Эдуард Шифман - Путь Эрто

Тем не менее к осени подростки уже многое умели: заживляли раны, останавливали кровь, снимали боль.

Голос Эн вернул меня от воспоминаний к настоящему.

— Расскажи, Нея, как ты познакомилась с Туорго, — попросила Эн.

Она уже хорошо говорила на древнем языке Межгорья. Ее голос, хрипловатый, с легким присвистом на шипящих, действовал успокаивающе. В нем была какая-то сила. Даже Хью, который был много старше по возрасту, умолкал, когда Эн начинала говорить. «Что еще может волновать девочку-подростка, кроме романтических рассказов о любви», — усмехнулся я про себя.

Но Нея всегда очень серьезно относилась к общению с кошачьими. Она хорошо чувствовала их характер и все свои рассказы о нашей жизни приправляла изрядной порцией морали. Вот и теперь она задумалась, прежде чем начать свой рассказ, потом улыбнулась и начала.

— Знаешь, получилось очень смешно. Я победила его в соревновании по управлению драконами. Видела бы ты, как он надулся! — вдруг рассмеялась она.

— Ничего я не надулся, — немного горячась, ответил я.

— Надулся, надулся, — рассмеялась Нея. — Эти парни всегда считают себя самыми сильными и самыми ловкими. И если девушка окажется в чем-то лучше их, они так переживают и пыжатся, словно лягушку проглотили.

Эн рассмеялась и украдкой взглянула на Пана. Тот сидел на почтительном расстоянии, но я заметил, как они переглянулись. Я не стал спорить, давая Нее возможность строить рассказ, как ей хотелось. Она заботливо берегла дружбу, которая возникла между ней и Эн. Подтрунивать над парнями было частью ритуала в их девичьем обществе.

— Он ведь считал себя лучшим пилотом. А тут явилась какая-то рыжая, конопатая девчонка с фермы и взяла первый приз. Вот надевает он мне на голову красный кленовый венок — это главная награда соревнования, а у самого лицо красное, что тот венок. А он же высокий, выше меня на целую голову. Я посмотрела на него снизу и так мне его жалко стало!

Вот я ему и говорю: «Что это у тебя, Туорго, на куртке, грязь какая-то прилипла». Он опустил голову, чтобы посмотреть, что там у него прилипло, а я его за нос и схватила. И говорю при этом, как у нас принято в таких случаях: «Тот, кто задается, — без носа остается». Это такая детская забава. Очень даже полезная. Если кто-то пыжится, он всегда на такую уловку попадется. Потому что слишком много думает о себе.

А он как давай хохотать! Аж пополам сложился. И я поняла, что никакой он не задавака, просто ему немного обидно было проиграть.

Потом мы танцевали. Но он не столько танцевал, сколько по ногам мне топтался и все про свои машины рассказывал. И я поняла, какой он хороший, и как ему без меня будет трудно. А утром, когда мы расстались, Туорго подарил мне вот это колечко с бирюзовым камушком. У него такое же. И мы можем видеть друг друга с помощью этих колечек, какое бы расстояние нас ни разделяло.

Тут я и сам вспомнил тот день: и правда, Нея меня тогда за нос ухватила. И рассмеялся. А Нея посмотрела на меня и улыбнулась. И я ей улыбнулся. И мы все сидели и улыбались.

И тут Нея неожиданно сняла с пальца свое бирюзовое колечко, продела в него кожаный ремешок и повязала на левую лапу Эн. Она посмотрела на меня. Я понял, чего она ждет, и тоже привязал колечко к лапе Пана. Он любил Эн. И она любила его. Впереди у них было шесть долгих лет борьбы за право быть вместе. Нея относилась к этим драконам, как к детям, и никогда не ошибалась в своих предчувствиях. Может быть, когда-нибудь эти амулеты помогут им.

Мы еще немного посидели и легли спать.

А утром нас разбудил свист, и мы поняли, что стая вернулась. Что тут началось! Все кинулись к выходу. Только Пан сидел и терпеливо ждал, когда Эн вылетит, чтобы не задеть ее и не нарушить табу. Он вообще был хорошим парнем. Очень сильным и ответственным. Я знал, что он чувствует. Он не был в стае несколько месяцев. Ему придется снова отвоевывать свое место. Подростки будут задирать его, чтобы померяться силой — обычная история у кошачьих. Каждый занимает то место, которое соответствует силе характера. Точку в этой борьбе поставит какое-нибудь серьезное испытание, в котором Пан докажет свое превосходство.

Я вышел из пещеры последним и вслед за Неей поднялся на плато. В свете восходящего солнца мы увидели, как, закрывая небо, вокруг камня вращается гигантская воронка стаи.

Хью с подростками полетели к родным, а мы с Неей направились к вожаку. К нашему удивлению, несколько крупных драконов преградили нам дорогу. Нея за лето хорошо овладела языком кошачьих. Она вежливо заговорила с драконами, но те ответили ей довольно резко. Из их ответа следовало, что к вожаку нас не пустят.

У меня стало тревожно на душе. Что-то произошло. Неопределенность таила в себе угрозу. Мы не стали настаивать. Я поискал глазами Эн, Пана и Хью и увидел, что они летают над камнем вождя, но почему-то не садятся. Повернувшись к Нее, я увидел, что она тоже внимательно наблюдает за ними, пытаясь понять, что происходит.

— Нельзя! — прошипел один из драконов, преградивших путь.

— Что происходит? — попыталась разговорить его Нея. — Мы хотим приветствовать вождя.

— Нельзя! — повторил другой, более крупный дракон. По его поведению было видно, что он главный в этой группе.

Мы немного отошли и остановились. Через некоторое время Хью отделился от подростков и полетел в сторону, а Пан направился к нам, и мы получили первые известия.

— С отцом Эн что-то случилось. На камне сидит ее дядя. Свита не позволяет Эн спуститься. Хью полетел к родным узнать, в чем дело, а нам поручил лететь к вам. Но Эн отказывается. Она хочет знать, что с ее отцом.

Пан рвался вернуться к подруге, но Нея его удержала.

— Подожди, дружок. Нам лучше держаться вместе. Надо придумать, как позвать Эн, — задумчиво проговорила она.

— Пану запрещено общение с Эн, — заметил я, — если в стае увидят, что он приблизился к ней, это истолкуют как нарушение табу.

— Я помню об этом, — ответила Нея. — Нам не помешает немного магии.

Она села на колени перед Паном и повернула к себе бирюзовое кольцо на лапе дракона. Я расположился рядом. Мы увидели изображение, которое передавал камень с кольца Эн. Посреди серого ковра стаи на возвышении сидел крупный кошачий дракон. Это и был, видимо, брат отца Эн. Вокруг него расположилась свита. Все они подняли головы. Казалось, что они смотрят прямо на нас.

Нея произнесла короткое заклинание. В ее ладони возник и ярко загорелся небольшой шар. Свет от него передался к камню Эн, и на ее лапе вспыхнул огонек. Она поправила свое кольцо. Изображение свиты ушло в сторону. Стало видно оскаленную пасть и глаза Эн. В них были страх и ярость. Нея поманила ее, но та отчаянно замотала головой. Нея прижала руки к груди, демонстрируя силу своих чувств, но Эн не отреагировала.