Натали Р. - Черный круг. Бессмертные Тьмы

Бессмертный сидел на скальном выступе над обрывом, внизу живописно плескалась речка, извиваясь змеей меж узких берегов.

Вчера еще никакой речки здесь не было. Впрочем, Вита до сих пор сомневалась, есть ли в Хешширамане «здесь» и «вчера».

— Как спалось? — спросил он, не оборачиваясь, почувствовав ее присутствие.

— Отвратительно, — сказала Вита.

Хешшкор повернулся к ней, удивленно уставился на ее одеяние.

— Что с тобой, детка?

— Хешшкор, — проговорила Вита, садясь рядом с любовником, — я пришла попрощаться.

Близость любимого, тепло его крепкого тела поколебали ее. Легко сказать: «Прощай, я ухожу», когда любовь кончилась или вовсе не была таковой. Гораздо сложнее, если сердце кричит: «Останься, забудь обо всем, люби его!», а разум останавливает: «Пропадешь».

— Нет! — вырвалось у Хешшкора.

Вита грустно накрыла его ладонь своей:

— Извини, милый. Не обижайся, если можешь. Мне и самой не хотелось бы с тобой расставаться. Я и сейчас повторю то же, что говорила тогда: ты — тот, кто мне нужен. Но…

— Куда ты пойдешь? — печально проговорил Хешшкор. — В земной мир, полный грязи и опасностей?

— Это мой мир. — Вита улыбнулась одними уголками губ. — Твой Хешшираман — просто чудо, лучшего не пожелаешь… на время отпуска. Но я не могу провести всю жизнь в этом раю. Сколько я живу здесь? Я уже не та, что прежде. Я теряю себя.

— Можно все изменить, — предложил Хешшкор. — Только скажи что. Я знаю, ты не выносишь роз. Так давай уберем их!

Вита покачала головой:

— Хешшкор, ты хоть понимаешь, о чем я? Мы слишком разные, дорогой. Нас тянет друг к другу, как плюс и минус. Но что происходит, когда они соединяются? — Она посмотрела ему в глаза. — Они исчезают. Были — и нету. Возможно, ты не заметил: ты слишком привык к тому, что мир стремительно меняется, а ты остаешься прежним. Но ты изменился, как и я. Нет, я должна уйти. Иначе… ты сгоришь, а я растворюсь.

— Может быть, еще немного повременишь? — почти умоляюще проговорил Хешшкор.

— Нет! — Вита мотнула головой, и движение отозвалось болью в сердце. — Не могу. Видимо, бессмертные устроены иначе. Вы годами, веками можете предаваться размышлениям и развлечениям в своих мирах, а когда наскучит или приспичит, обратить взор на наш мир, грязный и опасный, свершить поступки, которые назовут божьими деяниями, — и обратно. А для нас неестественно сидеть под яблоней и смотреть со стороны, как время проходит мимо. Наши мускулы ветшают, глаза теряют зоркость, мысли расползаются, душа сохнет… Наверное, наш несовершенный мир дан нам, чтобы мы не расслаблялись. — Вита улыбнулась. — Чтобы не ржавели.

Хешшкор помолчал, сгорбился.

— Как же я без тебя?

— Ты прекрасно жил без меня многие тысячи лет, — напомнила Вита.

— Чего стоит моя прошлая жизнь, — горько усмехнулся бессмертный, — если ее перевернул всего один день?

…Белесое небо плакало противным предосенним дождем, ветер гнал по лужам опавшие листья. Панельные дома казались еще более серыми и грязными, чем обычно. Улица была пустынна, и никто из немногочисленных прохожих не заметил внезапного появления коротко стриженной молодой блондинки в спортивных брюках и куртке и красивого высокого брюнета, одетого, как рок-звезда. А если и обратили внимание на колоритную пару, то наверняка подумали, что они просто только что вышли из-за угла дома.

— Ты не передумаешь? — спросил Хешшкор, и надежда почти не слышалась в его голосе.

— Нет, — мягко ответила Вита. — Мы ведь все уже решили. Скоро осень, меня ждет работа. А тебя…

— Бесконечные тоскливые годы, — продолжил бессмертный и криво улыбнулся. — Кажется, я начинаю завидовать смертным.

— Не кисни, — подбодрила любовника девушка. — О прошлом надо не тосковать, а вспоминать все лучшее и снова радоваться. Знаешь что? Давай сфотографируемся на память.

Хешшкор почему-то смутился, но девушка, не давая ему вставить слово, увлекла его к кабине моментальной фотографии. Они отсутствовали с минуту; девушка вышла первой, засовывая карточку в сумку, мужчина — за ней. Он хотел что-то сказать, но промолчал.

Вита резко остановилась и обернулась.

— Пусть мы и расстаемся, но знай: я люблю тебя, Хешшкор.

— Если бы ты стала моей посвященной, — пробормотал бессмертный, глядя вниз, — то могла бы вызывать меня, когда только захочешь.

Вита посмотрела на мужчину с упреком:

— Ты ведь знаешь, что я отвечу.

— Знаю, — кивнул он. — Прощай, Виталия, Которая-Гуляет-Сама-по-Себе. Береги себя.

Хешшкор прижал ее к груди, и они целовались долго-долго на зависть сумрачным невыспавшимся людям, наблюдающим за ними с автобусной остановки. Потом бессмертный зашел в подворотню, чтобы больше не вернуться.

По лицу Виты стекала вода: то ли дождь, то ли слезы, но она ни о чем не жалела. Ни о том, что прихотливая судьба свела их вместе, ни о том, что развела. Грусть — это всего лишь настоящее, оно мелькнет и станет прошлым. Воспоминание об этой грусти растворится в светлой памяти о счастье. Что бы ни было впереди, жизнь прожита не зря, и память всегда останется с ней. Вита полезла за фотокарточкой, на которой уже должно было проявиться изображение.

На карточке была одна фигура. Одна, а не две. Перед объективом стояла только женщина с отчаянным и решительным видом — не по центру, а чуть с краю, так что справа оставалось пустое место.

Вита вдруг остро почувствовала пустоту за правым плечом и подумала: «А может, это был красивый сон? Что ж, пусть так. Все равно. Никто не отнимет у меня эту любовь — какая разница, была она во сне или наяву?»

Буйный грозовой ветер ворвался в узкое окно каменной башни, смел толстый слой пыли с фолиантов, беспорядочно лежащих на столе, взвихрил пожелтевшие от времени страницы с рваными краями. Немира вбежала, путаясь в длинной накидке, с усилием захлопнула ставни. Взгляд ее упал на разоренный стол.

Ветер открыл колдовскую книгу на разделе предсказаний будущего. Здесь можно было прочесть о глобальных событиях, которые с большой вероятностью должны произойти в ближайшем будущем: катастрофах, рождении звезд, гибели цивилизаций… Волшебные книги, особенно древние, отличались сложным характером: их содержание никогда не оставалось неизменным, даже если читать подряд, страница за страницей. Иногда в книгах непонятным образом появлялись неизвестные тексты — такие, например, как этот.

Немира, откинув рукой со лба длинные прямые волосы, опустилась в кресло и внимательно посмотрела на книгу. То, что этот практически недоступный раздел открылся сам собой, именно перед ней и именно в данный момент, едва ли было совпадением.

Вот оно!

«В грядущем году, — записи в книгах магов всегда приурочивались к настоящему времени, и вряд ли кто мог объяснить, как это получается, — в конце зимы родится бог Черного Круга, имя коего будет прославлено в веках».