Максим Шейко - Плеть богини [СИ]

По-хорошему, остроухим сейчас не в войну надо было лезть, а масштабную военную реформу проводить — ломать устоявшуюся за века систему комплектования, менять основное вооружение, разрабатывать новую тактику… Но кто и когда таким занимался, не получив предварительно по мозгам или не оказавшись на грани финансового краха?

С финансами в Эльфланде всё обстояло более чем благополучно, а выписать им звиздюлей сейчас попросту некому — все ушли на фронт (причём северный, а не эльфийский). Вот и получается, что военная мощь ушастиков по сути такая же дутая, как и их непомерное самомнение. Все эти всадники с серебряной чеканкой на латах и позолоченными крылышками на шлемах, равно как и суровые стрелки с длинными луками, смотрятся, конечно, грозно, но на деле — не более чем яркая бутафория, скрывающая за эффектным фасадом дрябленькие мышцы и хрупкие кости некогда грозного, а ныне порядком одряхлевшего хищника. Осталось только решить, как эту нехитрую мысль донести до моей непутёвой родственницы.

Немного поразмыслив, я решил пойти по кривому, но доступному пути цветистых аналогий и неявных аллюзий.

— Скажи, ты когда-нибудь видела лопату?

— Что?

Кажется, если б я её попросил сиськи показать, она бы и то меньше удивилась.

— Лопату. Ну, или мотыгу. Это такие инструменты, которыми крестьяне копают землю. Канавы там всякие роют, грядки рыхлят…

— Я знаю, что такое лопата! Но при чём тут это?!

— Притом. Вспомни, как она выглядела.

— Ну-у-у…

Сказать, что эльфийка выглядит озадаченной, это ничего не сказать, но, несмотря на растерянность, всё же честно пытается вспомнить свою последнюю встречу с означенным представителем многочисленного и разнообразного семейства садового инвентаря.

— Она такая плоская и с деревянной ручкой примерно такой длины.

Юлька активно помогает себе руками, демонстрируя размер и очертания обсуждаемого предмета. Я с серьёзным видом киваю, соглашаясь с озвученными характеристиками.

— Судя по описанию, лопата тебя не слишком впечатлила.

— Ну-у, да. А что в ней такого особенного?

Я пожимаю плечами:

— Да ничего. А знаешь почему?

Остроухая родственница смотрит недоверчиво, явно подозревая какой-то подвох, но покачать головой всё же не забывает. Я наставительно поднимаю к небу указательный палец:

— Да потому, что это просто инструмент. Не украшение и не произведение искусства, а самый обычный предмет крестьянского обихода — для тяжёлой ежедневной работы. И от него не требуется ни красоты, ни изящества. Только надёжность, удобство и простота.

— И к чему ты об этом вспомнил?

— К тому, что война — это тоже работа. Тяжёлая, грязная и опасная. И инструмент для такой работы требуется соответствующий.

Я небрежно киваю на бредущую по насыпи невзрачную колонну серой пехоты.

— Примерно вот такой.

Несколько секунд Юлиэль задумчиво смотрит на марширующих наёмников, затем переводит взгляд на вновь показавшиеся за очередным поворотом дороги восточные ворота недавно покинутого нами Йевера. На губах эльфийки появляется хитрая улыбка.

— Если ваша армия столь хороша, то откуда в ней берутся они?

Остроухая с ехидным видом указывает пальчиком на семь висельников, облачённых в остатки стандартной серой униформы, что уныло покачиваются в арке ворот. Я отвечаю самой обаятельной улыбкой, на которую только способен:

— Ах, графиня, любой инструмент, даже самый хороший, время от времени приходится смазывать — чтобы не заржавел. А уж такой сложный механизм, как армия, смазывать нужно регулярно. И желательно кровью.

Так, коротая время светской беседой, мы потихонечку-полегонечку добрались до Лоссгарда, под стенами которого вольготно раскинулся обширный лагерь осадной армии. Подготовка к штурму, судя по всему, уверенно шла к завершению. Столица Виннерда к моменту нашего прибытия находилась в плотном кольце рвов и палисадов, отбивавших саму мысль о каких-то вылазках. Городские стены и башни пока держались, но уже несли явственные следы разрушительной деятельности осаждающих. А многочисленные метательные машины, большинство которых концентрировалось на редутах юго-восточного сектора, продолжали неустанно бомбардировать виннерские укрепления.

Ле Кройф, лично руководивший всем этим безобразием, обнаружился в своей любимой командирской палатке, которой не пожелал изменять даже после коронации. Бенно восседал на раскладном стуле в обычном сером мундире с закатанными рукавами, без короны и с простым «солдатским» платком на шее. Ну как простым? Эльфийский шёлк самой дорогой «дымчатой» расцветки… Такой затрапезный вид и отсутствие свидетелей, очевидно, должны были подчеркнуть неофициальный характер встречи, чем я тут же и воспользовался:

— Беннарду Первому, железному королю — слава!

Поименованный монарх вяло салютует в ответ:

— И тебе не хворать. Как съездил?

— Отлично! На море побывал, с роднёй повидался…

— И как прошло?

Я вздыхаю, демонстрируя преувеличенную озабоченность:

— Отношения с родственниками — это всегда непросто. Боюсь даже представить первую встречу с тёщей…

Бенно понимающе усмехается:

— Сам виноват. Надо было жениться на сироте.

— Единственная приличная сиротка, которую я знаю, это Ноэль, а мне ещё жить не надоело, чтобы к ней свататься.

— И это, безусловно, правильно!

Ле Кройф кивает с донельзя серьёзной миной, после чего уже весело добавляет:

— Ладно, рассказывай, что там за история.

— Да что рассказывать? Тириэль собрался поддержать Валланд, чтобы не остаться вообще без союзников. Вот и решил подкинуть Ренквисту [24] Ренквист Четвёртый — король Валланда. деньжат для поддержания штанов. А для верности захотел выдать наследницу славного, хотя и несколько проштрафившегося, эльфийского рода, кстати, свою дальнюю родственницу, за младшего брата валланского монарха. За деньги не скажу, а свадьбу мы ему точно сорвали. И любви между нами и остроухими это прискорбное событие, сам понимаешь, не добавит. Как бы следующую свою родственницу Тириэль не отправил прямиком к Хассо, лишь бы только тот помог ему от нас избавиться. Может, кстати, уже и отправил.

Бенно недовольно морщится:

— Не хотелось бы… А что сама остроухая говорит?

— Да нихрена она не говорит. Я вообще подозреваю, что Валли была единственным умным ребёнком в семье, потому и свалила из того курятника.

— Сам что думаешь?

— Думаю её придержать. С Хассо пока хватит и того, что мы прищемили хвост Валланду. Прямого конфликта с Эльфландом ни у него, ни у нас сейчас нет, но со временем нам, с ле Трайдом или без, придётся как-то урегулировать отношения с остроухими, и вот тут Юлиэль придётся очень даже к месту. Она ведь теперь единственная наследница Рестиэлей, а при определённых обстоятельствах и на трон сможет претендовать. Согласись, глупо было бы не использовать такой рычаг давления.