Абрахам Меррит - Корабль Иштар (сборник)

Кентон не ответил. Он думал о том, что попал в какое-то странное место, где реальность сплетается с порождениями взбунтовавшегося разума.

А Шаран, прочтя в его взгляде тревогу, смотрела на Кентона с возрастающим сомнением. Вдруг она вскочила, и гнев задрожал в ее прекрасных глазах.

- Ты пришел, чтобы сказать мне что-то? - воскликнула она. - Говори - и быстрее!

Кем бы ни была Шаран - жертвой колдовских чар или игрой его воображения, - сказать он мог только одно - правду.

Кентон так и сделал. Он рассказал ей все, начиная с того, как в доме его оказался камень, он ничего не приукрасил даже в мелочах, чтобы ей все стало ясно. Она слушала, не сводя с него глаз, впитывая каждое его слово; удивление на ее лице сменилось недоверием, а потом ужасом и отчаянием.

- И даже точно неизвестно, где находился древний Урук, - закончил он. - Там, где был Дом Семи Богов, теперь пески, а Вавилон, могущественный Вавилон, сравнялся с землей много тысяч лет назад.

Шаран вскочила на ноги и набросилась на него, глаза ее сверкали, золотистые волосы разметались.

- Лжец! - закричала она. - Лжец! Теперь я поняла, кто ты: тебя послал Нергал!

В ее руке блеснул кинжал; заломив запястье, Кентон повалил девушку вниз.

Она перестала сопротивляться и, ослабевшая, лежала у него на руках.

- Урук - пыль! - простонала она. - Храм Иштар - пыль! Вавилон - пустыня! Ты сказал, что Саргон Аккадский мертв вот уже четыре тысячи лет. Четыре тысячи лет! - Она вздрогнула и вырвалась от него. - Но если это правда, то кто тогда я? - прошептала она побелевшими губами. - Кто я? Мне уже больше четырех тысяч лет, и я живу! Тогда кто я?

Шаран была в панике, глаза ее затуманились, пальцы судорожно вцепились в подушку. Кентон наклонился к ней, и она обвила его шею руками.

- Я - живая? - воскликнула она. - Я - человек? Я - женщина?

С мольбой она прижалась к нему нежными губами, благоухание ее волос поглотило его. Он чувствовал ее гибкое тело, призывное в своем отчаянии; он ощущал испуганное биение ее сердца. Между поцелуями она продолжала шептать:

- Разве я не женщина? Я не живая? Скажи мне, я не живая?

С каждым поцелуем желание все сильней охватывало Кентона, Шаран сдерживала этот огонь, и он ясно понял, что не любовь и не страсть двигали ею.

Страх был причиной ее ласк. Она испугалась, ужаснулась, заглянув в бездну глубиной в четыре тысячи лет, разделявшую их жизни. Прижимаясь к нему, она искала уверенности. Она прибегла к последнему средству - изначальному признанию в себе женщины, к уверенности в непреодолимых чарах своей женственности.

Нет, обжигая его губы поцелуями, она убеждала не его - себя.

Кентону было все равно. Он держал ее в объятьях и целовал.

Вдруг она вырвалась из его рук и вскочила на ноги.

- Так значит, я - женщина? - торжествующе воскликнула она. - Я - женщина, я - живая?

- Женщина, - прохрипел Кентон, протягивая к ней руки. - Живая! О Боже! Конечно!

Закрыв глаза, она глубоко вздохнула.

- Это правда, - произнесла она, - это - единственная правда из всего того, что ты сказал. Нет - молчи! - остановила она его. - Если я живая, значит все, что ты сказал мне, - ложь, потому что меня бы уже не было, если бы Вавилон обратился в пыль и прошло четыре тысячи лет с тех пор, как я впервые ступила на этот корабль. Лживый пес! - воскликнула она, и Кентон почувствовал на губах удар ее унизанной кольцами руки.

Кольца поранили его, но больше, чем сам удар, его поразила внезапность перемены, которая произошла в женщине. Шаран распахнула внутреннюю дверь каюты.

- Луарда! Атнал! Все сюда! - властно приказала она. - Связать этого пса! Свяжите, но не убивайте его.

В каюту вбежали семь девушек, вооруженных легкими копьями, короткие юбки прикрывали их бедра, а до талии они были обнажены. Девушки набросились на Кентона. Шаран тем временем подбежала к нему и вырвала у него из рук меч Набу.

Совсем рядом Кентон чувствовал нежное благоухание молодых женских тел, но они были безжалостны и неподатливы, как стань. На голову ему набросили голубой плащ, концы завязали вокруг шеи. Но Кентон наконец стряхнул с себя оцепенение, и бешеная ярость проснулась в нем. Сорвав с головы плащ, он бросился к Шаран. Опередив его, Шаран заслонили стройные тела девушек. Девушки пустили в ход копья. Как матадор отгоняет нападающего быка, они теснили Кентона все дальше и дальше. Одежда на нем была разорвана, местами выступила кровь.

До него донесся смех Шаран.

- Лжец! - дразнила она его. - Лжец, трус и глупец! Это Нергал послал тебя, чтобы твоя лжив ад история лишила меня мужества! Убирайся прочь, обратно к Нергалу!

Девушки побросали копья и рванулись к нему. Они были уже совсем близко, Кентон увидел множество рук, которые пытались повалить его. Позабыв, что перед ним женщины, Кентон сопротивлялся изо всех сил. Стараясь не упасть, он неистовствовал, как какой-нибудь древний воин из легенды. Но задев ногой за дверную перемычку, он упал, увлекая за собой нападавших. Падая, они навалились на дверь, та распахнулась, и все они очутились на палубе.

Вдруг Кентон услышал резкий крик Шаран. Вероятно, это был какой-то важный сигнал, потому что руки, крепко державшие Кентона, разжались и выпустили его.

Взбешенный, он вскочил на ноги и увидел, что стоит на самой границе, разделяющей черную и светлую палубы. Вот почему Шаран отозвала от него своих фурий - они приблизились к этому опасному месту.

Опять раздался ее смех, похожий на удар хлыста. Она стояла среди цветущих деревьев, а вокруг порхали голуби. Усмехаясь, она подняла над головой меч Набу.

- Эй, грязный лжец! - издевалась Шаран. - Эй, пес, ты не смог справиться с женщинами! На, возьми свой меч!

- Я иду, черт возьми! - закричал Кентон, пытаясь двинуться вперед.

Корабль качнуло. Теряя равновесие и пытаясь удержаться на ногах, Кентон шагнул назад и оказался на самой границе, разделяющей две палубы.

Вот он уже на другой стороне - и невредим!

Нечто более глубокое, чем обычное сознание, восприняло случившееся как событие первостепенной важности. Какова бы ни была сила преграды, для Кентона ее не существовало. Он уже занес ногу, чтобы вернуться назад, но тут раздался голос Кланета:

- Остановите его!

В ту же секунду длинные жилистые руки схватили Кентона за плечи и развернули спиной к светлой палубе. Перед ним стоял барабанщик. Он подхватил Кентона, вцепившись в него ногтями, и потащил, как щенка, за собой.

Кентон едва удержался на ногах. Вокруг него сжималось кольцо одетых в черное мужчин, их бесстрастные лица покрывала мертвенная бледность. Позади них Кентон увидел рыжебородого воина с глазами цвета бледного агата, с ног до головы закованного в броню; рядом с ним стоял черный жрец.

Но Кентон не почувствовал страха. Он рванулся сквозь черные мантии, но они навалились на него, и он упал.