Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

— Одиночество… всегда настраивает на размышления… обычно грустные, — Мирра опустила глаза. — Но дело не в этом, совсем не в этом.

Она склонила голову набок, но уже несколько мгновений спустя, она расслабилась, напряжение прошло, и она продолжила обычную беседу.

— Мастер меча… Интересная работа.

— Это не просто работа, не ремесло, Мирра, это призвание, это смысл жизни. Мастер — это не просто красивое слово, в случае Гранда — это факт. Я не знаю никого равного ему мастерством.

Она мило улыбается, игриво посматривая на нашего гостя.

— Мастер окажет мне честь парой уроков? Мне еще многому нужно научиться.

Гранд улыбается и кивает.

— С удовольствием, только давай не сегодня. В темноте, у меня преимущество. А мне тоже хотелось бы посмотреть на что способна ученица моего лучшего ученика.

— Кален? Гранд — твой учитель? — она приподнимает тонкую бровь.

Я киваю. Действительно. Мастер меча — один из моих учителей, это под его присмотром, попав под его влияние, я махал мечом на тренировочном поле стирая руки в кровавые мозоли, стараясь уподобиться ему, я видел куда должен стремиться, видел, чего хочу достигнуть, но смог лишь приблизиться, не смог с ним сравниться. Я учился, я тренировался и даже считал, что смог добиться результатов, но я ошибался. Только понял я это много лет спустя, когда случай свел нас на поле брани, когда я стоял рядом с ним и понимал, что все мое умение, лишь слабый отблеск того мастерства, которым владеет он и мне никогда не стать таким, как он. Почему? Сложно ответить. Каждому дано свое, видимо. Я могу останавливать магов желанием воли, а он… он всю свою жизнь отдал совершенствованию боевых навыков. Он отдал этому свою жизнь, свою волю, посвятил этому всего себя. Я же не смог пойти так далеко, я лишь его ученик, который никогда не сможет сравниться с учителем.

Я посмотрел в пугающие глаза странника. Он смотрел на меня, кажется, понимая меня без слов.

Мирра опять напряглась, опять голубым огнем блеснули глаза. Опять во что-то всматривается в темноте, но за нож уже не хватается. Потом непонимающе встряхивает головой словно отгоняя какие-то видения или мысли. Гранд не замечает ее странного поведения.

— Итак, Кален, ты здесь из-за этой юной красотки. Судя по еще свежим шрамам, она попала в какие-то неприятности, и ты отправился ей на выручку. Но ты один, а в прошлый раз, на поле брани, с тобой была темноволосая воительница, кажется ее звали Карой, тогда мне показалось, что вы отлично ладите и ты нашел себе попутчицу подстать.

— Кара занята другими делами, слышал о Хранителях, Гранд?

— Да, доходили до меня такие вести. Хорошее дело затеяли люди, поговаривают, что обосновались они в какой-то деревушке в горах, недалеко от места где должен был состояться совет земель, присоединился бы к ним, но пока дорога лежит другую сторону. В такое время людям нужна надежда, а эти хранители, дают людям и надежду, и цель.

— Гранд, Хранители — это мы. Я, Энель и Карра — основали орден, точнее воссоздали его. Кара и Энель в лагере, а я вынужден был отправиться за нашей единственной надеждой, за той, которая может закрывать разломы, за той, в жилах, которой течет древняя кровь, за той… без которой орден перестанет существовать, за той, которая нас объединила, вопреки всему, за той, которая пожертвовала собой, чтобы спасти других, за той, которая даже в плену смогла вдохнуть надежду в людей…

Гранд молча смотрел на меня.

— Я понял, Кален. Я понял даже больше, чем ты хотел сказать…

— Ну, а ты, Гранд, — прервала нас Мирра. — Ты как оказался на этой пустынной дороге, что гонит тебя вперед?

— Очередное задание. Люди увидели что-то пугающее, завеса все тоньше, появляется все больше странных существ, для меня — это прибыль. Вот меня и наняли. Правда, ничего я так и не нашел. Обыватели… ничего не понимают. Но опасности больше нет. Так что я готов сопровождать вас к вашему лагерю. И стать одним из Хранителем, если вы сочтете меня достойным, конечно.

— Но ты, бежишь, — глаза Мирры пылали голубым огнем. — Бежишь от того, что не можешь изменить, бежишь от того, что внутри тебя. Обагряя себя кровью других существ, ты пытаешься очиститься, но это не тот путь, так ничего ты не добьешься, Одинокий волк.

«Останови его» — раздался в моей голове голос Раирнаила.

Я успел среагировать и встал между ним и девушкой. Его прыжок был слишком быстр, для обычного человека, но я не был человеком, я Видел его порыв за секунду до того, как раздался голос духа в моей голове, за несколько мгновений до того, как он сам его осознал, и даже сам я не мог понять, ка мне это удалось увидеть, раньше за мной такого не водилось…

— Успокойся, Гранд. Не трогай ее сейчас. С ней такое бывает. Это не она говорит. Сейчас она без сознания. Она…

Я склонился над девушкой. Она бормотала что-то на древнем языке. Сквозь закрытые века пробивался голубой огонь. Я взял ее за плечи и опустил на землю возле костра. Гранд внимательно наблюдал за каждым моим движением.

— Что с ней не так, Кален? Я видал много чудесного на своем веку, но она… я не могу понять, что она такое. Она не…

— Она необычная, Гранд, — я убрал выбившуюся у нее прядь волос, заложив за ее острое ушко. — Как только ее не называли. Для одних — она глас и перст, для других — наследница древних, для третьих — она надежда мира, для четвертых — отступница и преступница, но для меня, Гранд, она та, ради которой я открываю глаза, та, ради которой я отказался от обата, от своего призвания, для меня — она единственная…

— Ты отказался от обата? Ты решился на это?

— Да, Гранд, решился, ради нее. Ради того, чтобы быть с ней.

— Больно?

— Не так больно, Гранд, как было, когда я нашел ее в тех казематах, с теми чувствами ничего не сравнится, все мои муки, все мои воспоминания, переживания — лишь жалкое подобие той боли, которую я испытал, увидев ее в той камере. Но ей не нужно знать об этом. — Я укрываю все еще бормочущую девушку теплым плащом. — Больно и тяжело, но я смогу это пережить. Будь осторожен с ней, она обладает удивительным даром и не одним, она умеет влиять на людей, умеет им передавать свои эмоции, она…

Добродушная улыбка коснулась губ моего собеседника, что было большой редкостью.

— Я уже понял, что ты влюблен, друг мой. Прости за мои неосторожные слова, про Кару, я не сразу разобрал твои чувства к этой девушке, ты хорошо их скрываешь. Я рад за тебя, друг мой, ты один из немногих людей, которые воистину достойны такого светлого и доброго взаимного чувства.

— Ну, а ты, Гранд. Как твои дела? Ты смог наконец определиться? На сколько я помню, обе соблазнительные чародейки отвечали тебе взаимностью, и ты был рад такому положению вещей.