Марина Баринова - Пляска на плахе. Цена клятвы [СИ]

— Что сказано в завещании? — леди Эльтиния взяла трубку из рук сына и вдохнула пряный дым.

— Император отдал трон супруге. Предвосхищая вопросы, это не шутка.

Аллантайн удивленно посмотрел на казначея:

— Вы уверены?

Горелый лорд продемонстрировал плотный лист бумаги. На сургуче красовался отпечаток герба императорского рода Таллонидов.

— Взгляните сами.

Канцлер развернул документ и, щурясь, подошел к фонарю. Закончив чтение, он недоверчиво покачал головой и отдал завещание леди Эльтинии.

— Маргий как-то рассуждал об этом, но никто из нас не думал…

— Однако это факт. Последней волей его императорское величество назначил преемницей свою супругу Изару Таргосийскую, и завещание сейчас в наших руках. Слава богу, в единственном экземпляре. Как только правитель испустил дух, я унес бумаги прочь от лишних глаз.

— Мы ни при каких обстоятельствах не можем короновать чужеземку, — жестко сказал канцлер. — Исключено.

— Согласно указу Таллония Великого, женщина не может наследовать трон. — Демос забрал у матери трубку и жадно проглотил дым. — Но то, что запретил один правитель, может разрешить другой. При поддержке Малого совета и Вселенского суда, разумеется.

— Если в этой злосчастной папке помимо завещания есть еще и указ о внесении поправок в порядок престолонаследования…

— Есть, — невесело улыбнулся казначей. — Я не преувеличивал, когда предупреждал о грядущем хаосе.

— Мы не можем этого допустить.

— Вот вы и начали приходить к взаимопониманию, — обворожительно улыбнувшись, проговорила леди Эльтиния, затем кивнула сыну и спустилась в сад, предоставив Демосу договариваться с канцлером самостоятельно.

Казначей проводил взглядом мать и повернулся к Аллантайну. Ирвинг смотрел на него в упор бесцветными слезящимися глазами.

— Что считать большей изменой, — спросил старик, жестом приглашая Демоса сесть на мраморную скамью, — бездействие во время хаоса или попытку удержать страну от разрухи грязными методами?

— Есть ли разница, если в обоих случаях это предательство? Когда я приносил клятву верности, то присягал не Маргию, а государству. Меня заботят не интересы отдельно взятого покойника, а будущее страны, которую он не удосужился осчастливить наследником.

— Тогда вы знаете, что делать. И понимаете, как. Не мне вас учить.

Горелый лорд вымученно улыбнулся и крепко сжал корешок папки. Аллантайн поднялся и зашаркал по скользкому полу галереи, но вдруг остановился и повернулся к оставшемуся на скамье казначею.

— У вас множество талантов и несметное количество возможностей их раскрыть, лорд Демос. Там, где другие видят лишь неразбериху, вы узрите пользу. Если сможете правильно распорядиться полученной информацией, разумеется.

— Например?

— Не все сразу, друг мой. Встретимся после церемонии прощания.

— Вас что-то настораживает?

— О, у меня всегда есть поводы быть настороже. Сейчас — особенно, — проговорил Аллантайн и скрылся во тьме сада.

Казначей выбил трубку прямо на мраморные плиты, застилавшие пол. Пепел легкой дымкой осел на белом камне. Да, он знал, что следовало делать. Осталось лишь заглушить истошные вопли совести.

— Возможно, я еще об этом пожалею, — тихо прошептал он бумагам, которые так боялся выпустить из рук. — Если я это сделаю… Когда я это сделаю, пути назад не будет. Этой ночью Демосу предстояло совершить величайшую подлость в своей жизни.

Эллисдор.

Сенешаль Альдор ден Граувер поежился от холода, небрежно смахнул выступившую от ветра слезу и плотнее закутался в насквозь промокший шерстяной плащ. Весна в Хайлигланде выдалась незавидная. Стихия бушевала уже неделю, обрушивая на горожан ледяную воду и ураганы. С высоты замковых укреплений очертания Нижнего города казались бесформенной серой массой, зажатой меж свинцовым небом и размокшей землей. Альдор уже битый час стоял на открытой всем ветрам крепостной стене, силясь разглядеть возвращавшуюся с триумфом армию.

— Всадники у Северных ворот, ваша милость, — прищурившись, проговорил один из гвардейцев. — Вижу знамена его светлости.

— Значит, и Грегор с ними, — прошелестело над самым ухом сенешаля, и он вздрогнул от неожиданности. Рейнхильда всегда заставала его врасплох, заставляя замирать сердце и неизменно вызывая тесноту в гульфике. — Да, это он.

Высокая русоволосая женщина поморщилась и плотнее натянула капюшон, стараясь уберечь прическу от дождя. Бесполезный жест — новый порыв ветра тут же распахнул плащ. Альдор учтиво поклонился, моля чресла успокоиться.

— Леди Рейнхильда, — хрипло поприветствовал он. — Здесь холодно. Вам лучше дождаться его светлости в общем зале.

Женщина лишь отмахнулась.

— Ну уж нет. Я сестра Грегора, мне его и встречать.

Альдор нехотя кивнул. Знаменитое упрямство Волдхардов было невозможно побороть.

— Кто сообщит ему новости? — спросила Рейнхильда.

— Лучше я — не впервой попадать под раздачу. — Альдор перешел на шепот. — Но куда сильнее гнева герцога меня беспокоит возможная реакция леди Ириталь.

— Ириталь Урданан не поручили бы посольскую миссию, не окажись в ее хорошенькой головке достаточного количества мозгов. Она отлично соображает, любезный барон. И вам прекрасно известно, по какой причине ей позволили занимать столь ответственный пост, — вздохнула Рейнхильда, рассеянно блуждая взглядом по остроконечным крышам Нижнего города. — Ей суждено стать супругой следующего императора. То, к чему ее готовили всю жизнь, вскоре свершится. Поставьте себя на место бедняжки: после смерти дядюшки Маргия она стала невестой не пойми кого. Не человек, но вещь, лишенная собственной воли — словно корона, что нацепят на голову всякому, у кого хватит могущества. Теперь леди Ириталь придется выбирать между долгом и зовом сердца. И если она сделает неверный выбор, на материке воцарится хаос.

Рейнхильда говорила дело, и все же в одном была не права. Альдор печально улыбнулся:

— Что бы ни выбрала леди Ириталь, хаос давно постучался в нашу дверь. И мы уже впустили его — ровно в тот момент, когда закрыли глаза на связь вашего брата с этой женщиной. Если об этом узнают в Миссолене, всем нам несдобровать. Мы и так воюем с рундами на севере, и это отнимает все наши силы. Реши имперские войска вторгнуться…

Альдор уже сейчас осознавал, что очень скоро Грегору Волдхарду, герцогу Хайлигландскому и лорду Эллисдора, станет не до войны с рундами. Рейнхильда понимающе кивнула — развивать тему было незачем.

— Вон он!

Несколько всадников пролетели по Северному тракту, оставив за спиной обозы и вконец расслабившуюся от усталости пехоту, едва державшую строй после долгого марша. Несмотря на отвратительную погоду, Нижний город ликовал. Людей герцога горячо приветствовали и забрасывали подснежниками — единственными цветами, успевшими проклюнуться припозднившейся весной. Альдор заметил Грегора, гарцевавшего на площади перед ратушей. По доспехам герцога монотонно долбил холодный дождь, коротко стриженые русые волосы вымокли и прилипли ко лбу, но Грегор, казалось, не замечал этого неудобства. Украшенные лазурными вставками латы тускло блестели, покрывшись мелкими каплями.