Галина Гончарова - Зеркало войны [СИ]

- Жестоко.

- Главное, чтобы доходчиво. Себе не пригодится, Силанте покажет. Мол, я за порог, а ты их на попу. И до возвращения меня – годика полтора, так в них и ходишь.

- И ведь находились идиоты…

Матильда фыркнула.

- Ага. Ясно же, что бабу, которая хочет изменить, можно удержать только одним способом. И это – не пояс.

- А что?

- Что-что… всё. Это если любовник не некрофил…

Герцогесса непочтительно фыркнула. И тут же была наказана еще одной иголкой в ребра.

Если утро паршивое, то и день не заладится. Эту мудрость Матильда унаследовала от бабушки, и она полностью оправдалась.

Вот представьте себе, проснулись вы, позавтракали, и потащили вас на примерку. И тычут там острыми булавками.

А потом выходишь – и сообщают тебе, что подопечному, то есть купцу, ваша светлость, хуже стало. Он тут в горячке свалился.

В принципе, ничего удивительного.

Матильда искренне сомневалась, что местные киллеры стерилизуют свои ножички или хотя бы спиртом протирают регулярно. Нет?

Вот и ей кажется, что нет. Значит, на ноже гуляла целая команда веселых бактерий. Это если им в зубах не ковырялись. Или в попе.

Если бы нож вынули сразу, пошла бы кровь, были бы шансы от них избавиться. Может, горячки и не случилось бы. А вот пневмоторакс? Как вариант?

Или что еще похлеще?

Матильда смутно догадывалась, что легкое – неудачное место для ранения. Точно не знала, да и знать не хотела…

Пенициллину бы!

Ага, но как ты его получишь?

Кажется, его перегоняли из плесени, которая выросла на среднеазиатской дыне? По идее – да. Но под его производство нужна определенная технологическая база. Вырастить-то его можно, плесень где только не разводили. Флеминг – и тот получил его чисто случайно, забыв помыть пробирки. А Зинаида Ермольева [25] Зинаи́да Виссарио́новна Ермо́льева (1898–1974) – советский микробиолог и эпидемиолог, действительный член Академии медицинских наук СССР, создатель антибиотиков в СССР. Лауреат Сталинской премии первой степени. Зинаида Ермольева – прототип главной героини романа Вениамина Каверина «Открытая книга» Татьяны Власенковой. вообще плесень собрала со стены бомбоубежища. Война стимулирует, знаете ли.

Но все равно. Нужна куча всего. Органика, которую Матильда отродясь не понимала, еще биология…

А еще, пока она тот пенициллин получит, раненый сам либо выздоровеет, либо загнется. Но на всякий случай, надо бы почитать, как кустарно сделать антибиотик. По-русски, из «гвоздя и палки». У нее тут сестренка, вообще-то. Меньше всего Матильде хотелось потерять Малену просто по глупости местных лекарей.

В любом случае, пенициллин – дело будущего, а Варсон – настоящего. И надо бы рассказать о нем Тальферу, пока у герцогессы на руках не остался труп.

И вот идешь ты с такими мыслями по коридору, а навстречу тебе чернопопый Рисойский.

И удрать-то не получится. Ну и ладно, не в первый раз.

Малена тут же спихнула все управление на Матильду, и затаилась в дальнем уголке. Матильда же…

– Дядюшка!!! Утро доброе!

Лоран хмыкнул.

Радость племянницы обычно ничего хорошего для него не предвещала. Сообразил он правильно, Матильда искренне решила, что не ей одной страдать.

– Идемте, дядюшка.

– Куда?

Лоран и мяукнуть не успел, как его подцепили под локоть и потащили по коридору.

– Как это – куда? Раздеваться!

– Эээээ?

Матильда отвоевала еще десятка два шагов.

– А что – вы стесняетесь что-то показать девушкам? Зря, в вашем возрасте вы очень даже еще ничего…

На возраст Лоран обиделся. Но грудь выпятил, не подозревая, что слово «хорошего» Матильда спешно проглотила. А то вырвется добыча раньше времени.

– Так куда мы идем?

– А мы уже пришли, – ухмыльнулась Матильда, впихивая дядюшку в гостиную и блокируя дверь. – Госпожа Элинор, поговорите, пожалуйста, с портнихой.

– О чем, Малена?

– О дядюшке, конечно! Его срочно надо одеть! И покрасивее! Кружево, шитье, голубые тона – обязательно.

Элинор Ардонская подняла брови, но от вопросов типа: «с чего такое радушие?» удержалась. И памятуя слова мужа о том, что Мария-Элена умна и ничего просто так не сделает, ловко цапнула Лорана за руку.

– Как скажете, Малена. Господин Рисойский, мы сейчас пройдем в ваши покои, осмотрим гардероб, потом решим, чего не хватает…

Лоран пытался вырваться, но графиня вцепилась не хуже мурены. И вещала, вещала…

Рисойский понял, что без куска мяса ее не оторвать, вздохнул и смирился, одарив Матильду злобным взором. Та ответила нежной улыбкой.

– Терпите, дядюшка. Двор – место сложное, а у вас, небось, все штаны по моде пятилетней давности. Решат еще, что вы короля не уважаете, все потом наплачемся.

Короля Лоран если и не уважал, то и вслух признаваться не собирался. И правильно. Это вам не ворюга-губернатор, это король. Он и казнить может. Так что…

Матильда довольно улыбнулась, покидая комнату. А не одной ей иголки сегодня достанутся!

Аллодия, Аланея, королевский дворец

Письмо ее светлости герцогессы Домбрийской легло на стол канцлеру.

Его светлость Леонар Тарейнский прочитал несколько строчек и вскинул точеные брови.

Канцлер был хорош. Этакой мужской красотой сильного хищного самца. Светлые волосы, черные брови и ресницы, большие серые глаза.

Совсем другой тип красоты, не тот, что у Рисойского, но тоже очень притягательный.

– Герцогесса Домбрийская, вот как….

Этот вопрос стоило обсудить с королем. И немедленно.

Остеон лежал в постели.

Леонар покосился на исхудавшие руки короля, перевитые синими узловатыми жилами, и поежился.

Не хотел бы он для себя такого. Нет, не хотел. И выглядит жутковато, и, наверняка, больно. Чудо, что король еще жив.

Впрочем, поклон был выполнен безукоризненно. Больные и умирающие короли сносят головы не хуже здоровых. Вдруг Остеону на том свете канцлер потребуется? А тут и повод есть?

– Ваше величество.

– Леонар.

Темные глаза запали. Но безумия в них не было, наоборот, разум короля словно стал еще яснее.

– Ваше величество, мне принесли письмо от герцогессы Домбрийской.

Остеон на мгновение задумался. Память ему никогда не изменяла.

– Хм-м… Мария-Элена, так?

– Да, ваше величество.

– Она в столице?

– Да, ваше величество, и ждет аудиенции, в любой момент, когда вам будет благоугодно.

Остеон глубоко вздохнул.

– Леонар, ты же видишь, как я себя чувствую. Это не зрелище для молодой девушки.

– Ваше величество?

– Пусть ее примет Найджел. И документы ей подпишет на вступление в наследство, если девушка окажется достойной.

Леонар поклонился в знак согласия. Обсудил еще пару менее важных вопросов и попросил разрешения удалиться.