Анастасия Медведева - Герои академии Даркстоун (СИ)

Даже представить не могу, как ему было тяжело…

И, должно быть, поэтому он сейчас молчит?..

— А где твоя мать?

— Она покинула дворец около пяти лет назад, и, скорее всего, я был тому причиной, — Грегор отворачивает голову и смотрит в противоположную стену.

Он уже упоминал, что был довольно неуравновешенным наследником… Но, после заточения Гнева Императора, стал более осторожным.

— Ты сам оттолкнул её? — догадалась я.

— Действовать через близких — самая верная тактика для противников. Но я был слаб. И не смог оттолкнуть от себя всех.

Да, его невеста… она осталась с ним во дворце.

Но ненадолго…

— Грегор, — кладу ладонь ему на лицо, мягко заставляю повернуться и посмотреть на меня, — я никуда не денусь. И я, и Рес… мы оба будем здесь, с тобой.

— Ты произносишь это, — странным, лишенным эмоций, голосом отзывается Грегор, — и даже сама не осознаешь, как много значат твои слова.

Хаос пожри всех заговорщиков! Ведь у него действительно никого нет! У него есть лишь послушный его воле Рес.

Раньше я могла понять — какого это… Но сейчас…

Но сейчас у меня были друзья. У меня были те, к кому я могла обратиться в случае нужды.

А он оставался всё таким же одиноким…

Могла ли я ему чем-то помочь?..

Жалкий вопрос. Мне даже становится стыдно за него…

Грегор неожиданно проводит рукой по моим волосам.

— Я тебя ни к чему не принуждаю. Даже не давлю. Но если ты захочешь сегодня заснуть со мной рядом — просто заснуть… мои двери для тебя открыты, — тихо произносит он.

Стою, глядя на него широко раскрытыми глазами, и теряюсь от собственных мыслей и чувств. Одна моя часть рвется к нему, истекая слезами и желая согреть его в своих руках; вторая часть осознает, что Грегор — идеальный манипулятор, и при всей трагичности своей судьбы он остаётся хитрейшим из игроков и — уверена — пользуется тем, что способен вызывать сочувствие…

Третья же часть испуганно сжалась где-то на задворках сознания и тихо пищала о том, что я ещё никогда не засыпала в комнате другого мужчины… и уж тем более не засыпала с мужчиной на одной кровати.

— Ты вновь напугана, — Грегор мягко улыбается, но я не нахожу веселья в его глазах; он убирает прядь волос мне за ухо и осторожно дотрагивается губами до моего лба, — Иди спать…

Следую приказу, иду к выходу и ненадолго застываю у дверей, оборачиваюсь: Грегор продолжает стоять у стола и задумчиво смотреть на пламя в камине.

Едва не бегом добираюсь до своей спальни, закрываю дверь на защелку, снимаю платье без помощи служанок и забираюсь на постель. Несколько минут сижу, подобрав колени и опустив на них подбородок, и смотрю вперёд ничего не видящим взглядом.

Какой реакции он от меня ждал? Что я тут же соглашусь и побегу в его покои? Или что вновь позволю себя поцеловать? Он же должен понимать, насколько всё это дико! Особенно после того, как он почти признался в том, что занимался сводничеством — пока у него не появились на меня свои планы!

…

Я ведь его не обидела?.. Ему итак в жизни досталось… Ещё и невеста умерла… а отец скорее напоминает памятник самому себе — хорошо хоть ещё сам ногами перебирает… А я так просто взяла и оттолкнула его…

Ну, нет, я же его не отталкивала! Он предложил — а я даже не успела ответить!

Хорошо — не то, чтобы «не успела»… Просто слишком долго думала…

А чего он от меня хотел?! Мне тоже в жизни досталось! Но при этом я не прошу кого бы то ни было переночевать со мной в одной постели — или ещё как пригреть!

Тут мне вспоминается моя же собственная просьба, сказанная Ресу несколько дней назад: «Обними меня»…

Молча подтягиваю к себе подушку и утыкаюсь в неё лицом. Какие мы здесь все одинокие… в этом огромном прекрасном дворце.

А через несколько минут уже иду по коридору, стыдливо обнимая себя за плечи: ночная сорочка — это не тот наряд, в котором я бы хотела оказаться застигнутой слугами или стражей. Останавливаюсь перед покоями Грегора и тихонько стучусь.

Ответа нет, но я всё же захожу… и останавливаюсь у стены, закрыв за собой дверь. Вот, я здесь. И ещё не поздно уйти…

Преодолеваю собственную неуверенность и осторожно пробираюсь к спальне почти в полной темноте; я впервые в покоях наследника, но знаю расположение комнат по своим собственным. Подхожу к дверному проему и застываю, глядя на Грегора, освещенного пламенем свечи.

Застывает и он, стоя около огромной постели, и успев лишь откинуть только снятую рубаху в сторону.

— Ты пришла, — произносит он, глядя на меня; и я слышу удивление в его голосе.

— Ты попросил, — отвечаю тихо.

— Забирайся, здесь довольно прохладно, — он приподнимает уголок одеяла, и я тут же ныряю под него.

Не то, чтобы я совсем растеряла свой стыд… просто стоять перед наследником в одной ночной сорочке, учитывая, что на нём из одежды остались только штаны…

В общем я избавила нас обоих от лицезрения непотребства. И тут же отвернулась к окну.

Мягкий смешок заставил меня сжаться. Я его насмешила?..

— Не переживай, кровать огромная. Ты даже не почувствуешь моего присутствия, — кажется, с улыбкой ответил Грегор и тоже забрался под одеяло.

— А что будет утром? — шепчу едва слышно.

— Я проснусь пораньше, разбужу тебя и открою портал в твои покои, — спокойно отвечает Грегор.

Я мгновенно успокаиваюсь. Попадаться слугам на глаза, а потом слушать про себя невесть что — я не планировала.

Глаза тут же начинают слипаться…

Это мой первый нормальный сон за… за сколько? За двое суток? Или за трое суток?.. Ничего себе, а ведь я не спала с тех пор как…

— Кайрит.

Нехотя открываю глаза и смотрю на лицо Грегора. А?..

Застываю.

Вспоминаю.

Выдыхаю.

— У тебя интересная мимика. Такая подвижная, — с улыбкой замечает наследник.

— Я так крепко спала, что не сразу вспомнила — где я, когда проснулась, — делюсь, протирая глаза.

Грегор улыбается ещё мягче, чем вызывает во мне странную реакцию — мне невольно хочется улыбнуться ему в ответ. И, удивительное дело, я совсем не чувствую какой-либо неловкости. Может, всё дело в том, что кровать действительно оказалась огромной, и за ночь я ни разу не столкнулась с Грегором? Более того — мгновенно вырубилась и проспала до самого утра!

Молча разглядываю наследника. Бледная кожа и черные глаза уже не пугают. Напротив. Пугает мысль, что когда-нибудь глаза окончательно почернеют, а волосы станут такими же белыми, как у его отца…

— Ты больше не боишься, — замечает Грегор.

— Ты больше не пугаешь, — замечаю в ответ.

Мы улыбаемся друг другу.

Брат?

— Ты прелестна с утра, — говорит Грегор.

— А ты с утра всё такой же наследник, — отвечаю честно.

Грегор усмехается и склоняет голову набок, продолжая рассматривать моё лицо.