Э Смит - Черный страж

Один из лордов, сидевший слева, поднялся и стукнул древком топора о пол, требуя, чтобы его выслушали. Вульфрик дал ему слово, и все обернулись в его сторону.

Этого человека звали лорд Рулаг Медведь, он являлся вождем Джарвика. Он не был верховным лидером, но все знали о его доблести в бою и опасались его. Рулаг командовал флотом драккаров и пятнадцатью тысячами воинов. Он обвел взглядом комнату, вглядываясь в лица своих собратьев-лордов.

— Я разгневан обращением со жрецом не менее, чем любой человек в этом зале, — начал он, — но меня сейчас волнуют намерения лорда Слезы. Если он собирается начать войну из-за оскорбления, нанесенного ему ведьмой… — несколько человек закивали в знак согласия, — тогда, может быть, он отправится туда сам и вызовет ее на бой. Неужели нужно теперь созывать ради этого собрание? — Чем дольше он говорил, тем громче становился его голос.

Несколько человек встали на защиту Алдженона, и раздались громкие крики, а те, кто сидел вокруг Рулага, поднялись и начали вызывающе отвечать им, крича на весь зал.

Люди размахивали топорами, осыпали друг друга оскорблениями, а Алдженон сидел молча и ждал. Он боялся именно такой реакции и понимал, что не все лорды раненов серьезно относятся к разговорам о колдовстве. Многие были простыми воинами и верили лишь в существование того, что могли увидеть, услышать и убить. Орден Молота был наделен некоторыми божественными дарами, но ранены воспитывались в понятиях о гневе и голосе Рованоко, и для большинства из них это не имело никакого отношения к колдовству.

Вульфрик позволил спорам продолжаться, потому что люди размахивали топорами, а по закону Рованоко метание топора с целью уладить разногласия было почетным способом решения проблем. Пока никто ничего не метнул, но Алдженон видел, что собрание разделилось; половина людей хотела, чтобы Рулаг извинился за свои слова, а другая половина была с этим не согласна.

Вульфрик бросил взгляд через плечо, на Алдженона. Оба понимали, что призвать лордов к тишине можно было, лишь бросив топор или же если бы Алдженон заговорил. Топоров никто не бросал, и верховный вождь подождал еще несколько минут, оценивая силы своих сторонников и противников.

Сделав глубокий вдох, он поднялся с кресла и взял в руки оба своих метательных топора. Вульфрик, слегка улыбнувшись вождю, стукнул древком топора по белому каменному полу, и все лорды моментально затихли. Основная часть осталась стоять, Рулаг выпятил подбородок и взглянул на Алдженона, демонстрируя свое нежелание отказываться от оскорбительных слов.

— Милорды, — громко начал Алдженон. — Мы услышали справедливые слова, хотя мысль могла быть выражена и получше. — Его слова вызвали у некоторых смех. — Не важно, хочет признавать это милорд Медведь или нет, но к последним событиям приложили руку ведьмы Джаа… Они нарушили закон, высказанный самим Рованоко. — Алдженон намеренно упомянул имя Ледяного Гиганта, зная, что лорды, поддерживавшие его, теперь твердо встанут на его сторону, а те, кто поддерживал Рулага, начнут сомневаться в своей правоте.

Вульфрик трижды стукнул деревяшкой об пол, прежде чем заговорить:

— Слово Рованоко было произнесено. Сейчас будет зачитан закон Рованоко.

Торфан, хранитель законов, который уже уснул в своем кресле, резко выпрямился и протянул руку к тяжелой книге в кожаном переплете, покоившейся на подставке слева от него.

Он откашлялся и положил книгу на колени. Открыв ее, старик провозгласил:

— «Слово Рованоко, переданное нам Калаллом из Легиона, первым хранителем знаний во Фредериксэнде, сейчас будет услышано. — Он не торопясь полистал книгу в поисках нужного фрагмента, затем прищурил свои узкие глаза, чтобы прочитать древний шрифт. Пробормотав что-то про себя, он снова откашлялся и продолжал: — Закон Ледяного Гиганта гласит, что ранены, свободные люди севера, люди Нижнего Каста, кланы Плато Медведя, люди Глубокого Перевала, жрецы и лорды Хаммерфолла… — Он резко втянул воздух, закашлялся, снова продолжал: — …никогда не должны позволять, чтобы мужчина или женщина — орудие другого бога заключали в тюрьму кого-то из народа раненов, или благодаря хитрым замыслам или открытому нападению начинали против них войну, или порабощали их братьев».

Эти слова были прекрасно известны большинству из присутствующих. Они были перефразированы сотню раз за долгие годы и использовались как предлог для всяческих необдуманных предприятий и по меньшей мере во время одного по-настоящему справедливого дела. Этот закон Рованоко был толчком к образованию Свободных Отрядов, что в конце концов привело к изгнанию людей ро обратно за море, в Тор Фунвейр.

Законы Ледяного Гиганта можно было толковать по-разному, они с равным успехом служили как благородному вождю, так и жестокому военачальнику. Алдженон понимал, что пользоваться этим законом Рованоко — опасно, но также знал, что в противном случае ему придется убить Рулага.

Алеф Летний Волк поднялся и нарушил тишину, снова ударив древком топора по полу. Рулаг Медведь по-прежнему стоял, как и полдюжины других военачальников из областей вокруг Джарвика. Алдженон заметил сына Рулага, Калага, который злобно сжимал в пальцах метательный топорик, очевидно, ожидая возможности швырнуть его. Лорды Джарвика были достаточно могущественны, и несколько окружавших его областей заключили с ними союз исключительно из страха. Алдженон насчитал пятнадцать лордов, поддерживавших Рулага. Алеф посмотрел на мужчин, которые стояли, затем бросил на Алдженона многозначительный взгляд; он тоже понимал, что противники верховного вождя сильны.

— Мы знаем этот закон, братья, — начал Алеф. — И мы знаем, как им пользовались в прошлом и с какими целями, хорошими и дурными. — Он бросил очередной взгляд на Алдженона, словно извиняясь за то, что собирался сейчас сказать. — Лорд Алдженон, кажется, думает, что мы все здесь настолько же простодушны, как лорд Ганек из Тиргартена, мой прежний вассал… Он вспоминал этот закон лишь для того, чтобы убить лорда-соседа за то, что тот захватил его откормленных на зиму свиней, — произнес он со смешком, и по меньшей мере половина собравшихся раненских лордов разразилась смехом. — Очевидно, по причине того, что свиньи обеспечивали пищей его жену и двоих прекрасных дочерей, он считал их членами семьи и своими братьями.

Смех стал громче, и Алдженону показалось, что эта история позабавила даже Рулага.

— Мой господин и вождь, — прямо обратился Алеф к Алдженону. — Я очень привязан к твоему брату. Я сомневаюсь в том, что здесь находится хотя бы один человек, который не чувствует себя лично оскорбленным обращением, которому он подвергается в руках рыцарей Одного Бога. — Он обратился к другим лордам: — Но если наш вождь желает отправить флот драккаров против города Ро Канарн и рыцарей Одного… — в этот момент все затаили дыхание, — тогда я должен высказать свое тщательно продуманное возражение. Спасение одного жреца Молота не стоит жизней сотен воинов. — Он сел, а остальные ранены разразились криками.