Елена Асеева - Сеча за Бел Свет [СИ]

— Судя по сему, вон потерялси у той тьме, — помыслил Сеслав и утёр свой лоб, покрытый бусенцами водицы, можеть посеянной сынками СтриБога. — Прядётси возвращатьси за ним, нешто егось можно у там водного кинуть.

Полканы поднявшиеся с колен, на ту пору тихонько перьговариваясь меж собой, удивленно зырялись на Борила, а мальчик як и всяк иной, ей-ей, мальчонка, обрадовавшись, шо усё сице благополучно разрешилось, стал беспокоитьси чичас токмо о потеряном идей-то друге.

— Можеть стоить завернуть меч у охабень, — предложил Крас и посотрел на крепко сжимаемый у руках мальчишечки меч Индры, уткнутый востриём у землицу, да принялси отвязывать от пояса Борилы ужу и сматывать её у клубок.

— Оно у то Крас истинну бачит, — согласилси Гордыня и без задержу направилси к вечам сложенным недалече вкупе, абы достать охабень.

Когды вон возвернулси, неся у руках охабень и встряхнувши им, пристроил, расстеливши, егось на оземе, то Борилка бережно, словно каку велику ценность возложил меч Индры, а верней балякать свой меч на него свёрху.

Меч и упрямь сотрелси богатырским… Вон был вяще долгим, чем бероские и достигал у длину не меньче трёх с половиной локтей, и на его ширшину приходилось вершка два с половиной, а то и усе три. Сам клинок плавно сужалси к острию. Ужо эвонто добре, шо Борюша был крепкого сложения, а то б не смог вудержать его у руках. Посредине шляка проходило продольно углубление в виде желобка, а сам клинок имел закруглённый кончик. Поблескивая серебристостью шляк меча промеж того перьливалси усеми цветами радуги, на вроде тонких полос пробегающих по полотну свёрху униз. Могутная рукоять меча тёмно-коричного цвета маленечко сияла и ейна гладь была усплошь… уся увита чуть выступающим впредь Мировым Древом: со стволом, ветвями и листоньками. Массивное перькрестие оченно широкое венчалось здоровенным грибовидным навершием, со тремя коловидными, разделёнными меж собой, шапками в среднее из коих, само высокое, бул вставлен алый яхонт.

Мировое Древо, тот великий и почитаемый усеми народами Бел Света образ, по преданиям выросло у заповедных местах на окраине Поселенной величаемом Лукоморье. Сказываетси у байках, шо по тому Древу моглось попасть у иные Бел Светы, каковых много имеитси у Поселенной, раскиданных в разных местах. Вершина той величественной невидали упираетси у небеса, корни достигают Пекельного мира, и по стволу тому мощному спускаютси, подымаютси, словом ходють Боги. А беросы меже того сравнивають Мировое Древо с Родовым Древом, у оного корни олицетворяють предков, ствол нонешне поколение людей, а крона с ветвями да листочками, то последующее колено беросов — ихних потомков.

Борилка возложил на охабень свой меч и залюбовалси евойным мощным и крепким клинком, чудным образом на рукояти. Засим неторопливо снял с правой длани мокру от поту тряпицу и перьдал её Сеславу.

— Добрый меч! — произнёс Былята, стоящий посторонь мальчика, а Гордыня негромко крякнув утак, верно, поддакнув, опустившись пред мечом на корточки, стал его укутывать у охабень.

К странникам неспешно подступили Кера и Рам, да встав супротив них, низенько поклонились мальцу, а опосля урвара, обращаясь к Бореньке, сказал:

— Княже Борил…

— Я не княж, како я княж, — возмущённым голоском возразил урваре отрок и обидчиво глянул у карие очи того.

— Даже ежели ты княже Борил, не желаешь стать нашим повелителем ф…р…р, — вступаючи у молвь, начал пояснять Рам. — Мы всё равно обязаны величать тебя согласно твоему сану, почёту и достоинству жалованному Богом Индрой. Мы обязаны уважать в тебе кровь Отца нашего Асура, правителя Поселенной Бога Дыя.

— Ишь ты, уважать вони должны, — забалабонил Гордыня, подымаясь с присядок и сподняв с землицы укутанный у охабень меч, прижал его ко собе. — А чаво ж вы тадыличи тутась мучали мальчоночку… то водно выпрашивая, то иное выуживая.

Кера бросил в сторону воина до зела злобный взгляд, обаче ничавось не ответствовал, токмо добавил к своей вжесь утак неприятно прерванной реченьке:

— Просим тебя княже проследовать в наш великий и знаменитый град Таранец, чтоб весь народ полканов увидел достопочтенного потомка Бога Индры и поклонился тебе.

— А може не стоить, — качая главой, отметил Сом, и, обхватив мальчугана за плечи привлёк к себе, будто стараясь уберечь от у тех поклонов. — Може нам надоть нонече ж отправитьси домой?

— Ни-а ноне вуйтить никак не можно, — торопливо изрёк Борилка и задрав голову посотрел у лицо воина. — Мне ж ащё надобно выручить… выручить, — мальчуган на маленько прервалси не решаясь гутарить при полканах имя Валу супротивника Индры, и смекнув чуток, пробачил, — вызволить нашего богатыря. — А засим перьведя взор на темника, вопросил, — а гора, эвонто гора Неприюта ужесь далече отсюдова ляжить?

— Гора Неприюта ф… р… р..? — недоумённо перьглянулись меж собой полканы, и урвара вдругорядь перьспросил величание хребта.

— А на, что тебе этот хребет княже? — молвил Рам и изогнул тонки уста сице, чё шибче прорезались на егось купавом лике морщинки. — Мы туды не хаживаем… там Вилы обитают и они незваных гостей вельми не любят.

— Я ведаю про то, шо там живуть Вилы, — откликнулси мальчуган, и, опершись спиной о Сома, кивнул у подтверждении свово говорка. — Вони мене и нужны, так чаво далече до той горушки?

— Нет, нет, княже, не далеко она, — ответил Рам и перьступил с ноги на ногу, а под егось копытами сызнова захрустели разламываемые на части и обращённые у песок камушки. — От Таранца полдня пути не больше… Да она дюже высоченная посему ищё некоторое времечко придётся потратить, чтоб на неё взобраться ф… р… р… Одначе может ты, княже, прежде отдохнёшь у Таранце. Перекусишь, обмоешься и поспишь, — темник метнул сёрдитый взгляд у Гордыню, и пробалякал ужо раздражённым голоском, — как положено принимать у нас, у полканов, дорогих нам гостей.

— Хмы! — вусмехнулси во тёмно-пошеничны, густы вусы Гордыня, и немедля скузал, — не дорогих гостей, а победителей… Борюша наю добыл меч, а значить стал победителем.

Урвара нежданно скривил лицо, изогнул дугой губы и возмущённо загутарил:

— Победителем княже станет тогды, когды убъёт то зло… Зло каковое идёт на бероские земли и славить его имя вы — беросы будете! Мы же полканы будем почитать его за смелость, достойную Асура, и за ту кровь, что течёт в жилах!

— Ладно… ладно… будя вам прерикатьси, — вклинилси у каляканья Сеслав и похлопав по плечу Гордыню смерил евось разгорающуюся досаду. — Борюша ищё отрок и испытал у энту ноченьку тако, чё не усякому взрослому перьжить вудастьси Он вустал и хочить кочумать. Эвонто гляньте у него вже и глазёнки смыкаютси. — Сеслав по-доброму осклабилси и мотнул головой у сторону мальчика.