Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2 [СИ]

* * *

— Ваше величество, — говорит Минерва и замирает в глубоком поклоне.

Этикет требует от нее вежливого молчания — и тем дает спасение. Попытайся она говорить, обязательно запуталась бы в мыслях и чувствах, безнадежно сбилась, начала бы глупо смеяться или плакать без причины. Но этикет позволяет ей не делать этого, предоставляет милостивое право даже не смотреть в лицо Адриану! Она молчит и ждет, и вот владыка сам начинает разговор:

— Приветствую вас, миледи. Встаньте, прошу вас. Позвольте спросить: причина вашего молчания в требованиях этикета, или в том, что вам нечего сказать мне? Искренне надеюсь на первое, поскольку я хочу вам сказать многое и надеюсь на взаимность.

Она еще не успевает придумать красивый ответ, как Адриан продолжает:

— Немало времени я посвятил размышлениям о вас. Четыре встречи было меж нами, и каждая укрепляла, усиливала то впечатление, которое вы оставили во мне. Ваш образ виделся мне с каждым разом все ярче и отчетливей. Молодая аристократка, чье благое происхождение сквозит в каждом ее жесте и слове. Обладательница тонкого, живого ума, который не знает ни минуты покоя, ищет себе применения, и потому сверкает сквозь холод манер, как слиток золота, припорошенный снегом. Девушка с прекрасным чувством юмора, что невозможно забыть. Девушка с глубокой и ранимой душой, которой ведомы и страдания, и безысходность, и горечь разочарования. Такою я видел вас, миледи. И чем сильнее была моя симпатия, тем острее оказалась боль от известия: вы — участница заговора.

Она хватает воздуха, чтобы выпалить горячее: «Нет, вы неправы, я не…»

Адриан поднимает руку, пресекая возражения.

— Вы — участница заговора. Вы лгали о своей личности, тем самым дав Сибил Нортвуд возможность обмануть меня. На ваших лживых словах, как на фундаменте, строилось здание интриги. Это факт, миледи. Но есть и другой факт. Если я способен хоть что-нибудь прочесть на девичьем лице, то он столь же истинен, как первый. Вы распознали мою к вам симпатию и ответили взаимностью. Вы испытали ко мне чувства… будет самонадеянно и дерзко с моей стороны назвать их нежными, но позволю себе сказать — дружеские, уважительные, теплые чувства. Вы видели во мне не просто сюзерена, а — человека близкого сердцем и умом, родственную душу. Тем страшнее ваше предательство, — подумал я сперва. Затем усомнился: было ли предательство?.. Будь вы сознательной участницей заговора, искали бы корысти, выгоды. Но какую корысть могла предложить вам Сибил Нортвуд? Чем купила бы вас? Вы отказались от собственного имени! От чести дворянки, от заслуженного места подле меня, от мечты надеть корону императрицы… ради чего? Какую равноценную оплату могла обещать вам Сибил? И я осознал: такой оплаты не существует. Нет цены, за которую вы отдали бы так много. Вы могли принести себя в жертву только если верили, что это — ради общего блага: вашего, леди Сибил, моего. Значит, вы были обмануты, как и я сам. Я не питаю к вам зла и не держу обиды. Я позвал вас, чтобы сказать это. А также и с другою целью: просить вас сопровождать меня в столицу.

Ей не хватает ни слов, ни воздуха. Чувствуя, как сердце выпрыгивает из-под ребер, Мира падает в реверансе у ног Адриана и выдыхает:

— Ваше величество…

Таков был первый вариант ее беседы с императором. Всего их имелось семнадцать. Со дня, когда Мира покинула пещерный монастырь, и новая встреча с Адрианом стала видеться хоть сколько-нибудь вероятной, она посвятила не один десяток часов планированию их разговора. Не считая откровенно дурацких идей (с разбегу броситься ему на шею) и совсем мрачных вариантов, о коих не хотелось и думать (она упадет в обморок от страха, а очнется в камере смертников), Минерва изобрела семнадцать вариантов беседы.

Приведенный выше был самым фантастичным и радужным изо всех. В особенно светлые моменты, вроде дня победы Алексиса над Эрвином, Мира верила в реальность такого исхода встречи. Но светлых моментов было немного. Минерва и светлые моменты — само по себе звучит саркастично… Так что в другой день, очнувшись от эйфории, она склонялась к иным вариантам. Например, такому.

— Из уважения к вашему высокому роду, миледи, я дам вам то, в чем вы мне отказали: буду с вами искренен. Шестнадцатая статья Кодекса владыки Лексиана, широко известная в судах, как Шестнадцатый закон, определяет заговор против Короны, как «осознанные тайные действия, имеющие своей прямой либо опосредованной целью расшатывание, нарушение либо свержение власти действующего императора Полари». Заговорщиками же называются «лица, по своей воле способствующие совершению заговора. Имеется в виду как преступное действие, так и осознанное бездействие, и побуждение к преступному действию иных лиц путем обмана, шантажа, подкупа, а также и намеренное введение в заблуждение официальных представителей власти». Как видим, миледи, вы виновны в пособничестве заговору путем намеренного обмана. Шестнадцатый закон предусматривает для вас, а равно для Сибил и Глории Нортвуд, лишь одну меру наказания: смертную казнь.

Владыка выдерживает паузу, пока Мира бледнеет и собирает силы, чтобы устоять на ногах.

— Однако я готов принять во внимание тот факт, что вы не получили никакой выгоды от своих деяний, а сами были в известной мере наказаны путем отравления. Также вашу вину смягчает и попытка помочь мне с помощью шифрованного письма, посланного из Уэймара. В виду сказанного, я отступлю от буквы закона ради милосердия и сохраню вашу жизнь. Разумеется, вы лишитесь привилегий и титулов, а ваша свобода, ради безопасности государства и торжества правосудия, будет ограничена. Учитывая вашу личную историю, полагаю, наилучшим местом станет пещерный монастырь Ульяны Печальной в графстве Блэкмор. Прилежные молитвы, благочестивый труд и аскеза смогут с годами очистить вашу совесть и отчасти искупить вину…

Строя в воображении этот вариант беседы, Мира сверилась с Лексиановым кодексом и запомнила соответствующие цитаты. Не сказать, что это могло как-то спасти ее, но все же лучше знать, что именно тебя ожидает. Мира утешалась тем, что если Адриан начнет со слов: «Из уважения к вашему высокому роду…», — она сразу угадает продолжение и не будет раздавлена страшной внезапностью. Ее даже немного забавляла мысль о том, как в монастыре сестра Джен и Синди Судейша, и другие послушницы потребуют с нее отчета обо всех приключениях, и она станет рассказывать обо всем порциями по пять слов. Этак сюжетов хватит на год-другой! «Прибыли в Уэймар, а там…» — пауза до следующего дня. «Ткнула Эфа ножом и побежала…» — снова пауза в сутки. «Нащупала тайный ход из темницы» — а куда он вел, узнаете завтра! Этак Миру раньше срока произведут в старшие сестры и дадут право голоса, лишь бы услышать связно всю историю!