Э Смит - Черный страж

— Я попросил, чтобы мне дали последнее задание, прежде чем…

Лицо Ториана приняло озабоченное выражение, и он нетерпеливо повторил:

— Прежде чем… что?

— Я обязан явиться в Черный собор в Тирисе после того, как мы с тобой расстанемся. Похоже, моя недавняя деятельность вызвала вопросы относительно моей преданности ордену. — Ута не собирался рассказывать Ториану все, частично потому, что он не хотел вообще об этом думать, но в основном потому, что знал: правда его другу сильно не понравится. — Я знал, что тебя отправили на поиски Черного Стража, и подумал, что смогу тебе помочь. В конце концов, ты один из немногих Пурпурных священников, с которым я могу хоть как-то общаться.

Ториан рассмеялся, и Ута подумал, что на сей раз ему удалось избавиться от расспросов.

— Ну, хорошо, — улыбнулся Ториан, — однако прежде, чем мы расстанемся, тебе придется рассказать мне о том, что ты натворил, и я буду очень разочарован, если это всего лишь байка, в которой фигурируют бутылка вина и какая-нибудь шлюха.

— А что, если это были… две бутылки вина и целая комната шлюх? — пошутил Ута.

— Просто обещай, что со временем расскажешь мне. — Ториан снова стал серьезным.

— Обещаю. Только не здесь и не сейчас, — честно ответил Ута.

Ториан немного повеселел, и мысли Уты обратились к основной причине его появления в Ро Тирисе: он должен был сообщить брату Ториану новости о ходе кампании в Ро Канарне и передать приказы из Арнона.

— Могу я теперь перейти к официальным церковным вопросам? — осведомился он.

Ториан кивнул и наклонился вперед.

— Какие новости из Канарна?

— Город пал четыре дня назад, сразу после того, как ты приехал в Тирис. Герцог Эктор взят в плен, и я уверен, что рыцари Красного ордена благородно обращаются с побежденными противниками, — иронически произнес Ута.

Ториан покачал головой:

— Кто командовал флотом?

— Сэр Мортимер Риллион, — ответил Ута тоном, выражавшим глубокую неприязнь к упомянутому рыцарю.

Ториан, судя по всему, разделял мнение Уты — он гневно ударил кулаком по металлическому наколеннику.

— Значит, люди Канарна?..

— Риллион взял с собой отряд рыцарей и кучку наемников. Мне кажется, с ним был еще сэр Певайн, и они не дали защитникам города даже возможности сдаться. Я знаю, что они взяли крепость после нескольких часов осады, и, основываясь на их прошлых подвигах, могу себе представить, что, войдя в город, они перебили всех, кто попался им под руку. Там был еще один Свободный Отряд раненов, но эти люди ушли еще до начала битвы, а те, кто остался, были слишком малочисленны.

Ториан близко к сердцу принимал сведения о бесчестном поведении своих собратьев-церковников, и, когда он заговорил, лицо его покраснело от гнева.

— Герцог был еретиком, но я твердо уверен: остальные граждане заслуживали лучшей участи, чем быть разрубленными на куски наемниками. Нет ничего почетного в том, чтобы убивать людей, защищающих свои семьи и свою страну, — произнес он, скрежеща зубами.

— А как ты представлял себе завоевание Канарна, когда услышал об отплытии флота? Хватит уже, чтоб тебя, быть таким наивным, — без околичностей возразил Ута.

— Но брат… — Ториана эти слова явно шокировали.

— Давай рассуждать как взрослые люди. Красных рыцарей отправили туда для того, чтобы убивать любого, кто встанет у них на пути. Герцога, скорее всего, обезглавят, а Риллиона назначат рыцарем-протектором. — Ута не собирался смягчать жестокую реальность жизни.

Так было всегда. Рыцарей Красного ордена отправляли в бой по приказу короля. Они воплощали ту сторону сущности Одного Бога, которая представляла собой войну и захват чужих земель, и являлись всего лишь грубым орудием. Десять дней назад их отправили захватить город Ро Канарн и семью герцога Эктора. Люди этой страны уже в течение многих веков поддерживали дружественные отношения с соседями-раненами, и, по-видимому, герцог решил отделиться от Тор Фунвейра и попросил у лордов раненов убежища на Свободных Землях.

Уте говорили, что у короля Себастьяна имелась шпионка при дворе герцога Эктора, каресианская волшебница по имени Амейра, а это означало, что рыцари напали внезапно и застигли защитников Канарна врасплох. Неприязнь короля к Эктору и его союзникам из страны раненов в конце концов заставила его организовать эту быструю и жестокую кампанию.

Однако простым священникам негоже обсуждать волю короля, а Ута был прежде всего законопослушным священником.

— Ториан, у нас по-прежнему есть приказы, и эти приказы не изменятся от того, что ты думаешь о завоевании Канарна, — произнес Ута.

— Брат, мы знаем друг друга давно, но иногда мне все же бывает трудно с тобой разговаривать. Мы разные люди, и у нас разные понятия о добре и зле… — Он откинулся на спинку стула и взял себя в руки. — Очень хорошо, брат, каковы же приказы из Арнона?

— Вот это уже лучше, — улыбнулся Ута. — Сын герцога по-прежнему на свободе, и местонахождение его неизвестно; и, поскольку никто из вас пока не сумел его найти, мне велели отправиться с тобой и помогать тебе.

— Ута, когда я покидал Арнон, я отправлялся на охоту за преступником, отца которого называли предателем, а теперь мне придется выслеживать человека, родной город которого разрушен, народ перебит… Ситуация несколько изменилась, и я уверен, ты согласишься со мной.

Приказ пришел в церковный город одновременно с отплытием Красного флота; следовало как можно быстрее найти Бромви из Канарна и захватить его. Его назвали Черным Стражем и вычеркнули из списков аристократов; теперь он находился вне закона. В разные концы Тор Фунвейра отправились священники, занимающиеся поисками беглецов, и целью их было взять в плен молодого лорда; но до сих пор найти его не удалось, и лишь Ториан сообщил о том, что он, кажется, напал на след Бромви.

— Вообще-то, я не могу с тобой согласиться. Его по-прежнему нужно найти, и поиски его остаются твоей задачей. Что, собственно, изменилось? — сурово спросил Ута.

— Теперь ему незачем жить… а это делает человека очень опасным, — ответил Ториан.

Ута положил руку на плечо Ториану:

— Бромви двадцать четыре года, он повидал мир и умен для своего возраста, и тем не менее он еще молодой человек.

Раздался стук, и молодой оруженосец робко просунул голову в приоткрытую дверь.

— Могу я войти, господин?

Ториан еще несколько мгновений смотрел на Уту.

— Да, Рэндалл, входи.

Оруженосец повиновался и закрыл за собой дверь. Поставив бутылку красного вина на низкий деревянный стол, он быстро отошел в угол.

Ута взял бутылку и вытащил пробку.

— За твое здоровье, мой юный друг Ториан.

И сделал большой глоток. Вино сильно отдавало какими-то фруктами — не очень высокого качества, — но вполне подходило для того, чтобы утолить жажду.