Абрахам Меррит - Корабль Иштар (сборник)

Но эта пытка одиночеством в зеркальной клетке… Свет и звук, прогоняющие сон… Медленное убийство человеческого мозга… Здесь происходило что-то настолько чудовищное, что потрясло меня до глубины души.

- Сколько времени это будет с ним продолжаться? - спросил я Конзардине, когда мы вошли в мою комнату.

- Трудно сказать, - мягко ответил он. - Он выйдет из этой комнаты, потеряв память. Он не будет знать ни своего имени, ни кем он был и ничего из того, что когда-либо знал. Он не будет знать об этом ничего отныне и навеки. Как животное, он будет осознавать голод и жажду, холод и тепло. И все. Он будет забывать каждую прошедшую минуту. Он будет жить только настоящим. Лишенная души и разума жизнь пуста. И его жизнь будет такой. Я знаю людей, которые приходили к этому через неделю, другие сопротивлялись три недели. Дольше никто не выдерживал.

Я поежился.

- Я не буду спускаться к обеду, Конзардине, - подавленно сказал я.

- На вашем месте я пошел бы, - мрачно заметил он. - Это будет разумнее. Вы ничем не сможете помочь Кохему. Это, в конце концов, право Сатаны. Так же, как и я, Кохем поднимался по лестнице и проиграл. Он жил с соизволения Сатаны. Кроме того, Сатана будет следить за вами. Он захочет узнать, как вы восприняли это свидание с Кохемом. Соберитесь с силами, Киркхем. Спуститесь вниз и будьте веселым и жизнерадостным. Я скажу ему, что этому замечательному парню было только лишь интересно посмотреть на его экспонат. Или вы хотите, чтобы он узнал о ваших настоящих чувствах? Где ваша гордость? И, помимо всего прочего, такое поведение будет опасно для любых ваших планов. Это уж точно.

- Останьтесь со мной до обеда, Конзардине, - попросил я. - У вас есть время?

- Я и собирался остаться, - ответил он, - если вы захотите. Я думаю, что нам обоим не мешает немного расслабиться и выпить чего-нибудь.

Когда я наливал виски, я увидел свое отражение в зеркале. Стакан в моей руке дрогнул, виски разлилось.

- Мне никогда больше не захочется смотреть в зеркало, - заметил я.

Конзардине налил мне новую порцию.

- Хватит об этом, - оборвал он меня. - Выбросьте все из головы. Если Сатана будет на обеде, непременно поблагодарите его за приобретенный опыт.

Сатана на обеде не появился. Я надеялся, что он получил нужное сообщение о моем поведении. Без сомнения, так оно и было. Я был достаточно весел, чтобы удовлетворить Конзардине. И пил безрассудно много.

Ева сидела за столом. И я заметил, как время от времени она озадаченно поглядывала на меня.

И если бы она знала, насколько наигранна была моя веселость, какое черное отчаяние сжимало мне сердце, она удивилась бы еще больше.

Я отказался от игры в бридж и долгое время провел за обеденным столом в немногочисленной компании. Только около двенадцати я вернулся к себе. У меня было такое предчувствие, что сегодня ночью я обязательно увижу Баркера, независимо от того, удалось ему достать зелье или не удалось.

Как только я остался один, воспоминания о Кохеме и зеркальной клетке нахлынули на меня с новой силой. Зачем понадобилось Сатане, чтобы я увидел пленника? И зачем ему было нужно, чтобы я увидел себя в этих проклятых зеркалах? И почему он решил, что Кохем должен меня увидеть?

На первые два вопроса мог быть только один ответ - это было предупреждение Сатаны. Следовательно, мои объяснения не полностью его удовлетворили. Но почему же тогда он не принял более жестких мер? Сатана никогда ничего не оставлял на волю случая. Он не стал бы рисковать, И если он решил не принимать крайних мер, значит, он был удовлетворен. И тем не менее хотел предупредить меня о том, что может произойти, если когда-нибудь он не будет мной удовлетворен.

Зачем Сатане понадобилось, чтобы Кохем увидел меня, если он все равно лишится памяти, мне было совершенно непонятно. Казалось бы, это была просто прихоть. Но, опять-таки, прихотей, как любит говорить Сатана, без причины не бывает. С неспокойной душой я гнал от себя эти мысли.

Ликующий шепот донесся из спальни в половине первого:

- Я достал, капитан!

Пока я шел в спальню, нервозность моя совершенно прошла. Я чувствовал только какую-то боль в горле. Наступил решающий момент. Отступать было некуда. Я готов был к игре. И нашим партнером была смерть в свойственном ей скверном обличье.

- Он здесь! - Баркер сунул в мои ледяные пальцы склянку в полпинты. Она была наполнена такой же зеленой жидкостью, какую давал Сатана своим рабам в мраморном зале.

Прозрачная жидкость искрилась, словно в ней плавали микроскопические частицы, отражавшие свет. Я откупорил флакон и понюхал. Запах был несколько едкий, даже мускусный. Я собрался было попробовать зелье, но Баркер остановил меня:

- Держитесь от этого подальше, капитан. Эту дрянь уж точно в Аду варят, а вы и так недалеко от него.

- Хорошо, - ответил я, закупоривая пузырек. - Когда пойдем?

- Прямо сейчас, - ответил он. - В полночь они сменили охрану в храме. Безопаснее всего отправляться прямо сейчас. Ах да…

Он полез в карман.

- Я подумал, что неплохо прихватить с собой какую-нибудь бутафорию, - улыбнулся он.

Он достал две золотые чаши, в которые наливал зелье кейф-раб с закрытым вуалью лицом, державший кувшин.

- Тебе трудно было достать это зелье, Гарри? - спросил я.

- Я просто взял и ушел, - сумрачно ответил он. - Мне не хочется думать о том, что придется возвращать эти чаши обратно. Хотя, по-видимому, придется их вернуть. Ну ничего, все будет хорошо, - с надеждой добавил он.

- Конечно, Гарри, - бодрым голосом сказал я.

Он явно колебался.

- Капитан, - наконец заговорил он, - я не хочу скрывать от вас: у меня такое чувство, что мы идем в комнату, где в каждом углу сидит по сотне гадюк.

- Думаешь, мне лучше, Гарри? - весело ответил я. - Мне, может, кажется, что там ковер из змей и занавески из скорпионов.

- Ладно, - хмыкнул он. - Пошли, что ли.

- Конечно, пошли, - ответил я.

Я погасил лампу в гостиной. Из стены в спальне мы вышли в тускло освещенный коридор. Чуть дальше по коридору был лифт. В нем мы спустились вниз и вышли в длинный переход, перпендикулярный первому. Пересекли его - и снова вошли в лифт. Еще один короткий спуск, и мы оказались в темном, идущем под уклон переходе. Здесь Гарри взял меня под руку и повел. Вдруг он остановился и. на мгновение осветил своим фонариком стену. Нажал пальцем на какую-то кнопку. Я не смог разобрать, каким образом он определил ее местоположение, но маленькая панель скользнула в сторону. За ней открылась щель, из которой торчало несколько переключателей.

- Световой контроль. - Губы Баркера почти касались моего уха. - Мы как раз за стулом, на котором вы сидели. Ложитесь.

Я растянулся на полу. Он мягко опустился рядом. Другое окошко, около шести дюймов шириной и фут высотой, открылось бесшумно и быстро, как затвор фотоаппарата.