Галина Гончарова - Зеркало войны [СИ]

Выживете – тогда и выясняйте отношения. А сейчас-то чего?

Кал-ран Мурсун тоже держал совет. И у него были намного менее утешительные новости.

Против тридцати убитых у противника (о чем кал-ран не знал), он потерял почти четыреста человек убитыми и почти столько же ранеными. Жуткая цифра?

Вовсе нет.

Не стоит забывать, что арбалетчики Рангора старались выбить коней, а на скорости, да когда позади еще мчатся другие…

Кого-то настиг арбалетный болт.

Кого-то – конские копыта.

Нападая, по привычке, толпой, степняки принесли себе больше вреда, чем это мог бы сделать Рид со всем своим отрядом.

Погиб кан-ар Савещ, два кан-гара, а простых чикан и дакан – кто их там считал? Пффф… навоз конский!

И все равно, каган за такое по головке не погладит.

Выход один – победить. Вот и слушал Мурсун сейчас доклад кан-гара разведчиков.

– Мой кал-ран, аллодийцы остановились на холме, неподалеку от реки.

Мурсун задумался.

– Ночью мы их атаковать не сможем. Разве что обстреливать… распорядись, Шурвех…

Кан-гар Шурвех приложил кулак к сердцу, в знак повиновения. Обстреливать?

Как скажете, кал-ран. И не будет Шурвех напоминать о том, что ночь, холм… зажигалками постреляем. Пусть враги покоя не знают….

– Что значит – неподалеку от реки?

– Не на берегу, но рядом. Может быть, один полет стрелы, полтора… – задумался кан-гар.

– Переправь людей на другой берег. Лишим их воды, – ухмыльнулся Мурсун.

Много ли без воды навоюешь? Когда раненые, когда жара и пить хочется…

Остальные приказы были просты.

Позаботиться о раненых, похоронить мертвых… хоть как-то. На рассвете – штурм вражеского лагеря.

Рида ждала беспокойная ночь и бурное утро.

Матильда Домашкина

И ночь, и утро у девушек выдались спокойными. Ровно до прибытия на работу Антона Владимировича Великолепного.

Мужчина был чернее ночи. Он опоздал на два часа и выглядел злым, как черт.

Дверь в приемную он тоже закрыть не потрудился. Зато кулаком по столу Матильды треснул, Малена едва успела перехватить управление, прежде, чем подруга рявкнула на полконторы, какого черта тут происходит.

А собственно, и правда?

Какого шервуля?

Но озвучить свой вопрос девушка не успела. Антон высказался сам.

– Зараза ты! Бессовестная! Я по твоей милости полночи в отделении проторчал!

Малена открыла рот.

Закрыла его, понимая, что ничего умного не произнесет.

И вопросительно посмотрела на шефа, сделав невинные глазки. Почти Беськины. Мол, виновата ли я? Может, и виновата, но хоть в чем? А может, это и не я виновата?

Подействовало плохо.

– Ты что вчера Лерке наплела?

Малена принялась вспоминать их разговор.

Да ничего такого не было, про Давида разговаривали… интересно, она что – попыталась взять мужчину штурмом? Влезла по веревке в окно к Давиду и хотела изнасиловать? А мужчина сопротивляться начал?

Вслух эту версию девушка, понятно, не озвучила.

– Мы разговаривали о мужчинах. Простите, это личное.

– Только о мужчинах? – прищурился Антон.

– Д-да… вроде бы.

– А о зеркалах?

Малена вторично открыла рот. И так же вторично его закрыла, лихорадочно припоминая, что она там несла.

Про Папюса, семь лет несчастий и ночь на кладбище.

Причем ритуал, будем честны, она мгновенно скомпилировала из обрывков оккультных знаний, которые нашлись в голове Матильды. Бабушка Майя в свое время прочитала аж целых пять или шесть книжек по этой теме, покачала головой и подсунула внучке. Со строгим наказом – не участвовать в лохотронах. Вот, как услышишь нечто подобное, так и шли товарища лесом. Или полем…

Матильда честно прочитала, поинтересовалась, нет ли там крупиц правды и получила честный ответ. В каждой книжке по крупице, собрать на кастрюльку – жизни не хватит, а значит, и заниматься этим не стоит. И верить отдельным подозрительным личностям – тоже.

Так что сочинить историю ей ничего не стоило. Но…

– Она – поверила?!

И лицо у девушки было таким изумленным, что Антон только рукой махнул – и уселся на край стола. Нагло, так, что у Малены перед носом оказалось крепкое бедро, обтянутое синими джинсами. И не только бедро…

Малена мужественно постаралась не покраснеть… Получилось плохо.

– Зато сразу ясно – человеку есть, что подчеркивать, – «подбодрила» ее Матильда.

– А обязательно это делать на моем столе? – взвилась Малена. Правда, исключительно для сестренки.

– Подчеркивать?

– Сидеть!

– А что такого? – удивилась Матильда, которая и сама была грешна.

– Я на нем работаю…

– Не страшно. Я думаю, он попу моет. И джинсы стирает. На крайняк – протрем с хлоркой.

И что тут ответишь?

– Зараза ты, Тильда.

– А ты смотри на экземпляр. Изучай сравнительную анатомию…

– Тьфу!

Про смущение как-то забылось.

– Поверила? – рявкнул Антон, отвлекая девушку от разговора с умным человеком. – Она поперлась на кладбище!

– Эээээ…

– Там ее и отловили. Решили, что хулиганье, потом хотели переправить в психушку…

По мнению Матильды – и надо бы. Но вечно эти люди не доводят до конца хорошие начинания.

– И…

– Позвонили мне. Лерка добилась звонка…

А почему не родителям? Вот этого Малена не понимала.

– А что тут непонятного? Антон берет оплату натурой, – влезла Матильда. – Вот и позвонила, чтобы ее благородно спасли.

– Думаешь, Лера решила, что это дешевле обойдется?

– Думаю, она об этом мечтала.

– Вы ее спасли?

Антон посмотрел таким взглядом, что Малене даже стало его жалко.

– Спасссссс…. – Шипел шеф так, что кипящие чайники мигом бы его приняли в почетные члены сообщества. – Ссссплю я, в три часа ночи, тут звонок, и меня приглашают в отделение милиции, малым не на другом конце города. Пока сообразил, что от меня нужно, пока доехал, пока разобрался…

М-да.

Убила бы.

За такое Матильда точно убила бы, с особым цинизмом. И Малена не стала бы возражать.

– Эта дура мне обошлась в десятку. Кстати говоря.

Малена посмотрела с удивлением.

– Взятки давал, – пояснила Матильда.

– Переплатил. Явно.

– Может, ее из твоей зарплаты вычесть?

Малена вздохнула. Надо было обороняться.

– Почему не из Лериной?

– Ты ее надоумила…

– Разбить зеркало и поехать, закапывать его на кладбище?

Антон замялся.

Признаваться, что подслушивал, было как-то неприятно. Но и оставить такое без наказания?

Ну, знаете ли…

– Она сказала, что ты ее научила ритуалу.

– А если я завтра скажу, что прыжок с крыши девятиэтажки способствует росту ногтей? – Малена интересовалась не слишком активно, но…

Антон вздохнул и словно бы сдулся. Действительно, у нас не запрещено говорить, писать и читать любую ахинею. И верить в нее – тоже. Но зачем же в жизнь-то претворять?