Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

Идут минуты, может часы, решаю вести счет, чтобы хоть немного ориентироваться… сбиваюсь после того как по два-три десятка раз загнула пальцы досчитав каждый раз до сотни… Засыпаю.

Ничего не меняется. Можно даже не открывать глаза. Все то же безмолвие. Жалко, что у меня все оружие отобрали, даже ножики метательные. Кому теперь достанется мой катар? Надеюсь, они такого не видели и кто-нибудь умрет, пока они разберутся что к чему… Злорадно улыбаюсь, пересохшие губы трескаются. Облизываю камни… уже не так гадко… влага важнее для организма, чем мои предпочтения… А кому достанутся мои «близнецы»? Отличные парные кинжалы, я их даже обновить толком не успела. Эх, жалость-то. Интересно, а наши вещи, что в комнатах остались они куда денут? А зачем мне это знать? Не все ли равно… Представляю, приходит наша освободительная армия, испепеляет город, и в руинах постоялого двора Кален находит дурацкое платье… Вот уж распереживается, бедненький. Кажется, я начинаю сходить с ума. Опять сижу, считаю. Опять сбиваюсь и засыпаю. Вижу сны из прошлого далекого многовекового.

Да сколько ж можно??? Капли с камней — уже даже приятные… кажется, я уже тут всю стенку вылизала… хи-хи-хи… точно… прощай рассудок. На границе моего восприятия что-то происходит. Лениво открываю глаза, зная, что скорее всего это мне кажется. Ага, точно… кажется, я тут уже, видимо совсем умом тронулась, кажется, что кто-то идет. Ага, точно… кому это может прийти в голову, сюда идти??? Закрываю глаза, не даю своему безумию брать верх. Слышу голоса под дверью.

— Сколько она там уже?

— Сегодня третий день.

— И как?

— Ни звука, милорд. Обычно пленники начинают буянить уже через день, разговаривать сами с собой, звать кого-нибудь, требовать их выпустить, а от этой ни звука. Может она уже того? Померла там? Вы ее ефесом-то сильно приложили, может, и вышибли дух? Что там ей надо? Она ж девка, да еще мелкая совсем.

Уже интересно, значит — это просто пытка такая. Три дня. Значит я выиграла себе, и возможной подмоге, три дня. Вот оно что. Не ожидали? От мелкой девки-то? Прислушиваюсь дальше. Может, еще что узнаю.

— Нет, когда приковывали проверили, с ней все было нормально. Говоришь, ни звука? Что даже не пела?

— Нет, милорд, ни звука, даже цепь не звякала.

— Открывай.

Понимаю, что надо их добить своей стойкостью. Тихонько, придерживаясь за стену, встаю, вы не увидите меня на коленях, даже если я прикована, встречу я вас стоя. Ноги подкашиваются, голова кружится, но я нахожу точку равновесия и остаюсь в ней, заставляю себя открыть глаза, знаю, сейчас ударит свет, но я все равно буду смотреть прямо на вас.

Дверь открывается. В глаза бьет яркий магический свет. Уничтожаю внутри себя порыв закрыть глаза ладонью. Просто щурюсь, восстанавливая зрение.

В дверном проеме стоит мужчина. Стоит и смотрит на меня. Я тоже стою и смотрю на него.

Внезапно он начинает смеяться.

— Не ожидал. Удивила. Даже встала, чтобы меня приветствовать, даже глаза не спрятала. А ты стойкая мне такие нравятся. Плохо, что убивать тебя нельзя, самое жестокое к тебе приказано не применять. Но это я тебе по большому секрету говорю. А было бы интересно посмотреть, как ты выдержишь поджаривание на решетке или колесование, или железная дева… Но… приказ есть приказ… но ты не думай, что если я не могу тебя убить, то мои пытки не причинят тебе боли… еще как причинят… а на случай если я заиграюсь… есть маги, которые смогут тебя вытащить из спасительных для тебя объятий смерти. Ну, а теперь, пока ты еще одета, обещанная тебе встреча с Мойрой, это мой подарок, нужно же тебе дать понять, что ты сюда попалась совершенно напрасно. Ваши маги такие мягкотелые, они, видишь ли, целиком и полностью подчиняются теперь нам — имперцам. Наивные, они хотят устроить здесь подобие империи, слабаки. Они просто станут тем орудием, с помощью которого, империя покорит все ваши земли, Империя будет везде. Так что…

Он подходит ко мне и снимает цепь с моей ноги. Но вместо этого надевает на меня ошейник с цепью.

— Теперь ты моя собачка, — он стоит прямо передо мной, наклоняется прямо к моему уху и шепчет. — А ты аппетитная, как только твои бессмысленные переговоры закончатся, я тебя раздену, для начала, я же должен знать с каким материалом мне придется работать, а если ты мне понравишься я тебя даже попользую чуток… перед началом… ты знаешь, я, когда с бабой побалуюсь, у меня настроение хорошее… даже пытать не так хочется… но только если она себя хорошо ведет и все делает, что приказано… понимаешь?

Он гадко смеется, глядя мне в лицо. Сжимаю кулаки и неожиданно даже для себя бью его коленом, стараясь попасть в пах. Попадаю. Он прекращает смеяться и бьет меня наотмашь по лицу. Я бы конечно упала, но он держит меня за цепь, повисаю в воздухе, начинаю задыхаться.

— Ах, ты… тварь беспородная…

Он бьет меня по лицу еще раз, потом хватает за ворот и впечатывает в стену…

Сколько времени опять прошло??? Открываю глаза. Свет в камере уже не так бьет по глазам. Дверь камеры открыта, на пороге стоит стул, на нем сидит смуглый мужчина, тот самый, которому я в пах попала…

— Очнулась, псина. Это только начало, я тебе обещаю, ты еще будешь скулить и молить, чтобы я тебя поимел…

Он резко натягивает цепь, я не успеваю среагировать и падаю. Он подтягивает меня к себе, наматывая цепь на кулак. Когда мое лицо приближается к его кулаку, он бьет меня еще раз.

— Нравится? Нет? А после окончания твоих переговоров всегда будет только так. Привыкай!

Я не чувствую лица, глаз заплывает, из носа и уха идет кровь. Он встает. Красная пелена ярости застилает глаза, вновь накатывает древняя эльфийская гордыня, теперь очень к месту, будто все мои предки пришли меня поддерживать, они поднимают меня на ноги, говорят, что я должна быть гордой, что я должна идти сама, хвалят за оказанное сопротивление, я точно схожу с ума. Но я не позволю меня тащить. Двигать ногами больно, но я пойду сама. Больше он ничего мне не говорит. Ведет меня длинными запутанными переходами, сначала пытаюсь считать шаги, запоминать повороты, потом понимаю, что это бессмысленно. Просто иду за ним, стараясь не отставать. Бесчисленное множество поворотов, лестниц и переходов, приводит нас в тронный зал.

— Обещанная аудиенция, — он открывает высокую дверь с красивым рисунком.

Он втаскивает меня на середину огромного зала. На троне сидит Имперец из властвующих магов, волосы черные длинные, аккуратно собраны золотым обручем на голове. Мускулистый, как все имперцы, высокий, глаза узкие почти черные. Рядом с троном стоит молодой мужчина, очень похожий на того, что сидит на троне, то ли брат, то ли сын.

— Итак, это и есть предмет наших поисков? — мужчина с трона смотрит на меня. — Не впечатляет, совсем. А ты что скажешь, мастер?