Анна Замосковная - Жена из другого мира [litres]

Задумавшись, Лавентин осторожно кивнул:

– Да.

На меня накатили воспоминания о пережитом ужасе, ощущении безумия, отчаянии, попытке убежать вместе с домом, падении…

– У меня нет привычки распускать руки, но можно я тебя ударю?

Помедлив, Лавентин улыбнулся и подставил щеку:

– Да, конечно.

Он что, думал, я жалкой пощечиной ограничусь?

Удара Лавентин ждал с таким беззащитно-наивным выражением лица и чуть ли не с радостью, что вспыхнувший гнев угас. Я покачала головой:

– Лучше домой меня отправь быстрее.

– Да, конечно… – Лавентин замялся. – А ты, пожалуйста, отстрой мой дом. Когда попадешь в свой мир, связь прервется и дом останется в том состоянии, в каком был на момент твоего ухода.

– Мне надо просто представить, каким он должен быть, и он таким станет?

– Если это физически возможно – да. У него есть определенный объем, и наращивать дополнительный сложно и долго. Также есть ограничения по распределению веса и прочего. У нас будущие жены глав изучают архитектуру и свойства материалов.

– Я ничего подобного не изучала, так что придется обойтись жилищем скромнее предыдущего.

Он легко улыбнулся.

– Ничего страшного, мне нужны лишь лаборатория, библиотека и спальня. Можно еще столовую. И ванную с отхожим местом. О, прости, – Лавентин потер лоб, – о нем, кажется, нельзя говорить при длорках.

– При мне можно, – усмехнулась. Запросы у него скромные. Безумный ученый, что с него взять. Будет ему суровый минимализм. – Где можно перекусить?

Лавентин почесал в затылке.

– Теоретически там, дальше по коридору, если убрать стену, должна быть кладовка с продуктами и винный погреб. Винный погреб можешь уничтожить.

– У тебя там, наверное, вина многолетней выдержки.

– Да.

– Отчего такие разрушительные пожелания?

– Идея призвать жену из другого мира пришла на нетрезвую голову.

Так вот где собака зарыта!

– Уничтожу, – с чувством пообещала я.

– Доставлю тебя домой, – с еще большим воодушевлением пообещал Лавентин.

Ну вот и договорились: я ему – дом, а он мне – билет домой.

– Можно это снять? – Лавентин указал на купол над столом. – Я не смог его разбить.

– Подумаю над этим.

В серо-зеленых глазах засветилась надежда.

Так, разборки с псевдомужем закончились. Пора заняться молчаливой спутницей. Я повернулась к сидевшей рядом девочке.

Ее полный тоски взгляд говорил об одном: она поняла разговор, сообразила, что я собираюсь уйти навсегда. Ее руки подрагивали.

– Не бойся, – потрепала ее по светлой макушке. – Назад на улицу ты не попадешь. Тебя как зовут?

Она улыбнулась, но не ответила.

– Меня зовут Саша, а тебя?

Девочка беззвучно пошевелила губами.

– Не можешь говорить? – от волнения голос у меня сел.

Она развела руками.

– А писать умеешь?

Она покачала головой.

Оглянулась на Лавентина. Он стоял над древними листами и задумчиво их разглядывал.

– Ладно, – взяла девочку за руку. – Сейчас мы пойдем искать еду. Я буду перечислять имена, а ты подергаешь меня, если какое-нибудь понравится, и я стану называть тебя так. Согласна?

Улыбаясь, девочка кивнула.

«Я обещал, я же обещал ей сделать все как можно быстрее», – повторял про себя, кусая губу, стараясь не смотреть в сторону, а вникать в древние документы и разбираться в проблеме с перемещением. Но спиной, и печенкой, и носом чуял, как прозрачный купол раскрывается.

Ну и, конечно, видел образующуюся щель.

Резкий запах стазис-раствора и сладкий запах консерванта смешивались, щекотали ноздри, призывая бросить все и проверить коллекцию.

Но пощелкивания и стоны дома напоминали, что в любую секунду может что-нибудь случиться, и я не досчитаюсь еще эмбрионов. Проблему перемещения надо решать скорей.

Еще и идея монографии об эффективном обращении с женой маячила на задворках сознания. В министре погибал ученый, ведь только истинный ученый мог так неординарно взглянуть на привычную проблему.

На полу рядом со стопкой законсервированных листов вспучилась полусфера, раскрылась цветком, обнажая тарелку с копченым мясом, хлебом и ломтиками засахаренных фруктов.

В животе заурчало, желудок резанул спазм. Опять не заметил, как проголодался.

– Можно сделать перерыв.

Положив мясо на куски хлеба, я развернулся к столу. Эмбрионы застыли в цветных растворах, позволявших хорошо разглядеть зачатки лапок и хвостов, маленьких тел. Это успокаивало. В голову коварно проникали планы по восстановлению коллекции…

Дома, наконец-то дома! Я сидела на родном диване, смотрела на любимую стенку с телевизором посередине и пачками дисков на боковых полках.

И на коленях – пульт.

Усталость сковывала тело, двигаться не могла, но и спать тоже не хотелось. А рука буквально тянулась включить телевизор.

Лениво ткнула кнопку.

– Приветствуем вас в нашем магазине на диване, – бодро возвестил женский голос. – Только сегодня, только сейчас вашему вниманию предлагается лот две тысячи сорок восемь: длор Лавентин Бабонтийский.

На экране возник Лавентин – прилизанный, в строгом костюме.

– Прямой потомок основателей рода, – бодро вещал голос. – Высокий уровень интеллекта. Богатая фантазия. Отличная физическая форма.

С Лавентина слетела одежда, под ней оказалось поджарое, довольно мускулистое тело. Улыбнувшись, Лавентин продемонстрировал бицепс.

– Двадцать три года. Вынослив. Обладает выдающимся мужским достоинством.

С мускулистого тела слетели трусы. Достоинство продемонстрировали крупным планом рядом с линейкой.

Согласна, выдающееся.

Камера снова отдалилась, показывая фигуру целиком. С прилизанными волосами и без одежды (кроме вернувшихся трусов) Лавентин выглядел стриптизером-соблазнителем.

– Самый молодой в истории член Имперского научного собрания Алверии. Вхож ко двору. Владеет коллекцией эмбрионов редких и вымерших животных, золотыми и серебряными рудниками в Черундии, семью процентами акций Имперской железнодорожной компании, соляными приисками на севере Алверии и пастбищами на юге. Много читает.

Почти обнаженное тело показывали то целиком, то частями. Даже пресс помелькал, хотя кубики там разглядел бы только оптимист.

– Характер легкий, ненавязчивый. В супружеской жизни авторитетом давить не станет. Закажи сейчас – и этот жеребец покажет себя в постели. Владелицам брачных браслетов рода Бабонтийских предоставляется существенная скидка. Достаточно ответить – да.

Лавентин на экране, пошло облизнув губы, подмигнул.

– Нет, не надо.

Ткнула кнопку переключения канала, но реклама запустилась вновь:

– Только сегодня, только сейчас вашему вниманию лот две тысячи сорок восемь: длор Лавентин Бабонтийский…