Патриция Маккиллип - Мастер Загадок [трилогия]

— Верно.

Он отыскал в трещинке еще один кусок штукатурки — побольше первого и так лихо запустил вниз, что сам едва удержал равновесие.

— Верно, — повторил он. — Но я семь дней пробыл с тобой здесь, в Ануйне, и не могу найти ни одной причины и ни одной загадки, которые побудили бы меня покинуть этот дом. Разве что если мы слишком засидимся здесь, то умрем оба.

— Это достаточно веская причина, — трезво заметила Рэдерле.

— Я не знаю, почему моя жизнь в опасности из-за этих звезд на моем лице. Я не знаю, где Высший. Я не знаю, кто такие Меняющие Обличья и как я могу помочь детям из Пещеры Потерянных в недрах горы, детям, обратившимся в камень. Я знаю единственное место, с которого можно начать поиск ответов на эти вопросы. И меня туда совсем не тянет.

— Что это за место?

— Разум Гистеслухлома.

Рэдерле хмуро взглянула на Моргона.

— Что же. — Голос ее едва уловимо дрогнул. — Не думаю, что мы можем торчать здесь до бесконечности. Но, Моргон…

— Ты могла бы и остаться.

Она вскинула голову. Солнце сияло в ее глазах так, что он не мог разглядеть лица девушки.

— Я не собираюсь тебя покидать. Ради тебя я отказалась даже от богатства Хела со всеми его свиньями. Тебе предстоит научиться жить со мной.

— Достаточно трудно просто пытаться жить, — пробурчал он не подумав и тут же покраснел, потянулся к ней, взял за руку. — За одну серебряную свиную щетинку я бы взял тебя на Хед и провел остаток своих дней, растя лошадок для пахоты на востоке острова.

— Я найду щетинку.

— Как мне жениться на тебе в этой стране?

— Мы не можем пожениться, — спокойно ответила она, и рука Моргона обмякла.

— Почему это?

— Лишь королю дана власть связывать узами брака его наследников. А моего отца здесь нет. Так что нам придется забыть о браке до тех пор, пока он не удосужится вернуться домой.

— Но, Рэдерле…

Она попала осколком штукатурки в хвост пролетающей мимо вороны, заставив бедную птицу пронзительно закаркать и перевернуться в воздухе.

— Что «но»? — мрачно спросила она.

— Я не могу… Не могу, после того как я вступил на земли твоего отца, потревожил мертвых, едва не совершил убийство в его зале, еще и забирать тебя, чтобы ты скиталась со мной по свету, даже не женившись на тебе. Да что твой отец подумает обо мне?

— Когда вы с ним встретитесь, он тебе скажет. А я думаю, для нас куда важнее, что мой отец уже достаточно вмешивался в мою жизнь. Он мог предвидеть нашу встречу, да, пожалуй, и нашу любовь, но не думаю, что ему следует и впредь всегда поступать по-своему. Я не собираюсь заключать с тобой брак просто потому, что он и это смог предвидеть — скажем, увидеть во сне.

— Ты думаешь, он из-за этого дал свой нелепый обет? — с любопытством спросил Моргон. — Ты думаешь, он все предвидел?

— Ты отвлекаешься.

С минуту он глядел на нее, чувствуя себя загнанным в тупик. Лицо Рэдерле пылало.

— Ладно, — наконец выдохнул он, поняв, что нет смысла беспокоиться о будущем на такой головокружительной высоте. — Если ты отказываешься сочетаться со мной браком, не вижу, как я могу тебя переубедить. А если ты решила идти со мной, если ты действительно хочешь этого, я не стану тебя отговаривать. Ты мне очень нужна. Но мне страшно. Думаю, у нас было бы куда больше шансов уцелеть, если бы мы сейчас бросились с этой башни вниз головой. Тогда-то мы хотя бы знали, куда попадем.

Девушка подняла руку и коснулась его лица.

— У тебя есть имя и предназначение. Я могу только верить, что рано или поздно ты обретешь надежду.

— До сих пор я не видел ее нигде. У меня есть только ты. Ты выйдешь за меня замуж на Хеде?

— Нет.

Он немного помолчал, глядя ей в глаза.

— Почему?

Она отвела взгляд в сторону, и Моргон почувствовал, что в ней начинает бушевать целая буря эмоций.

— По многим причинам.

— Рэдерле…

— Нет. И не проси меня снова. И прекрати таращить на меня глаза.

— Ладно, — сказал он спустя миг. И тут же добавил: — Не припомню, чтобы ты была так упряма.

— Как ослица.

— Да. Как ослица.

Она опять взглянула на Моргона, и рот ее искривился в неохотной улыбке. Она придвинулась к нему поближе, обняла рукой за плечи и заболтала ногами над самой бездной.

— Я люблю тебя, Моргон Хедский. Куда мы подадимся первым делом, когда наконец покинем этот дом? На Хед?

— Да, на Хед…

Знакомое название внезапно так тронуло его сердце, словно являлось магическим заклинанием.

— У меня дома нет особенных дел. Я просто хочу туда. На несколько часов, ночью… Может, и обойдется. — Он подумал о том, что между ним и его домом — море, и в сердце вкрался холод. — Я не могу взять тебя с собой за море.

— Отчего? — не поняла она.

— Это слишком опасно.

— Что за ерунда! В Лунголде тоже опасно, а я ведь собираюсь туда с тобой.

— Это другое дело. Во-первых, никто из тех, кого я любил, не расстался с жизнью в Лунголде. Пока. А во-вторых…

— Моргон, я не собираюсь расставаться с жизнью в море. Наверное, вода не менее подвластна мне, чем огонь.

— Ты этого не знаешь. Ведь не знаешь? — Мысль о том, как ее понесет поднявшаяся над палубой вода, обретающая множество лиц и влажных блестящих тел, сделала его голос грубым. — У тебя даже не будет времени научиться.

— Моргон…

— Рэдерле, я был на корабле, который море разнесло в щепки. Я не хочу подвергать твою жизнь такой же опасности.

— Ее подверг бы опасности не ты, а я сама. Кроме того, я плавала на кораблях от Кэйтнарда до Кирта и обратно, когда искала тебя, — и ничего со мной не случилось.

— Ты могла бы остаться в Кэйтнарде. Лишь на несколько…

— Я не собираюсь оставаться в Кэйтнарде, — перебила его Рэдерле. — Я поплыву с тобой на Хед. Я хочу увидеть землю, которую ты любишь. Когда ты все сделаешь по-своему, мне придется сидеть в твоем доме на Хеде, лущить бобы и ждать тебя, как я уже делала почти два года.

— Ты не будешь лущить бобы.

— Нет. Если только ты не сядешь рядом и не станешь мне помогать.

Он увидел себя — худого, лохматого, с суровым, изнуренным лицом, с чудесным мечом на поясе и звездной арфой за спиной, сидящего на крылечке в Акрене с миской бобов на коленях — и внезапно рассмеялся. Она опять улыбнулась, поглядывая на него и забыв о споре.

— Ты не смеялся семь дней.

— Да, ты права.

Он притих, обвив ее рукой, и улыбка его медленно погасла. Он думал о Хеде, таком беззащитном посреди моря, о Хеде, где не могло возникнуть даже обманчивой надежды на помощь Высшего, и прошептал:

— Как бы я хотел окружить Хед такой силой, чтобы никто и ничто с материка даже не могло коснуться его и он мог бы не ведать страха.

— Попроси Дуака. Он даст тебе войско.

— Я не посмею привести войско на Хед. Это могло бы навлечь беду.