Патриция Маккиллип - Мастер Загадок [трилогия]

Рэдерле слабо улыбнулась, лицо повиновалось с трудом, и она поняла, как давно этого с ней не случалось.

— Я не прочь о них послушать, — вежливо сказала она, так как знала, что ее молчание в минувшие дни тревожило корабельщика. Перед ними у сходен оранжевого с золотым корабля щебетала стайка молодых женщин. Их нарядные длинные платья, поблескивая, развернулись на ветру. Они оживленно указывали друг дружке то туда, то сюда, их лица сияли от возбуждения, а голоса звенели. Улыбка Рэдерле стала щедрее.

— Этот оранжевый корабль, он чей?

Корабельщик приоткрыл рот и тут же, нахмурившись, закрыл.

— Никогда раньше его не видел. Но готов поклясться… Нет, быть такого не может.

— Чего?

— Стражи Моргол. Она так редко покидает Херун.

— Стражи? Где они?

— Да вот эти молодые женщины. Хороши, как цветочки. Но покажи любой из них палец и пролетишь над водой полдороги к Хеду. — Он тут же смутился и прочистил горло. — Прошу прощения.

— И о воронах тоже лучше не болтай.

— Не буду. — Он медленно покачал головой. — Ворона. А ведь я бы сам доставил его, если бы потребовалось, по морю и вверх по Осе до горы Эрленстар.

Она обошла ненадежное сооружение из винных бочонков. Внезапно ее глаза скользнули по лицу Бри.

— Это правда? Ты бы довел отцовский корабль до самых верховьев Осе?

— Да нет же. Нет на свете корабля, который смог бы одолеть перевал со всеми его стремнинами и водопадами. Но я бы попытался его отвезти, попроси он меня.

— Как далеко мог бы он доплыть на этом корабле?

— До Краала морем, затем вверх по реке Зимней до ее слияния с Осе и Исига. Но это довольно медленное путешествие: вверх по реке, особенно весной, когда снега тают и талые воды устремляются к морю. И киль понадобился бы покороче, чем на корабле твоего отца.

— О…

— Она широка и спокойна, эта Зимняя, — на первый взгляд. Но может так сдвинуться за год, что иногда готов поклясться, будто это какая-то другая река. Она вроде твоего папаши — никогда наверняка не знаешь, что выкинет. — Он густо покраснел, но она лишь кивнула, любуясь лесом весело покачивающихся мачт.

— Хитро.

Когда они добрались до улицы, то оседлали коней и поскакали через суматошный город дорогой, вившейся над белыми пляжами, к древнему училищу. Там на траве расположилось несколько учеников. Они читали, подперев подбородки кулаками; никто из них не удостоил гостей взглядом, пока Бри каким-то особенным образом не постучал в дверь. Ученик в красном раздраженно открыл им и довольно резко спросил, в чем дело.

— Мы пришли повидать Руда из Ана.

— На вашем месте я бы поискал его в таверне. Наверняка он в «Пропащем Матросе», что у верфи, или в «Королевской Устрице»… — Тут он увидел Рэдерле, высившуюся в седле позади корабельщика, и шагнул к ней.

— А, Рэдерле. Прости. Не хочешь зайти и подождать?

Тут она вспомнила имя худощавого рыжего загадочника.

— Тес. Я тебя помню. Ты учил меня свистеть.

Его лицо расплылось в довольной улыбке.

— Да, я был в синем, как Не-Совсем-Новичок. А ты… Ты… Вот что, — добавил он, покосившись на корабельщика. — В библиотеке Мастеров пусто, если вам угодно подождать.

— Нет, спасибо, — сказала она. — Я знаю, где «Пропащий Матрос». Но где «Королевская Устрица»?

— На улице Резчиков. Помнишь, там был кабак «Глаз Морской Ведьмы»? Это он.

— Во имя Хела, — рявкнул Бри. — Да ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь? Откуда ей знать, как зовется и где стоит всякий трактир в каждом городе Обитаемого Мира?

— Знаю, — сказала Рэдерле, слегка заикнувшись. — Всякий раз, когда я сюда приезжаю, Руд сидит, уткнув нос либо в книжку, либо в кубок. Я надеялась, что на этот раз — в книжку. — Она умолкла, беспокойно комкая в руке поводья. — А он… Вы здесь уже слышали новости с Хеда?

— Да. — Его голова наклонилась; он тихо повторил: — Да. Торговец привез новости вчера вечером. В училище все вверх тормашками. Я с вечера не видел Руда — всю ночь суетился с Мастерами. — Рэдерле вздохнула, и тут его голова приподнялась. — Я бы вам помог искать, но должен ехать в порт, чтобы сопровождать в училище Моргол.

— Все в порядке. Мы его найдем.

— Я его найду, — подчеркнул Бри Корбетт. — Умоляю, госпожа, кэйтнардские таверны не место для тебя. Она развернула коня.

— Когда твой отец летает по свету в вороньем обличье, начинаешь поневоле пренебрегать приличиями. Кроме того, я знаю любимые места моего братца.

Они заглядывали повсюду, но безуспешно. К моменту, когда они опросили народ в дюжине кабаков, их сопровождала орава жаждущих посодействовать учащихся, которые знали Руда и с поразительным усердием и добросовестностью прочесывали каждую таверну. Наблюдая в окно, как они заглядывают под столы, Рэдерле в изумлении пробормотала:

— И как он находит время заниматься?

Бри Корбетт снял шапку и обмахнул ею взопревшее лицо.

— Не знаю. Дозволь проводить тебя обратно на корабль.

— Нет.

— Ты устала. И наверняка голодна. А твой папаша сам примется ставить за меня паруса, если услышит о таком. Я найду Руда и доставлю прямиком на корабль.

— Я хочу сама его найти. Мне надо с ним поговорить.

Учащиеся вывалились на улицу без добычи. Один из них крикнул:

— Есть еще «Отрада Сердцу» на улице Рыбного Рынка! Пойдем-ка туда.

— Улица Рыбного Рынка?

— Да, в южном углу гавани. А ты бы, — задумчиво добавил он, — подождала нас здесь.

— Я с вами, — сказала она.

Улица под жарким взором послеполуденного солнца буквально колыхалась от запаха рыбы, лежащей с остекленелыми глазами в каплях влаги на рыночных прилавках. Бри еле слышно простонал. Рэдерле, подумав о путешествии, которое они совершили от располагающих к мирному созерцанию стен училища через лабиринт Кэйтнарда на самую шумную в городе улицу, захламленную рыбьими головами и хребтами, полную фыркающих кошек, вполголоса прыснула.

— Трактир «Отрада Сердцу».

— Ну и ну, — тяжко вздохнул Бри Корбетт, когда учащиеся исчезли внутри. Он почти утратил дар речи. Трактирчик был маленький, обшарпанный, задняя часть его осела от ветхости. За грязными окнами творилось нечто бурное и красочное. Корабельщик положил руку на шею скакуна Рэдерле и покосился на девушку.

— Хватит. Я везу тебя обратно.

Ее усталый взгляд остановился на потертом каменном пороге трактира.

— Не знаю даже, где еще смотреть. На пляжах, что ли? И все-таки я хочу сама его найти. Иногда лишь одно хуже, чем когда точно знаешь, что думает Руд, — это когда вообще не знаешь, что он думает.

— Я найду его. Клянусь. А ты… — Внезапно дверь трактира открылась, и Бри повернул голову. Один из учеников, который им помогал, стремительно низвергся на булыжники под носом у коня Корбетта. Затем, пошатываясь, поднялся и выдохнул: