Себастьян Кастелл - Чёрная Тень

— А «происходят», сестра, ужасные вещи: чума. И мы с тобой обязаны ее остановить, а идущая по пути Полевой Ромашки не дает мне сделать то, что нужно.

Теперь Фериус встала, и ее правая рука скользнула во внутренний карман жилета.

— Только дотронься до девочки, до кого угодно, сестра, и твой путь поведет тебя в пять разных стран собирать свои пальцы.

Рози потянулась за спину, и я понял, что в складках ее дорожной одежды спрятано какое-то оружие.

— Погодите, — сказал я, вдруг испугавшись, что они поубивают друг друга на месте. — О чем вы говорите?

Они не ответили. Потом Фериус достала руку из кармана и подняла — пустую. Вторая аргоси сделала то же самое.

— Размолвка, — сказала Рози, — выясняем, что значит быть аргоси.

Она вышла из-за стола и, уходя, на мгновение остановилась в дверях и сказала:

— Я узнала истории других жертв Черной Тени, сестра. Я скоро найду доказательства, которые потребуют от меня встать на путь Грома. Лучше тебе уехать до того, как это случится.

Я подождал, пока у Фериус успокоится, и опять заговорил про встречу со странной девочкой, именующей себя Мамой Шептуньей. Фериус снова молчала, пока я не спросил прямо.

— Ну? — с нетерпением спросил я.

— Что «ну»? — ответила Фериус.

— Эти нити, про которые мне сказала Мама Шептунья. Если они ведут в земли моего народа…

— Малыш, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не отвлекался на всякую ерунду?

Я оторопел.

— Я же сказал тебе, что она сделала, да? Я услышал то, что со мной было в прошлом! Ее магия — настоящая.

Фериус откинулась назад, достала из жилета курительную соломинку и зажгла ее от свечи на столе.

— Я не говорила, что она ненастоящая, только что это все — чушь.

— Ты все время это твердишь, — раздраженно сказал я. — Ты говоришь о магии так, словно это шутка, а это не так. Магия — это власть, Фериус.

— Малыш, когда-нибудь, если ты проживешь достаточно долго, ты поймешь, что власть — самая большая шутка из всех.

Я не знал, что на это ответить. О чем разговаривать с человеком, который совершенно непрошибаем — и всегда побеждает? Я ощутил укол острой неприязни к Фериус — потому что она могла перехитрить весь мир, а меня на ее месте просто прикончили бы.

— Дексан предложил мне стать его партнером, — сказал я.

Рейчис наблюдал за происходящим, свесившись с верхних перил лестницы, и в его пасти виднелось что-то маленькое, блестящее и почти наверняка ворованное.

— Погоди, что ты сейчас сказал? — вмешался белкокот.

— Нам, — поправился я, надеясь успокоить тревогу белкокота, прежде чем он снова меня укусит. — Дексан пообещал, что может помочь мне бороться с Черной Тенью и научит меня выживать в приграничье.

Фериус даже не взглянула на меня, только выпустила дым колечком.

— Похоже, он сделал тебе хорошее предложение, малыш.

— Он говорит, что мне нужно уехать с ним завтра.

Очередное колечко.

— Тогда начинай собирать вещички.

— Тебе все равно? Тебе все равно, что я уеду и мы, наверное, больше никогда не увидимся?

Не успела она ответить, как Рейчис мягко спустился по лестнице и принюхался к Фериус.

— Ей не все равно, идиот. Она в любую минуту разревется.

Фериус отмахнулась от него и положила курительную соломинку на широкий подсвечник.

— Извини, Келлен.

Я думал, что она скажет что-то еще, но она молчала, и я спросил:

— Извинить за что?

Она вздохнула.

— Малыш, я знаю, что тебе страшно, и не зря. Ты хочешь поступить правильно, но страх заставляет тебя искать способы защититься. Поэтому ты хочешь овладеть магией, или найти амулеты, или кого-то, кто научит тебя драться — кого-то, кто покажет тебе, как и куда направить твой гнев, как ты направляешь взрывчатые порошки, когда творишь эти твои заклинания.

— Разве это неправильно — бояться людей, которые пытаются меня убить? И уметь от них защититься?

— Страх и гнев, — она откинулась на спинку стула и потерла глаза, словно от усталости. — Страх и гнев — это нормально, малыш. Просто это не путь Полевой Ромашки.

— А что тогда ее путь?

Она долго смотрела мне в глаза, не улыбаясь и не усмехаясь.

— Радость.

— Радость? — я расхохотался. — Какая же это «радость», когда человек раза в три крупнее тебя бьет тебя так, что может оставить калекой, а то и хуже? Какая же это «радость», когда ты достаешь свои стальные карты и выходишь против магов, которые могут одним заклинанием сжечь тебя заживо?

Она вдруг встала со стула.

— Пойдем, — сказала она и направилась к двери.

— Что? Куда?

Она остановилась, но не обернулась.

— Ты все время задаешь вопросы, малыш, а я на них отвечаю, но тебя это никогда не устраивает. Рози думает, это потому, что я не считаю тебя достойным обучения, так что давай я спрошу: ты хочешь пойти по пути Полевой Ромашки, Келлен?

— Я… Я хочу для начала понять, что это такое.

— Сойдет, — сказала она, открыла дверь и вышла в ночь. — Пойдем по этому пути вместе.

Мы отъехали на несколько миль от города, подальше от огней и людей, от всех примет цивилизации. Ночной воздух был прохладным, и я дрожал. Я с неловкостью осознал, как быстро привык к горячей еде и мягкой постели. Конечно, не все стыдятся своей любви к роскоши.

— Хочу ванну, — ворчал Рейчис, перебираясь с моего правого плеча на левое и обратно, словно надеясь таким образом убедить нас повернуть обратно.

— А он-то на что жалуется? — спросила Фериус.

— Тебе лучше не знать, — сказал я, пытаясь избавить Рейчиса от позора. Не стоило и пытаться.

— Я хочу принять горячую ванну, пес ее задери, — повторил он. — Ах да, и сдобного печенья. Целую гору. И скажи папашке Сенейры, чтобы на этот раз не жмотился.

— Ты же понимаешь, что это их сдобное печенье? А я-то думал, что белкокоты — воры и убийцы, а не избалованные сопляки!

Рейчис вдруг замолчал, и я понял, что совершил огромную ошибку. Он спрыгнул с моего плеча на переднюю часть седла и повернулся ко мне, смерив меня убийственным взглядом. Его мех стал черным как ночь, и на нем проявились темные серые полосы.

— Повтори, — тихо прорычал он. — Повтори, чтобы я точно знал, что не ослышался.

Это может плохо кончиться.

— Я не хотел…

— Эй, малыш, — сказала Фериус, поймав мой взгляд. Обычно она не обращает внимания, когда Рейчис хамит, но сейчас она ухмылялась. — Хочешь, покажу смешной фокус?

— Ээээ… по-моему, тебе лучше не… — не успел договорить я.

Рейчис повернулся и рявкнул на нее, но она не обратила на него никакого внимания.

— Надо же, — сказала она, глядя на Рейчиса. — Только посмотрите на этот мех! Такой гладкий и сверкающий. Словно расплавленное серебро течет могучим потоком.