Патриция Маккиллип - Мастер Загадок [трилогия]

Моргол вспыхнула. Еда на столе остывала — про нее уже все забыли. Дет сидел и слушал опустив голову. Моргон не видел его лица. То и дело до них доносился смех со стороны низеньких столов, за которыми пировали стражницы. Огонь в очаге с мягким шелковым шелестом лизал сухие поленья.

— Доказательством в первую очередь является гипотетическое невежество Ома, — сказала Моргол. Она спокойно выдержала взгляд Моргона. — Почему Мастера ничего не сказали тебе о звездах у тебя во лбу?

— Потому что в их ученых записях об этих звездах не было упомянуто.

— А почему?

— Потому что… Ни в легендах королевств, ни в их песнях, ни в поэзии о них не сказано. Колдовские книги, которые Мастера привезли из Лунголда, а на них основываются все их знания, тоже ничего о звездах не говорят.

— Почему?

Моргон молчал, подыскивая более убедительный довод. Потом проговорил, изменившись в лице:

— Ифф, по крайней мере, знал, какую загадку пытался отгадать Ру. Должен был знать. Он говорит о Ру и о его исканиях в тех книгах, которые Мастера открыли в Кэйтнарде. Он записал каждую загадку, какую только Ру пытался отгадать, кроме этой, единственной…

— Но почему же?

— Я… Я не знаю почему. Ты что, хочешь сказать, что Ом — Гистеслухлом — собрал их всех вместе, чтобы ему было удобнее следить за ними, чтобы руководить их обучением, чтобы они знали только то, что он позволял им знать? А все, что относится к звездам, он утаивал — или, может быть, даже копался в их мозгах, выискивая там крупицы нужного ему знания?

— Думаю, что исключить вероятность этого нельзя. Я сужу по тому, что узнала о тебе сегодня от Дета, и считаю это вполне возможным.

— Но какова же его цель?

— Пока не знаю. Но, — продолжала она, — предположим, что ты был бы волшебником и стремился бы к могуществу, и Ом завлек бы тебя в Лунголд, и он обещал бы, что ты достигнешь большого умения и знания. Предположим, что ты отнесся бы к нему с доверием и беспрекословно исполнял бы все его требования. А взамен он научил бы тебя пользоваться твоей мощью, какую ты никогда и не мечтал иметь и не подозревал, что она у тебя есть. И представь себе, что в один прекрасный день ты вдруг начинаешь понимать, что этот волшебник, так долго руководивший тобой, негодяй, что он все время предавал тебя, предавал всех и каждого — короля, ученого, земледельца — всех, кому он делал вид, что служит. Как бы ты поступил, если бы обнаружил, что у него имеются весьма опасные замыслы, ужасные цели, о которых ты и не подозревал, и что все его учение основано на лжи? Что бы ты сделал?

Моргон молчал. Он спустил глаза, поглядел, как его руки на столе сжимаются в кулаки, словно они принадлежали не ему, а кому-то постороннему, и прошептал:

— Ом… — Потом резко тряхнул головой и ответил: — Я бы убежал. И бежал бы до тех пор, пока не стало бы невозможным никому — ни обычному человеку, ни волшебнику — меня найти. А потом я начал бы думать.

— А я бы его убила, — просто сказала Лира. Кулаки Моргона разжались.

— Убила бы? Чем же? Да он растаял бы, как туман, прежде чем твое копье коснулось его тела. Нельзя же отгадывать загадки, убивая людей.

— Но если этот Мастер Ом и есть Гистеслухлом, как ты собираешься поступить? Надо же что-то предпринять…

— Почему я? Высший может разделаться с ним в любой момент, и то, что он до сих пор ничего не сделал, и есть доказательство того, что Мастер Ом вовсе не основатель Лунголда. — Моргон помолчал и неохотно продолжил: — Вроде действительно все сходится, но я не могу этому поверить. Не могу поверить, что Ом — или Гистеслухлом — есть зло, хотя это могло бы объяснить странное, внезапное исчезновение волшебников. Но Ом — я ведь жил с ним бок о бок три года. Он никогда… Он обращался со мной очень по-доброму. Какая в этом логика?

Моргол задумчиво посмотрела на него и заметила:

— Логики тут нет. Все это напоминает мне загадку из Ана. Ре из Аума…

— Кто такой этот Ре из Аума? — перебила ее Лира. Так как Моргон промолчал, ответила Моргол:

— Ре из Аума однажды оскорбил владетеля Хела и так перепугался, что, опасаясь мести, построил большую стену вокруг своего дома. Он нанял для строительства этой стены незнакомого человека, а тот пообещал ему, что никто не сможет разрушить стену, выстроенную им, — ни силой, ни колдовством. Стена была построена, строитель получил плату, и Ре наконец почувствовал себя в безопасности. Однажды, когда он решил, что владетель Хела уже осознал тщетность своих планов мести, Ре вознамерился выйти наружу. И тогда он трижды обошел всю свою стену изнутри, но не нашел никакой двери или калитки, через которую мог бы выйти. Вот тогда-то до него и дошло, что это сам владетель Хела строил волшебную стену. — Она замолчала. — Я забыла толкование…

— Никогда не позволяй незнакомому человеку строить вокруг тебя стену, — догадалась Лира. — Значит, Гистеслухлом построил в Кэйтнарде стену невежества, так же как и в Лунголде, и вот почему Моргон сам не знает, кто он такой. Все это слишком уж сложно, я предпочитаю такие проблемы, которые могу разрешить, метнув копье.

— А что насчет Эриэл? — внезапно спросил Моргон. — Дет тебе рассказал о ней?

— Да, — ответила Моргол. — Но там, я считаю, совершенно другая история. Если бы Ом хотел тебя убить, он бы с легкостью это сделал, пока ты был студентом. Но он относился к твоим звездам не так, как те нелюди — те безымянные существа.

— У той женщины, — возразил Моргон, — есть имя.

— Ты его знаешь?

— Нет. И я никогда не встречался ни с кем, подобным ей. Я больше боюсь ее тайного имени, чем любого, чье имя мне известно.

— Возможно, Ом сделал тайной и ее имя, — вставила Лира. Она беспокойно задвигалась. — Моргон, мне кажется, я должна научить тебя защищаться. Дет, скажи ему.

— Я не собираюсь спорить с князем Хеда, — мягко сказал Дет.

— Не далее как сегодня утром ты с ним спорил.

— Я не спорил. Я только объяснил ему несостоятельность его доводов.

— Ах так… Ну а почему тогда Высший чего-нибудь не сделает? Это ведь его дело. На его берегах появляются какие-то нелюди, они пытаются убить князя Хеда — мы могли бы с ними сразиться. В Имрисе есть армия, люди в Ане вооружены, от Краала до Ануйна. Высший мог бы собрать целое войско. Не понимаю, почему он этого не делает.

— Остерланд мог бы сам вооружиться, — сказал Моргон. — Имрис, Ануйн, даже Кэйтнард — тоже, но эти нелюди могли бы налететь на Хед, точно морская волна, и опустошить его за один день. Должен существовать другой способ бороться с ними.

— Вооружить Хед.

Моргон грохнул своим бокалом о каменный стол:

— Вооружить Хед?

— А почему нет? Мне кажется, ты должен, по крайней мере, предупредить их.

— Ты просто не понимаешь. Рыбаки из Тола выходят в море каждое утро, и единственное, что они находят там, — это рыба. Я даже не уверен, что жители Хеда верят в то, что за пределами их земли существует что-то еще помимо Высшего. Из всех шести королевств Хед единственный, где волшебники никогда не искали для себя службы — им там просто нечего делать. Чародей Талиес однажды посетил остров и объявил его необитаемым: там отсутствовала история, отсутствовала поэзия и абсолютно отсутствовал всякий к ним интерес. Мирная жизнь Хеда переходит, как землеправление, от правителя к правителю. Она связана с землей Хеда, и это дело Высшего, а не мое нарушать этот покой.