Марина Баринова - Пляска на плахе. Цена клятвы [СИ]

— А зачем твои люди резали моих?

— Ничего не знаю, — пожал плечами Пираф и кивнул на одного из своих бойцов. — Этот прибежал и начал вопить, что твои люди напали на моих.

— Он не уточнил, почему?

— Нет.

— А стоило бы, — хмыкнула Артанна, сверля наемника взглядом. — Твои ребятки ворвались в дом моего человека, убили его, надругались над его дочерью. И получили по заслугам.

Пламя начало вырываться из крохотных окон дома плотника.

— Интересно, — покачал головой Пираф. — Кто был из наших?

— Маттео привел четверых. Живым, видимо, остался только тот, что смылся, у него имена и спрашивай. Меня детали не волнуют. Важно другое. — Артанна наградила Пирафа мрачным взглядом. — Мы с Танором договаривались не трогать людей друг друга, а вы творите хрен знает что. Будь другом, передай Чирони, что в следующий раз за подобную выходку я переломаю ему все кости. Если у Танора будут претензии по поводу сегодняшнего, пусть излагает их лично мне.

— Если все было, как ты говоришь, то мы квиты. Все было так? — Пираф взял за грудки парнишку, умудрившегося привести подмогу. — Так?

— Д-да…

Десятник со всего размаху двинул бойцу в челюсть.

— Приношу извинения от имени Танора. Мы придумаем, как все уладить.

Артанна кивнула и знаком приказала своим людям убрать оружие.

— Надеюсь. А теперь, если все решено, мы уйдем. И вам советую…

Она не договорила, заметив, как расширились глаза Пирафа. Наемница резко развернулась и едва успела отскочить от пронесшегося мимо нее Дарона, гадая, где его носило все это время.

— Осторожно, командир! — завопил молодой наемник, отталкивая ее в сторону. — Стрелы!

Пираф обернулся. Артанна увидела целившегося нее лучника. Десятник «Братства» сделал шаг вправо, и вагранийка заметила, что лук переместился вслед за ним.

Стрелять собирались не в нее. Лучник «Братства» целился в своего.

— Падай! — заорала наемница и бросилась на десятника.

Тренькнула тетива. Наемница с ужасом осознала, что не успевала. Собрав все силы, она оттолкнулась от земли и налетела на Пирафа, сбивая его с ног. Его щегольская шапочка полетела в грязь.

— Лови его! — заорал кто-то из «Сотни».

Что-то обожгло ягодицу. В следующее мгновение Артанна ощутила резкую боль и взвыла. Пираф изумленно смотрел на ее скорчившееся лицо.

— Кому ты мешаешь в «Братстве», дорогой? — тихо прорычала она. — Уж не Чирони ли?

Ее подхватили чьи-то крепкие руки и подняли на ноги. Зад горел.

— Ушел, — мрачно констатировал Веззам и недобро посмотрел на десятника.

Пираф поднялся и взглянул на торчавшую из ягодицы Артанны стрелу.

— Кажется, я твой должник, Сотница, — хмыкнул он. — Когда-нибудь придется тебе отплатить.

— Сначала доживи.

Веззам поднял Артанну на руки и понес прочь из проклятого портового квартала, скрывшись за столбом едкого черного дыма. Из домов начали выбегать обеспокоенные пожаром горожане. Через несколько мгновений топот десятков ног смешал следы неудачливого убийцы с грязью.

Эллисдор.

— Госпожа не спит, ваша светлость, — златовласая латанийка изящно поклонилась, пропуская Грегора в покои посла.

Герцог учтиво улыбнулся.

— Сенешаль велел выкатить бочки с сидром. Ступай вниз и хорошенько повеселись, пока все не выпили. Мне нужно поговорить с послом перед отъездом. И не торопись возвращаться — беседа будет долгой.

Служанка застыла в нерешительности:

— Но, ваша светлость…

— Не бойся, — донеслось из глубины комнаты, — его светлость не опорочит мою честь, а с кувшином вина мы справимся и без твоей помощи. Иди же.

Волдхард одарил служанку многозначительным взглядом.

— Спасибо, ваша светлость, — сдавшись, снова поклонилась девушка и скрылась за дверью. Грегор передвинул засов, ограждая покои от непрошенных гостей.

Ириталь стояла у большого витражного окна, обращенного на северо-восток. Стрельчатые проемы занимали практически всю стену комнаты и прослыли достопримечательностью Эллисдора: три десятка лет назад Рольф Волдхард перестроил крыло господского дома ради одной лишь гостьи. Отец Грегора желал, чтобы вид из покоев его будущей супруги открывался на Вагранийский хребет. Тогда молодой лорд Рольф надеялся, что созерцание родных гор скрасит тоску будущей герцогини по родине. Женщину, ради которой затеялась эта грандиозная перестройка, звали Артанной нар Толл, и их с Рольфом брак должен был укрепить союз Ваг Рана и Хайлигланда.

Однако этого не случилось. Ириталь долго и безуспешно пыталась выяснить истинные причины расторжения договора, но нашла немного. Обрывки документов поведали послу, что вагранийцы первыми отказались от союза. Согласно официальной бумаге, хранившейся в канцелярии Эллисдора, Дом Толл был обвинен в измене государству и казнен в полном составе за исключением Артанны, ибо та в тот момент находилась в Хайлигланде. И хотя помолвка была расторгнута, вагранийка осталась в Эллисдоре, опасаясь расправы на родине. Поговаривали, что она даже стала любовницей герцога Рольфа и оставалась таковой до самой его смерти. Когда лорду Рольфу все же пришлось жениться на другой женщине, чужестранка Артанна избрала для себя военную карьеру, присягнула Рольфу и больше двадцати лет всюду следовала за своим лордом. Для вагранийцев подобное было в порядке вещей: во всем, что касалось войны, они не делали различий между мужчинами и женщинами. Однако избранный Артанной путь казался хайлигландцам, по меньшей мере, эксцентричным.

Все это случилось слишком давно, стерлось из памяти, обросло домыслами и легендами. Но большие витражные окна и по сей день служили напоминанием о ненаписанной истории, которую знал весь Хайлигланд и о которой менестрели слагали слезливые баллады. Законная жена Рольфа герцогиня Вивиана не провела в этих роскошных покоях ни единой ночи, испытывая глубочайшее презрение к женщине, которую по-настоящему любил ее супруг. Впрочем, и сама Артанна нар Толл, дабы не провоцировать слухи, была вынуждена переселиться в боле скромные апартаменты. Хотя, возможно, она просто не желала каждый день видеть Вагранийский хребет, за которым скрывался родной, но навеки недоступный край.

Теперь здесь гостила Ириталь.

Горный хребет, надежно отгородивший загадочное и недружелюбное государство вагранийцев от империи и Рундкара, подсвечивался вспышками молний. Бушевала гроза, сильный ветер метал лысые ветви деревьев из стороны в сторону. Несмотря на ярость стихии, внизу солдаты продолжали праздновать победу.

В камине догорали поленья. Грегор подбросил бросил еще пару, и огонь жадно набросился на сухое дерево. Ощутив приятное тепло, герцог снял накидку и с наслаждением потянулся: расставание с кольчугой было приятным, хотя он не раз признавался, что чувствовал себя без нее голым.