Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2 [СИ]

— Красная искра перейдет в столицу одна. Оставит за спиною и армии перевертышей, и своих солдат, вернувшихся из Литленда, возьмет лишь отряд гвардейцев для охраны. Так она сможет воспользоваться поездом и добраться в город всего за два дня. Там искра возьмет под командование воинов Лиса, пришедших с севера, и городское ополчение, и протекцию, и остатки алой гвардии майора Бэкфилда.

Он передвинул названные фишки и обставил плотным кольцом оккупированный замок.

— Присутствие искры повысит боевой дух и дисциплину воинов, сплотит и скоординирует разрозненные отряды. Тогда мы возьмем дворец — с первого же штурма.

— Прекрасная задумка! — воскликнула Мира так, словно Адриан нуждался в ее одобрении. Спохватилась: — Простите, ваше величество… Я лишь хотела сказать, ваши офицеры были бы несравненно лучшими советчиками, чем юная девушка…

Он усмехнулся:

— О, не беспокойтесь о самомнении моих офицеров. Оно не пострадало — я посоветовался с ними.

— Могу ли спросить, каково их мнение о вашем плане?

— Ужжж-жжжасно, ваше величество! — хохотнул владыка. — Как можно использовать маневр, опороченный мятежником? Ориджин уже ездил на поезде в столицу! Если владыка сделает так же, что подумают об этом? Жалкий плагиат! Корона не может внести ничего нового в военное дело! Только и умеет, что повторять за Севером… Какое пятно на престиже!..

— Неужели так и сказали?

— Ну, по правде, миледи, всем понравился план. Офицеры находят его очень разумным, смущает лишь один нюанс. Поскольку Ориджин сам совершил такой же маневр, то легко предскажет его. Но я спрашиваю: и что тогда? Как он помешает нам? Призовет союзников? Все, кто у него есть, далеки от столицы. Прикажет кузену быстрее вести армию на помощь? Уверен, Роберт и так делает, что может, но Лис разрушил перед его носом мосты и рельсы. Роберту не обогнать Лиса. Потребует помощи у Галларда Альмера? Да, я знаю, что Галлард был с ним в сговоре. Но приарх не настолько туп, чтобы помогать обреченному преступнику, еще и вопреки собственным интересам.

При этих словах Мира вспомнила свои рассуждения.

— Стало быть, ваше величество знает, что приарх — союзник Эрвина и Сибил?

— Да, миледи. Но с уточнением: бывший союзник. А теперь сложилось так, что приарху очень хотелось бы отправить на Звезду всех до единого защитников дворца. У него имеется личная причина. Потому теперь Галлард Альмера твердо на моей стороне.

— Я рада, ваше величество… — сказала Мира лишь отчасти искренне. По правде, она бы очень не отказалась увидеть Галларда в суде, как и Сибил Нортвуд. Однако победа в войне важнее личной мести. Наверное. Должно быть…

Чтобы скрыть свое замешательство, она сосредоточилась на поле. И заметила еще один вариант, которого не видела прежде. Взяла черную искру из замка и подвинула на запад, навстречу одинокой красной искре.

— Ваше величество, а что, если мятежник поступит вот так? Вырвется из окружения и встретит вас в пути?

— Верно, есть и такой вариант. Но у него сейчас четыреста человек, а пока пробьется сквозь кольцо, останется сотня или полторы. Со мною будет триста гвардейцев при искровом оружии. Все, чего добьется Ориджин, — это возможности геройски умереть в бою у меня на глазах. Не могу сказать, что это зрелище сильно меня расстроит.

Владыка помолчал и отвернулся от поля, размашистым жестом смешав все фишки.

— Довольно о войне, миледи. Даже мне она наскучила, а уж вам — страшно и представить. Простите мне столь унылое начало беседы.

— Что вы, владыка! Мне было крайне интересно!

— И все же, забудем. Лучше расскажите о себе, миледи.

Нет, только не это! — мысленно вскричала Мира. Я не умею о себе! Что сказать? Каким тоном? С чего начать, к чему вести?..

Адриан улыбнулся, заметив, как она изменилась в лице.

— Позвольте, помогу. Как вам понравилось в Алеридане?

— Ожидание было ужасно, ваше величество.

— Охотно верю. А порадовало ли что-нибудь?

— Гуляш, — вдруг ляпнула Мира.

— Вы были приглашены на праздничный обед?

— Да, владыка.

— К знакомому лорду?

— В подворотню…

— В подворотню?! В городские трущобы? Как вы там очутились?!

— Ваше величество, оттуда вкусно пахло, я и зашла…

Мира теперь сама осознала, как абсурдно это звучит. Они переглянулись — и оба рассмеялись.

— О, миледи, вы прирожденная Янмэй! Умеете найти подход к простому люду!

— Последним временем я много упражнялась в этом. Ваше величество даже не представляет…

— Вы наладили контакт с солдатами?

— Я пила косуху с пехотинцами в Уэймаре.

— А с ремесленниками?

— Мои друзья — часовщик-каторжник и похоронный мастер.

— Не забыли и о низах общества?

— Однажды я заблудилась в подземелье, в самом низу. Там такое изысканное общество!..

— Как на счет духовенства? Мудрый правитель должен вкладывать в развитие церкви.

— Старшие сестры в монастыре раз десять отнимали мой обед. Так что я сделала вклад в духовенство в самом прямом смысле слова.

— А просвещение, миледи? Занимались ли вы им?

— Учила служанку стричься и писать свое имя…

Мира осеклась.

— Ее звали Линдси, ваше величество. Это очень грустная история, и я должна вам рассказать.

Сбиваясь и путаясь по началу, но все больше обретая твердость, она поведала о событиях в Уэймаре. Сперва владыка недоумевал, почему она беспокоит его слух историей какой-то горничной, однако, надо отдать ему должное, не перебивал рассказа. Но когда Мира описала преступления Мартина Шейланда и самую суть его экспериментов, Адриан был потрясен. Он сказал, что немедленно по окончании войны учинит следствие. С большим вниманием Адриан уточнил каждую деталь, в особенности: как долго велись страшные опыты, верил ли Мартин в будущий успех, и как связана с делом чета Шейландов? Мира ответила, что эксперименты идут уже два года, а число жертв превысило тридцать; что Мартин и Аптекарь были глубоко убеждены в своей правоте, хотя причиною тому явилась, скорее, душевная болезнь, чем трезвое рассуждение. На последний вопрос она сказала:

— Я подозреваю, что Эрвин Ориджин и Виттор Шейланд каким-то образом замешаны в опытах Мартина, хотя доказательств тому не имею, всего лишь слышу голос интуиции. О леди Ионе с уверенностью могу сказать: она ничего не знала.

Тут же Мира запальчиво добавила:

— Ваше величество, я прошу вас о милосердии для леди Ионы! Все время она помогала мятежу, однако она — благородный и светлый человек, в ее душе нет грязи. И она так любит брата, что гибель Эрвина уже станет жутчайшей пыткой для Ионы. Помилуйте ее, владыка. Это выгодно и в политическом смысле: Север скорее успокоится и примет вашу победу, если оставите в живых хоть одного Ориджина.