Анна Шилкова - Нарисованная красота (СИ)

— Я знаю, о чем ты думаешь. — Нарушила через несколько минут тишину Мьяла. — Это не твоя вина.

Я не знала, что сказать. Мысли в голове не желали устаканиваться, приходить в норму. То, что рассказала Тамьяра, уничтожило остаток моего самоконтроля после случившегося. Я видела кошмары все эти недели, пыталась доказать себе, что я не зря отпустила Шивлеса, отдала его под королевский суд. Сейчас я понимала, что отпустила чудовище, которому не должно быть места под луной. Я должна была убить его, но мне не хватило духу на это. Тамьяре хватило, несмотря на то, что монстром был ее родной брат. А мне нет.

— Ты была права. — Повторила тихо я. — Ты сильнее меня и, пред ликом всех богов, я заявляю: ты поступила правильно.

— Пообедаем? — Предложила Мьяла, когда поняла, что уже измяла свою юбку — минут через пятнадцать тишины, во время которой каждая думала о своем.

Тамьяра кивнула и Мьяла перешла к плите.

— Тами, ты должна научиться пользоваться своим даром. — Сообщила ей каким смогла будничным тоном.

После этого все же обратила внимание на горшок. Естественно, крем пошел хлопьями.

Казалось, все вернулось на круги своя. Всю неделю было тихо, мы все работали и учились. Тамьяра присоединилась к Ганту в постижении науки управления стихиями. Учитель я, конечно, так себе, но выбора у местных не было. Так что все повторяли упражнения изо дня в день, практикуясь в управлении. Гант стал пробовать обращаться к огню, Тамьяра боролась с внутренним запретом. У нее пока что получалось только когда она злилась, а вот Гант на диво легко нашел общий язык с огнем.

Я надеялась, что после аншлага первого месяца народ несколько поубавить аппетиты и запись станет чуть менее плотной, но нет. Каждый день приходил кто-нибудь новый и они были готовы ждать неделями, чтобы попасть ко мне. Это не плохо, но утомительно.

Поздней ночью, когда все домочадцы видели десятый сон, нас разбудил грохот снизу. Проснулась я на него не сразу, как и Мьяла, видимо, с которой я столкнулась на лестнице. Прям традиция: сталкиваться на лестнице, когда внизу происходит что-то противоестественное.

Путь не сразу, но мы нашли источник звука: коворода пыталась вырваться на свободу, но стопка обычных сковородок крепко прижимала ее к дну шкафа. Стоило мне открыть дверцу, как груз был сброшен, а огромная реликвия помощников вырвалась на свободу, перелетев (в прямом смысле слова) на плиту, где продолжила громыхать, уже о камень.

— Дай ей стихии. — Подсказал Вилко.

Все помощники взъерошенные и сонные собрались на кухонном столе. Похожие на колосок и шишку, соответственно, полевой и лесовой молчали насупившись. Ладка, несмотря на необычность ситуации, пыталась доспать стоя. Пьюриф был мрачен, а Вилко сосредоточен — давая мне подсказки.

Я же с удивлением отметила, что само выражение «дай ей стихии» не вызвала вопросов — я просто отправила в ковороду немного воды, земли, огня и воздуха, соответственными проявлениями каждой.

Как только коворода получила желаемое, она замерла. Потом стихии заклубились внутри поверхности, через непродолжительное время явив нам встревоженное лицо человека.

— Наконец-то! — Прозвучал голос, будто из старого монофонического телефона. — Кто там?

— Спокойной ночи, Могно! — Влез между мной и ковородой Пьюриф. — Что случилось?

— Они идут! — С паникой в голосе крикнул он. — Нечисть вернулась!

— Что? — Переспросила я.

— Я потом объясню, Литта. — Отрезал непривычно жестко дворовой. — Дай нам пообщаться. — На меня повелительно помахали рукой.

Мьяла схватила меня под локоть и утащила наверх.

— Что происходит? — Спросила ее уже наверху.

— Знать не знаю. — Сообщила она и утащила меня спать с ней в одной комнате, объяснив этот порыв тревожностью.

[1] Витамин А

[2] Витамин Д

[3] Витамин В1

На кухне собрался военный совет. Точнее, это я как к войне готовилась. Помощники были встревожены и напряжены, Мьяла не выспалась.

— Что за нечисть и почему я ничего не знаю? — Все-таки нарушила тишину я.

Это словно спустило механизм: все зашевелились. Ладка начала стучать утварью, делая завтрак, Мьяла принялась лепить пирожки, Пьюриф и Вилко переглядываться, будто в молчаливом совете.

— Выгоню всех, к чертовой матери. — Предупредила я через пару минут, когда рассказ так и не начался.

— Не горячись, хозяйка. — От плиты посоветовала Ладка, но сникла под моим мрачным взглядом.

— Понимаешь, Литта, мы и сами не были ни в чем уверены. — Начал Пьюриф, но получил чувствительный тычок от Вилко. — Думаешь, пусть ничего не знает? — Взвился дворовой. Ко мне на колени запрыгнула Хора и сразу удобно устроилась, хотя места на коленях для крупной кошки уже не очень хватало. — Когда наступила заря времен, боги создали свои творения — людей, кампроу и гномов. Гномы были очень сильны и выносливы, способны к обучению в течение всей жизни и жили дольше остальных — около двухсот лет. Кампроу — талантливы и прекрасны, их тела способны излечить себя в практически в любой ситуации. Им отмерили около ста двадцати лет жизни. А люди жили лет по семьдесят, зато способны взаимодействовать с проявлениями создателей — стихиями.

Ладка поставила Пьюрифу воды, тот тут же благодарно присосался к чашке.

— Сперва все люди обращались со всеми стихиями, как ты сейчас, но быстро выяснилось, что среди людей много падких на искушение. Поэтому у людей отобрали возможность взаимодействовать со всеми стихиями сразу, создав механизм. За каждой стихией теперь стоит беспристрастный дух, который определяет ответит стихия на обращение виза или нет. И до самого вхождения в силу, если оно состоится, виз зависит от этого духа. Если один из них отвернется от тебя, не даст стихии тебе отвечать, становление ты никогда не пройдешь.

— А спят они до становления так много почему? — Влезла Мьяла.

— Всем надо питаться. — Пожал плечами Вилко. — Когда виз обращается к стихии, его волеизъявление выбрасывает в пространство энергию, которая служит кормом для многих… — он замялся, — существ.

— Да. — Перехватил нить Пьюриф. — Дух забирает всю энергию, взвешивает просьбу с точки зрения заветов его бога, и отдает нужно количество энергии на исполнение просьбы, если ее возможно выполнить, остаток забирает себе.

— А если нет? — Уточнила я.

— У виза нет права на ошибку. — Неожиданно жестко отрезал дворовой. — Никому не позволено нарушать заведенный порядок и не нам судить, хорош он или плох.

— Ладно. — Поспешила оттянуть на себя внимание Мьяла. — А с вхождением в силу что?

— Так я и пытаюсь вам рассказать, непутевые. — Тут же вернулся в прежнее расположение духа мужчина. — Если все четыре духа некоторое время откликаются на все просьбы виза, он входит в силу. То есть, за ним уже не нужен присмотр ни духа за стихией, ни охороницы — он может сам принимать решение и только боги ему судьи.