с глаз. Теперь уже не дадут спокойно потренироваться. Вокруг порубленной местной разновидности кокоса копошилась семейка бако, забавный подвид сумчатых медведей с крупную земную кошку величиной. Хотя сейчас Федор после знакомства с животным миром этого леса, назвал бы их скорее гуками – беспрестанно гукая и рыча, эти мохнатые бутузы потешно толкались и тягали друг у друга обломки орехов, жадно выгрызая приторно сладкую сердцевину.

Самому Федору содержимое ореха не нравилось, хотя он и считался признанным лакомством, и он предпочитал использовать доступный продукт в качестве мишени для тренировок. Спустя какое-то время парень обнаружил, что за ним следует семейка лохматых непосед, безошибочно находя его после очередного забега по джунглям. Сначала ему досаждало жадное внимание любопытных зверьков, и он всячески пытался отгонять их от своей стоянки, боясь, что они что-то упрут у него во время краткого сна. Однако после того как своими криками они предупредили его о затаившихся в кустах рептилиях, предпочел терпеть это назойливое присутствие, тем более что после еды они надолго затихали.

Через какое-то время создался устойчивый симбиоз их странного сосуществования – он их подкармливает, а медведи за это служат естественной сигнализацией во время отдыха. В природной среде сердцевину ореха, можно было достать только подолгу колотя им о ствол дерева, небольшие когти и маленькие клыки не позволяли гукам легко добираться до вкусного. После того же как они сообразили, что странное, но неопасное существо в лице Мальцева может реализовать этот процесс за какие-то мгновения, стали приносить ему орехи на стоянку. Те, что обычно Федор подбирал с земли, были им не по вкусу.

Удобно устроившись в развилке из вышедших на поверхность корней, парень, не торопясь, разложил перед собой предметы ухода за клинками – во влажной душной среде мечи требовали втрое больше внимания.

Отерев клинок от жидкости и остатков старой смазки, он устроил меч на подставке из сумки. Нанеся с обеих сторон клинка полировочную пудру из рожка, Федор несколькими уже привычными движениями протер его куском специальной тряпочки, сильно прижимая ее к поверхности лезвия. В первые разы он довольно сильно изрезался, но теперь мог уверенно ухаживать за своим оружием, тратя минимум времени на нехитрые действия.

Поймав клинком луч света, внимательно осмотрел лезвие на предмет царапин и повреждений. Меч на удивление слабо поддавался внешнему воздействию, подтверждая удивительное искусство подгорных мастеров. Удовлетворившись критичным осмотром, парень неторопливо нанес на клинок небольшое количество масла и, вложив меч в ножны, повторил всю операцию для второго клинка.

К концу третьей недели нескончаемой дороги сквозь неприветливые джунгли Федор уже потерял веру, что его путь когда-то завершится прибытием к обитаемым местам. Несмотря на четкое знание, что лес в этом направлении не тянется настолько далеко, как в другие стороны, пробудившаяся злая энергия продолжала слать импульсы в нервную систему, будоража сомнения и негативные эмоции. Вкупе с приемом зелья это приводило к приступам беспричинной ярости и бессоннице, хотя сон в таком лесу вряд ли бы смог кому-то принести облегчение.

Вечно мокрая одежда, липнущая к телу, куча мелкого гнуса, который принялся за Мальцева, как только одежда эльфов пришла в негодность, всё это совсем не улучшало настроение. Первыми из одежды прохудились кроссовки – начала отваливаться подошва, пришлось на скорую руку обматывать поверх них остатки плаща, нарезанные полосами. Шкуру варга пришлось выкинуть уже на второй день, даже с учетом того, что он знал и мог найти ингредиенты для выделки, в сыром воздухе леса шкура бы не успела высохнуть. Впрочем, она на второй день начала уже так вонять, что прикасаться руками к ней совершенно не хотелось, более того он уже не понимал, зачем, собственно снимал её с хищника.

На брошенную шкуру удалось приманить какого-то мелкого хищника, который и пошел на ужин Мальцеву – после встречи с варгом он забил на фруктово-овощную диету, предпочтя чувство сытости мнимой безопасности – пусть боятся другие.

Чутьё Федора сильно обострилось, теперь парень чувствовал присутствие животных на расстоянии до сотни метров и иногда мог даже угадать вид существа, потревожившего границы его сенсорного восприятия.

Устроившись после очередного забега на ночлег, парень тщательно прожарил тушку над костром и с удовольствием ее съел, обглодав все кости. На пару сотен метров вокруг никого больше кошки, значит можно в кои-то веки и отдохнуть, в теплоте переваривая сытный обед.

Всю дорогу на привалах Мальцев не переставая пробовал воспроизвести технику концентрации, которую ему советовал наставник, но единственное, что удалось сделать – это ощутить в себе слабые токи сил. Спустя ещё десяток неудачных опытов он научился путем перенаправления потоков силы лечить мелкие царапины и легкие растяжения мышц. Правда, после этого упражнения Федор чувствовал себя как после разгрузки вагона с углем игрушечным совочком.

Несмотря на постоянные неудачи в области управления энергией тела, парень старался на каждом привале занять себя делом, чтобы отодвинуть тяжкое чувство одиночества и постоянную угнетающую психическую усталость. Только очередной прием зелья спасал от полной прострации.